НАТО в 2000-е годы

Когда три из четырёх Вышеградских государств были официально приняты в НАТО на саммите в Вашингтоне в 1999 году, никаким новым странам не были даны официальные приглашения, но в ближайшее время был введён план действий по членству (ПДЧ), который обеспечил процедурную основу для процесса проверки и объективные критерии будущего членства любой страны — по крайней мере, в теории. Процедура ПДЧ отличалась от первой волны расширения после окончания холодной войны, которая произошла по односторонней инициативе США. Для первоначального процесса ПДЧ были названы девять стран: Албания, Болгария, Эстония, Латвия, Литва, Македония, Румыния, Словакия и Словения.

В мае 2000 года была проведена конференция в Вильнюсе в Литве, в которой приняли участие министры иностранных дел девяти стран ПДЧ. Представители согласились сотрудничать с целью приёма в НАТО всех этих стран. Они стали известны как Вильнюсская группа и решили добавить Хорватию в качестве члена в следующем году, создав таким образом «Вильнюс 10».

Были проведены четыре последовательных саммита Вильнюсской группы на бешеной скорости в течение следующих двух с половиной лет: в Братиславе, Софии, Бухаресте и Риге.

Их причина была подкреплена письмом президенту Бушу, подписанным семнадцатью американскими сенаторами в апреле 2001 года, призывавшим к дальнейшему расширению НАТО. Два месяца спустя Буш выступил с речью в Варшаве, в котором он объявил решительную поддержку для всех демократий Европы, которые будут приняты в качестве полноправных членов альянса (Tarifa 2007).

Внимание общественности к этому последнему раунду расширения НАТО было сосредоточено на приверженности и возможностях кандидатов. В 10 странах вильнюсской группы реализуются экономические, военные и судебные реформы, чтобы подготовиться к вступлению.

Террористические акты 11 сентября 2001 создали дополнительное обоснование для более быстрого расширения НАТО с точки зрения членства и географического охвата.

В 2002 году на саммите в Праге НАТО пригласило Румынию, Болгарию, Словению, Словакию и три прибалтийских государства Латвию, Литву и Эстонию вступить в альянс. Брюс Джексон — руководящий работник корпорации Локхид Мартин, соучредитель Комитета США по расширению НАТО, член правления проекта «Новый американский век», и приятель неоконсервативного вице-президента Дика Чейни — назвал план по принятию в НАТО 10 стран вильнюсской группы «Большой взрыв». Во время его выступления перед Конгрессом в апреле 2003 года, призывающего к расширению НАТО путём включения семи стран из вильнюсской десятки, он использовал логическое обоснование, что расширение НАТО представляет включение этих стран в безобидный клуб мирных демократий. Он привёл слова как Бжезинского, так и неоконсервативных политиков, чтобы обосновать это сомнительное утверждение (Engdhal 2006; Jackson 2003).

Семь стран из вильнюсской десятки были приняты в 2004 году и ещё две в 2009 году. На членство десятого кандидата, Македонии, было наложено вето Греции.

Между тем, статья 5 Договора НАТО была применена для того, чтобы использовать НАТО в глобальной войне с терроризмом и, в частности, в Афганистане, где оно, в конце концов, взяло на себя проведение военных операций через управление Международными силами содействия безопасности (ISAF) в 2003 году. НАТО также участвовало в воздушных операциях во время вторжения в Ирак в том же году и участвовало в оккупации страны с 2004 по 2011 год в рамках программы «Обучающая миссия НАТО в Ираке» (Nazemroaya 2012).

Все новые члены НАТО и будущие члены, в конечном счёте участвовали в войне в Ираке в том или ином качестве, что побудило Дональда Рамсфелда задуматься о «старой Европе», в отличие от недавно развивавшегося внимания к восточным народам (BBC 2003).

По словам Махди Дариуса Наземроя, автора книги «Глобализация НАТО», глобальная война с терроризмом, рассматриваемая в качестве примера теории «столкновения цивилизаций» Самюэла Хантингтона, позволила проецировать силы ЕС и НАТО в прилегающие районы Евразии на два разных фронта: на западный фронт в Европе и на восточный и южный фронт через Японию, Южную Корею, Аравийский полуостров и Афганистан, которые сейчас завалены американскими военными базами, а также имеют связи с НАТО и три ветви глобальной системы ПРО.

К 2009 году НАТО значительно увеличилось не только за счёт членства двенадцати новых государств в Центральной и Восточной Европе, но его мандат был также расширен за счёт включения деятельности по поддержанию мира, по борьбе с терроризмом, а также международной полиции, что увело его далеко от оборонительного союза для защиты Западной Европы от вторжения давно не существующего Советского Союза (Nazemroaya 2012).

Примерно в это же время бывший помощник Генерального секретаря ООН и координатор по гуманитарным вопросам в Ираке Ханс фон Спонек написал статью, опубликованную в швейцарском журнале, в которой он выразил глубокую озабоченность по поводу того направления движения, которое приняло НАТО с 1990-х годов. Он считал, что Организация Объединенных Наций находится на перепутье, что отражается в её отношениях с НАТО:

Мир из 192 государств-членов ООН пришёл к развилке. Один путь ведёт к миру, сосредоточенному на благополучии общества, разрешении конфликтов и поддержании мира, то есть к жизни достоинства и безопасности человека с социально-экономическим прогрессом для всех, где бы они ни были — как зафиксировано в Уставе Организации Объединённых Наций. Другая дорога идёт туда, где будет дальше разыгрываться «Большая игра» девятнадцатого века за власть, курс, который в двадцать первом веке станет более обширным и опасно более агрессивным, чем когда-либо. Официально эта дорога ведёт к демократии, но на самом деле речь идёт о власти, управлении и эксплуатации. (von Sponeck 2009)

В этих двух предыдущих десятилетиях, по его мнению, НАТО пытается узурпировать «монополию ООН на применении силы» путём значительного расширения своих целей, а также географического охвата, сначала пытаясь представить себя в роли военной руки ООН, включая то, что затем развилось в доктрину «обязанность защищать» на Балканах. Затем оно пошло дальше, выступая в качестве оккупационных сил в Ираке (von Sponeck 2009).

В 1999 году НАТО признало, что оно выходит за рамки мандата оборонительного союза, включив «Защиту потребностей его членов в жизненно важных ресурсах. Помимо обороны границ стран-членов, оно ставит перед собой новые цели, такие как обеспечение доступа к энергетическим ресурсам, право на вмешательство в „движения большого числа лиц“ и в конфликты далеко от границ стран НАТО» (von Sponeck 2009).

В своей статье фон Спонек спрашивает, как в настоящее время расширенная миссия НАТО может быть согласована с международным правом, в частности, с Уставом ООН. В этом ключе его особенно беспокоит соглашение, подписанное между ООН и НАТО в сентябре 2008 года, которое не согласовывалось с Советом Безопасности. Он считает, что соглашение между этими двумя институтами подорвало нейтральность ООН, когда три члена Совета Безопасности являются членами НАТО, которые имеют враждебную позицию по отношению к двум другим членам Совета Безопасности и собираются утверждать энергетические интересы путём применения силы. Кроме того, НАТО является «военным союзом с ядерным оружием», а статья 2 Устава ООН «требует, чтобы конфликты разрешались мирным путём» (von Sponeck 2009).

В 2011 году тревожные тенденции НАТО продолжились, когда альянс грубо нарушил мандат ООН при реализации бесполётной зоны в Ливии (Nazemroaya 2012).

В последнее время НАТО, которое превосходит российские вооружённые силы в одиннадцать раз и имеет в четыре раза больше солдат (Lekic 2014), продолжает коварное расширение своих щупалец в ещё большем числе районов мира. В мае 2013 года НАТО заключило соглашение, увеличивающее военную помощь Африканскому союзу, в том числе резервным силам Африки. В результате этого соглашения НАТО имеет значительный голос в определении того, где и как использовать эти силы.

Согласно учёному, специалисту по геополитике Манлио Динуччи, НАТО в 2013 году подписало ещё одно соглашение о безопасности с Колумбией, вероятным претендентом на членство. Динуччи описывает тихоокеанские учения Rimpac 2014, которые проходили в прошлом июле, как «крупнейшие в мире морские учения, направленные против Китая и России». В них приняли участие 25 000 солдат из 22 стран, использовались 55 судов и 200 боевых самолетов, всё под командованием США (DiNucci 2014).