Русский омбудсмен vs. Transparency International

В 2011 году на интернет-странице эстонского представительства международной организации Transparency International НКО «Эстония, свободная от коррупции» (Korruptsioonivaba Eesti) было опубликовано объявление о замещении вакантной должности руководителя проекта.

Мой коллега юрист-правозащитник Сергей Середенко принял участие в этом конкурсе, отправив на указанный электронный адрес свое резюме, мотивационное письмо и список конференций, в которых он участвовал.

Через пару недель Сергей получил от исполнительного директора НКО г?на Ассо Прий электронное письмо, в котором тот сообщил, что г?н Середенко сильный кандидат, но, к сожалению, окончательный выбор пал на другого человека.

На следующий же день Сергей отправил г?ну Прию электронное письмо, в котором просил переслать ему резюме и мотивационное письмо кандидата, победившего в конкурсе, чтобы убедиться в том, что при приеме на работу не было дискриминации, так как возникли основания полагать, что он был дискриминирован по национальному и возрастному признаку.

В своем ответном письме г?н Прий утверждал, что он не может передать резюме и мотивационное письмо, так как они содержат личные данные. К тому же победитель конкурса не известен, так как прошли еще не все его этапы. Странным образом в своем письме от 24.08.2011 г. г?н Прий сообщал о том, что окончательный выбор пал на другого кандидата. Очевидно, что информация, содержащаяся в предыдущем письме, противоречила информации, содержащейся в письме последующем.

Вскоре на сайте НКО «Эстония, свободная от коррупции» в разделе новостей была помещена информация о том, что в их команде появился новый руководитель проекта. Новым сотрудником оказался эстонский юноша, получивший лишь недавно степень бакалавра по социологии. Это обстоятельство дало еще большие основания для подозрений в дискриминации по этническому и возрастному признаку. Сергей имеет большой опыт работы в области защиты прав человека, в т. ч. борьбы с коррупцией, прекрасно владеет эстонским и английским языками, имеет два высших образования, одно из которых юридическое, а его даже не пригласили на собеседование.

Эстонское антидискриминационное законодательство предусматривает право лица, подозревающего, что его дискриминировали, обратиться к дискриминатору с требованием объяснений, и последний обязан эти объяснения предоставить в течение 15 дней. При этом отказ в даче этих объяснений фактически означает признание дискриминации.

Сергей Середенко, руководствуясь этими положениями, представил соответствующее ходатайство о разъяснениях НКО «Эстония, свободная от коррупции». Через месяц был получен формальный ответ, в котором сообщалось, что опубликованные на сайте НКО требования к кандидатам не являлись дискриминационными и, соответственно, НКО «Эстония, свободная от коррупции» не нарушило принцип равного обращения при приеме на работу.

Сергей вовсе не утверждал, что указанные на сайте НКО требования к кандидатам были дискриминационными. Его подозрения, которыми он поделился с НКО «Эстония, свободная от коррупции», заключались в том, что помимо этого использовались и другие критерии отбора. Также он хотел узнать, в чем конкретно другой кандидат оказался лучше его.

24.10.2011 г. Сергей подал заявление о возможной дискриминации уполномоченной по тендерному равноправию и равному обращению Мари-Лийс Сеппер.

По Закону о равном обращении на подобные заявления уполномоченная обязана реагировать в течение двух месяцев. Однако ответа пришлось ждать почти год, и он последовал только после того, как уполномоченной пригрозили судом за неисполнение предусмотренного законом срока. Г?жа уполномоченная решила, что при приеме на работу г?на Середенко принцип равного обращения нарушен не был. Только от нее мы узнали, что, оказывается, Сергей не подошел из?за того, что указал в своем резюме наличие у него хорошего устного и среднего письменного английского, в то время как его счастливый соперник, со свойственным молодости оптимизмом, оценил свой английский как отличный. При этом у НКО не было оснований предполагать, что у г?на Середенко английский лучше, чем он сам указал в своем резюме.

Здесь сразу возникает вопрос, почему об этом не было сообщено в ответе на ходатайство о даче разъяснений о возможной дискриминации? НКО «Эстония, свободная от коррупции» потребовался год для того, чтобы выдумать благовидный предлог для отказа.

Также помимо знания английского языка в объявлении было указано еще четыре критерия:

1. Высшее образование (желательно публичное администрирование, государственные науки, право или журналистика)

2. Хорошие аналитические способности

3. Способность работать самостоятельно

4. Очень хорошие способности общения и самовыражения.

Знание английского и эстонского языков было указано последним критерием.

По всем четырем критериям Сергей очевидно являлся более сильным кандидатом, чем победитель конкурса. И это не было секретом для НКО «Эстония, свободная от коррупции». Вся эта информация содержалась в резюме и мотивационном письме Сергея. У Сергея высшее юридическое образование, также большой опыт в публичном администрировании и журналистике. Его же конкурент ни к одной из перечисленных сфер образования отношения не имеет, так как является социологом, и в своем мотивационном письме сам признал свое несоответствие первому критерию конкурса.

Сергей является признанным аналитиком, о чем он со ссылками на доказательства сообщил в своем мотивационном письме. Аналитические способности его соперника пока никак не проявились.

Сергей Середенко руководил отделами солидных организаций, долгое время был руководителем своей юридической фирмы, с 2004 г. самостоятельно и в одиночку исполняет обязанности русского омбудсмена. Это свидетельствует о его способности работать самостоятельно. Конкурент может похвастаться только тем, что 3 года возглавлял отдел кадров в кафе.

Сергей более 10 лет работал адвокатом и выступал в судах, является автором нескольких прецедентов. Это уже предполагает очень хорошие способности общения и самовыражения. У «победителя» подобный опыт отсутствует.

Что касается знания английского языка, то Сергей Середенко использовал более строгие критерии самооценки.

По его мнению, чтобы владеть английским очень хорошо, надо родиться в англоязычной стране и быть образованным человеком. На самом деле нет сомнений, что и по этому критерию русский омбудсмен являлся более сильным кандидатом.

НКО ссылалась на то, что они об этом не знали. На самом деле Сергей в своем резюме указал, что учился в Brenderup Folkehoiskole и университете в Турку. Очевидно, что образование там можно было получить только на английском. Также Середенко предоставил список конференций, в которых он принимал активное участие, что предполагает и написание, и чтение докладов. Среди этих конференций были и международные. Не сложно догадаться, что они проходили на английском языке.

В итоге кандидат, который очевидно являлся более сильным по четырем критериям, не допускается даже к собеседованию. Допускается же тот, который предположительно является сильным только по одному, последнему критерию. Причем этот критерий явно субъективен. Люди по-разному себя оценивают. Кому-то свойственна завышенная самооценка, кто-то, наоборот, относится к себе более строго. Это слишком очевидные вещи, чтобы их не знали организаторы конкурса. На наш взгляд, НКО, являющаяся эстонским представительством такой солидной международной организации, как Transparency International, не имеет права оправдывать возможную дискриминацию при приеме на работу своей некомпетентностью в вопросах подбора персонала.

На самом же деле в Эстонии существует практика первичного отсева кандидатов на основании их неэстонских фамилий. Подобный эксперимент провел старший научный сотрудник факультета экономики Тартуского университета Ott Тоомет Разослав по фирмам резюме с русскими и эстонскими фамилиями, он выяснил, что работодатели на собеседование охотней приглашают кандидатов с эстонскими фамилиями.

Вполне вероятно, что подобной же практики придерживается и НКО «Эстония, свободная от коррупции». Это доказывается также тем, что среди ее сотрудников нет ни одного неэстонца. Притом что неэстонцы составляют треть населения республики.

Нам пришлось подать иск в суд, в котором потребовали компенсацию морального ущерба за дискриминацию при приеме на работу. Дальше начинается самое интересное. Суды первых двух инстанций отказались его удовлетворять. При этом судьи не утруждали себя изучением обстоятельств дела, а просто делали copy-past с обоснования уполномоченной по равноправию. Всех вполне устроила выдуманная ответчиком спустя год после события версия об английском языке. Дискриминационные дела предполагают смещение бремени доказывания в сторону ответчика. Именно последний должен доказать, что дискриминации не было. В эстонском же судопроизводстве вполне сгодились и простые голословные заявления. Так, ответчик утверждал, что среди кандидатов были и люди постарше, и русские, и они при этом в отличие от истца приглашались на собеседование.

При этом ответчик отказался предоставлять какие-либо доказывающие эти обстоятельства документы. В конце концов он сослался на защиту личных данных и что, исходя из этого, он уничтожил все документы, касающиеся конкурса. Таллинский окружной суд (суд второй инстанции) вполне этим удовлетворился. Закон о равном обращении превратился в профанацию. Бери на работу кого хочешь, главное потом сразу уничтожай все документы. У нас же сложилось устойчивое убеждение, что на самом деле не было ни конкурса, ни собеседований.

Государственный суд, по уже сформировавшейся в Эстонии традиции, не принял кассацию в производство. В настоящий момент готовится жалоба в Европейский суд по правам человека.

А вот здесь уже начинаются особенности эстонского правосудия. Дело в том, что в Эстонии в судах проблемы не решаются. В судах проблемы ставятся на должный уровень. Судопроизводство – это тот необходимый правозащитный инструмент, при помощи которого дается сигнал, что есть проблема и ее надо решать. Суды при этом начинают делать вид, что проблемы на самом деле нет, она надуманная и формально права нарушены не были. Но это официальная часть дела. Неофициально же начинают происходить какие-то положительные сдвиги. Например, московский офис Transparency International в ответ на наш запрос сообщил, что Середенко не взяли на работу из?за его «избыточной квалификации». Т. е. причина все же была не в том, что Сергей Николаевич, перфектно владеющий английским, поскромничал и написал в резюме, что он владеет английским «хорошо», вместо «отлично».

Мы также направили заявление и в головной офис Transparency International. В результате этого руководитель эстонского филиала г?н Ассо Прий, дискриминировавший русского омбудсмена при приеме на работу, был в январе 2013 года освобожден от занимаемой должности. Нами была определена символическая сумма иска – 290 евро. Вносить в иск требования об увольнении дискриминатора, что было бы вполне адекватной компенсацией морального ущерба, мы не могли, так как законом это не предусмотрено. Тем не менее, виновный был наказан. В итоге процесс на уровне Эстонии проигран, но проблема, тем не менее, полностью решена.