Драма русской школы. Акт первый: разрушение структуры

Параллельно с уничтожением возможности высшего образования на русском языке власти Литвы осуществляли меры по ликвидации русской школы. В результате система среднего образования на русском языке пережила серьезные потери. За последние 17 лет численность русских школ в Литве сократилась в 2,5 раза: с 85 школ в 1996 году до 33 – в 2013 году. Число учеников, обучающихся на русском языке, за это же время сократилось с 52 000 до 16 000, то есть более чем в три раза! Среди главных причин этого угасания русского образования не только эмиграция русского и русскоязычного населения из Литвы, но, главным образом, проводимая в стране реформа системы просвещения и общая политика государства в области образования, которые, несмотря на декларации и законодательные гарантии, приводят к упадку русских школ. Причем властями следствие зачастую выдается за причину. Так, чиновники от просвещения, как заклинание, повторяют, что резко уменьшается число учеников русских школ, поэтому и вынуждены закрываться школы с русским языком обучения. При всем том, что демографические причины здесь, безусловно, играют роль, и число не только русских, но и литовских школьников в стране действительно сокращается, хитрость заключается в том, что, формируя упадочный образ русской школы, реформаторы просвещения побуждают русские семьи отдавать детей в литовские школы. По результатам исследований, сейчас от 30 до 60 процентов контингента некоторых литовских школ составляют дети из русских или «русскоязычных» семей. Таким образом, уменьшение численности учеников русских школ не причина, а во многом следствие иезуитски проводимой реформы системы образования.

Причины осознанного разрушения системы русского образования в Литве ясны. Русские в школе являются единственным массовым очагом воспроизводства русской общины Литвы, привития подрастающему поколению русской культуры, национальных ценностей, менталитета, мировоззрения. С другой стороны, опыт работы русских школ Литвы свидетельствует, что они занимают достойное место в системе образования Литвы, и их выпускники в достаточной степени владеют полученными знаниями и навыками, а также литовским языком, успешно поступают в ведущие университеты Литвы и столь же успешно реализуются во всех сферах жизни страны. То есть русские школы составляют серьезную конкуренцию литовским школам.

Несмотря на то что процесс выдавливания русского образования в Литве происходил в контексте общей реформы системы образования, порой оказываясь в тени общих реформаторских событий, нет ни малейшего сомнения в том, что это был самостоятельный целенаправленный и осознанный проект властей.

Основные драматические события начались с ломки структуры системы среднего образования. После провозглашения независимости до начала 2000?х гг. в Литве действовали единые средние, ставшие 12-летними школы, дававшие ученикам законченное среднее образование. В начале 2000?х гг., в соответствии с разработанной образовательной стратегией, в основу которой отчасти легли реликты межвоенной системы образования в Литве, а отчасти – заимствованный зарубежный, причем не самый оптимальный, опыт, началась реорганизация среднего образования: средние школы было решено заменить основными (1-10?й классы) школами и гимназиями (9-12?й классы). Подобная реорганизация, разработанная в недрах Министерства образования и науки Литвы, вызвала серьезную критику со стороны педагогических коллективов, прозорливо предвидевших все негативные последствия подобной реформы. Однако авторов реформы не смутило даже очевидное дублирование 9?х и 10?х классов основных школ и гимназий, которое, как мина замедленного действия, чревато было в ближайшем будущем конфликтом в формировании контингента учащихся школ обоих типов.

Ломка структуры школ, в первую очередь, больно ударила по русским школам. В отличие от литовских школ она разрушала единую, целостную систему национально-культурного воспитания учащихся, преемственность в образовательном процессе русских школ. Примечательно, что сам по себе болезненный процесс реорганизации начали именно с русских школ. В качестве «подопытного кролика» были избраны русские школы города Клайпеды, более четверти населения которого составляли русские. Надо отметить, что педагоги русских школ и здравомыслящая часть русской общины сразу усмотрели серьезную опасность в проводимой реформе и резко выступили против реорганизации русских школ. Острые дискуссии проходили в совете городского самоуправления, отдельные русские депутаты которого не только жестко критиковали реформу, требовали отложить ее реализацию в отношении русских школ, но и настойчиво препятствовали принятию окончательного решения. В городе ширилось движение педагогов и родителей учащихся русских школ против их реорганизации. В адрес Сейма Литовской Республики, Министерства образования и науки Литвы, городского совета и мэра поступали многочисленные протесты и требования не проводить форсированную реформу русских школ. По инициативе городской Ассоциации учителей русских школ Литвы к обсуждению и критике реформы были подключены средства массовой информации: радио, телевидение, городская и республиканская печать. Временами удавалось на несколько месяцев приостанавливать принятие окончательного решения по реформе русских школ. Активизировалась позиция русской общины, с чем вынуждены были считаться многие политики, позиция которых по поводу принимаемого решения поколебалась. Однако во время решающего голосования с минимальным перевесом в один голос было принято решение об оптимизации сети школ с русским языком обучения.

То, что происходило с русскими школами в Клайпеде в 2002–2006 гг., не было частной проблемой муниципального уровня. Особый иезуитский характер реорганизации школ стал ясен позднее, когда обнаружилось, что Клайпеда – единственный город Литвы, участвующий в «пилотном проекте» реорганизации и оптимизации сети школ. Само же рождение этого «пилотного проекта» таило в себе много неясного и странного. Самого проекта в период обсуждения вопроса «оптимизации» школ города никто не видел. Он был обнаружен при содействии одного из чиновников администрации городского самоуправления, под большим секретом передавшего копию договора министра и мэра города спустя полтора года после принятия решения. Условия этого проекта не видел ни городской совет, ни комитет просвещения, ни тем более общественность. А в нем, кстати, были прописаны немалые суммы в евро, выделявшиеся на проведение реформы, в том числе и шестизначные суммы в качестве премий для чиновников, осуществлявших руководство процессами реформы. Но об этом общественность узнала, когда дело было сделано и изменить ситуацию уже было нельзя. Кроме того, при проведении в Клайпеде реорганизации русских школ делалось многое для того, чтобы искусственно обострить отношения между педагогическими коллективами, вызвать соперничество между школами, посеять зерна раздора. Эти посевы в скором времени также дали свои злые плоды.

Поскольку стратегия проводимой реформы была рассчитана до 2012 года, ситуация с русскими школами, аналогичная клайпедской, впоследствии повторялась и в других городах Литвы.

Особой остроты события достигли в 2006 году, когда «оптимизация» вступила в практическую фазу. Русские школы, которые должны были лишиться статуса средних учебных заведений, предприняли отчаянную попытку изменить принятое решение, учитывая при этом ставший достоянием гласности факт кулуарного подписания представителями власти «пилотного проекта». В городе начались открытые акции протеста общественности. Примечательно, что инициаторами защиты русских школ в Литве выступили сами учителя. Была предпринята попытка общественности заставить городской совет вернуться к вопросу оптимизации школ и отменить ранее принятое решение. При содействии некоторых депутатов городского совета вопрос был вновь вынесен на обсуждение. В марте – июне 2006 года предпринимались попытки остановить реорганизацию. Происходили острые дискуссии представителей властей с педагогическими коллективами школ, представителями родителей школьников. При этом представители школьных общин подвергались угрозам и оскорбительным выпадам со стороны представителей властей. В условиях высокой напряженности и нервозности состоялся визит представителей русской общественности – педагогов и родителей школьников – к министру просвещения, который «с удивлением узнал» о методах и особенностях реорганизации русских школ в Клайпеде и выразил недоумение по поводу ее столь поспешных темпов. Были подключены комиссия по этике, петиционная комиссия, комитет по просвещению, которые в ходе дискуссий вынуждены были признать моральную правоту педагогических коллективов, но это не изменило ранее принятого решения. Особо подчеркнем факт, что литовские школы в этих процессах не участвовали, поскольку происходившие процессы реорганизации для них в силу количества и географического положения не были болезненными.

Ситуация достигла кульминации в начале лета 2006 года, поскольку в сентябре новый учебный год школы должны были начинать в новом, измененном и усеченном качестве. Видя, что все предпринятые попытки не увенчались успехом, педагоги и родители учеников двух русских школ Клайпеды в июне 2006 года организовали и провели в центре города, перед зданием городского самоуправления, пикеты. Лица заполнивших улицу протестующих были заклеены черной лентой, символизирующей необходимость молчаливо принимать любые решения властей, в руках протестующие держали плакаты, осуждающие разгром русских школ под видом реформы и «оптимизации» школьной сети. Понимая, что власти проигнорируют подобные акции, учителя клайпедской школы «Паюрис» прибегли к отчаянной акции протеста – голодовке. Ей предшествовали информационная подготовка, когда инициативная группа педагогов направила в Сейм, правительство, президенту Литвы, разослала во все средства массовой информации страны обращения с просьбой о помощи в сохранении структуры русских школ, в которых объяснялись мотивы акции голодного протеста учителей в случае неполучения поддержки. В назначенный день с соблюдением всех необходимых предусмотренных законом формальностей педагоги разбили палаточный лагерь, огородив его плакатами, разъясняющими суть акции, и приступили к голодовке. Во время этой акции в городском совете вновь разгорелись острые дискуссии по поводу реформы русских школ, подстегиваемые запросами депутатов Сейма, чиновников президентуры и правительства. Акция привлекла повышенный интерес СМИ. К голодающим педагогам приезжали депутаты Сейма, чиновники разного ранга, мэр Клайпеды. Однако позиция властей оставалась неизменной. Один из ее представителей заявил, что участники голодовки могут умереть, но решение о реформе русских школ останется неизменным. Голодовка педагогов продолжалась неделю. Вероятно, она длилась бы и дольше, однако учителя, как выяснилось позже, были обмануты некоторыми депутатами Сейма и мэром Клайпеды, обещавшими учесть мнение общественности и пересмотреть решение о реорганизации русских школ.

Чтобы сохранить среднюю школу, родители учеников старших классов и сами школьники на расширенном собрании школьной общины приняли решение, несмотря ни на что, 1 сентября идти в 11 – й класс в свою школу, лишенную права формировать старшие классы. Однако накануне начала учебного года чиновниками городского самоуправления, явившимися в школу якобы с проверкой ее технического состояния, из кабинета заместителя директора школы были похищены заявления учеников с просьбой зачислить их в 11?й класс, личные дела и другие документы школьников. Педагогам школы пришлось обратиться в полицию. 1 сентября, действительно, все одиннадцатиклассники явились в школу и приступили к занятиям. Несмотря на требования властей «передать» учеников в другие школы, угрозы невыплаты зарплаты, закрытия школы и т. п., занятия продолжались неделю, причем учителя заявили согласие учить старшеклассников бесплатно, если муниципалитет откажется тарифицировать их работу. Только под угрозой, что фамилии одиннадцатиклассников будут стерты из базы данных учеников страны, учителя и родители учащихся вынужденно согласились перейти в другие школы.

Однако борьба за школы переместилась в судебную сферу. В административный суд был подан иск, опротестовывающий принятое самоуправлением решение. Судебное разбирательство длилось несколько месяцев, при этом решение самоуправления о реорганизации школ судом было приостановлено, что фактически не отразилось на их работе. Несмотря на приведенные доводы о нарушениях процедуры принятия решения о реорганизации русских школ, суд в итоге оставил решение муниципалитета в силе. Реорганизацию русских школ в Клайпеде остановить или затормозить не удалось, и таким образом был создан прецедент их искусственной «оптимизации».

Последствия реорганизации не замедлили сказаться: русские школы стали «мелеть», число учеников стало сокращаться как в основных школах, так и гимназиях. Через считанные годы «корзина» школьника уже не обеспечивала все образовательные потребности и нужды учебных заведений. Школы оказались в сложном финансовом положении.

Оптимизация русских школ одним из своих последствий имела сокращение кадров учителей. Началось увольнение педагогов, каждая школа в среднем вынуждена была уволить 10–15 педагогов. Среди уволенных отчаявшихся педагогов были попытки суицида.