Пропавшая шуба

Давненько не слыхивали жители курской деревни Лески, чтобы в их краях волки овец задирали. А тут вдруг тревожный слух. У Ивана Иванникова сразу семь овец «зарезали».

– Какие здесь волки, что вы? – пожимал плечами местный охотник, а колхозный пастух добавлял, утешая односельчан:

– Шутки все это. У Ива на, я знаю, и овец нынче столько нет.

Но владельцы барашков не унимались, прибежали к хозяину:

– Иван Никанорович, не томи наши души, правду скажи. Наведывались волки к тебе или нет?

– Как тут вам объяснить, – отвечал Иванников. – Вернее-то будет: сам я пришел к ним. Пришел с овчинками, а вышел с квитанцией.

Переглянулись собравшиеся: что такое говорит Никанорович? Вроде бы человек он серьезный, как-никак семидесятилетие недавно отпраздновал. А между тем дед Иван вовсе не думал морочить кому-либо голову. И это односельчане поняли, когда дослушали его рассказ до конца.

Задумал Иванников шубу себе сшить. Старому человеку вещь эта вовсе не лишняя. Был материал у него – семь овечьих шкур и адрес – Белгородская область, Корочанский район, село Алексеевка, Дом быта, где, сказы вали, можно сшить себе обнову.

Отвез овчины туда, оформил заказ и домой вернулся. Немного посетовал на дорогу, правда. Не близкой она оказалась до Алексеевки. Но перспектива иметь в скором времени меховую одежду вместо телогрейки его успокоила.

Однако бежало время (осень прошла, зима насту пила), а желанного уведомления приехать за обновой Иван Никанорович не полу чал. Нечего делать, отправился дед снова в путь в соседнюю область, село Алексеевку. Прибыл в Дом быта, а ему отвечают спокойно и даже холодно: «Не готово еще. Ждите».

Иван Никанорович, чело век степенный, в жизни своей ни с кем не скандаливший, и тут сдержался. Вернулся домой и снова стал терпеливо весточки из Алексеевки дожидаться. Зима прошла, за нею, как водится, весна наступила, а там и лето пришло, и осень. Встречал и провожал почтальонов Иван Никанорович, но заветного послания все нет. Пришлось вновь собираться в дорогу старому.

Не знал тогда Иван Никанорович, что этих дорог у него будет много-премного. «Пять лет уже минуло с той поры, как сдал я овчины в Дом быта, – с горечью пишет теперь он в редакцию, – а пиджака на меху так и не получил. Сколько раз при езжал туда сам, и никакого толка. Много воды утекло, тлеть начала квитанция, и с трудом разбираешь номер на ней: БГ № 202720. Да и сам постарел я заметно. И вот что еще думаю: работникам Дома быта, похоже, очень забавно со мною так поступать, стал я для них чем-то вроде смиренной овцы, с ко торой хоть три шкуры дери – смолчит».

Вот это да, развели мы руками, получив такое письмо.