МЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ УРОДЫ

МЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ УРОДЫ

Поверьте, я боролся с собой все лето. Чтобы написать эту заметку, пришлось приложить титанические усилия. «Только не в этом году, — повторял я каждый день. — Этим летом я, вопреки традиции, буду писать о чем-нибудь другом». Вот хоть о Мариасе. Эта английская собака отправилась в отпуск на свой обожаемый Туманный Альбион и прислала мне письмо с Нельсоном на марке. На этот раз ни слова о пляжных нарядах, решил я. Ни одной статьи вроде той, прошлогодней, под названием «Мы уроды». Ни одного обидного слова о моде. А то разгневанные читатели опять завалят меня письмами. Терпение, Артурин. Будь терпелив и милосерден. В конце концов, посмотри на себя в зеркало. Оставь их в покое, наконец. Пусть носят, что хотят.

И все же я так не могу. Я старался, но ничего не вышло. Клянусь жезлом Оттокара, все прошлое лето я был преисполнен самых добрых намерений и пытался увидеть положительные стороны. Прогуливаясь по рынку в курортной зоне, я был готов расцеловать каждого встречного прямо в губы, восторгаясь их маечками, пестрыми бермудами и ядовитыми боди. Господь свидетель, я выходил из дома с самыми благородными намерениями и дружелюбной улыбкой на устах, как у Серхио и Эстибалеса. Не страшно, что с нею я походил на слабоумного. Я был готов возлюбить все человечество. Я настраивался на конструктивный диалог. Я был толерантным до тошноты. Но я не выдержал. Очень старался и не смог.

А ведь было время, когда люди одевались в соответствии со своим внешним и внутренним обликом, следуя собственному вкусу и воспитанию. Теперь вкусы, внутренний мир и даже внешний вид зависят от моды, а воспитанием занимаются журналы и телевизор. Посредственность стала нормой, критерии отбора исчезли, и любая вещь подходит каждому. Можно подумать, что людям раздают одинаковую одежду. Печальнее всего, что они выбирают уродство вполне осознанно. Можно поручиться, что прежде чем выйти на улицу в своих непереносимо чудовищных одеяниях, наши модники подолгу крутятся перед зеркалом. Актуальные нынче простота и небрежность фальшивы, как улыбка моего приятеля Соланы. Жара оправдывает совершенно немыслимые идеи. Этим летом мне довелось повстречать кошмарных чудовищ, которых я предпочел бы никогда не видеть. Сюрреалистические гибриды «Бегущего по лезвию бритвы» и «Сердца тьмы». Безумные комбинации фасонов и цветов. Я видел кюлоты в сочетании с рубашкой «поло», украшенной надписью «Кубок Америки», матросские ботинки в сочетании с полосатыми брюками до колен и волосатыми икрами, надолго лишившими меня аппетита. Я видел девицу в купальнике и коротеньком парео на главной улице города, расположенного в пятидесяти километрах от морского побережья. Я видел юных рэперов в ботинках с красными рефлекторами, по которым плакали «АК-47» неонацистов из Иллинойса. Я видел убеленных сединой благородных стариков, которые прошли Гражданскую войну, честно трудились и воспитывают внуков, вышедших на прогулку в цветастых бермудах и майках с далматинцами. Я видел юных созданий, сплошь покрытых татуировками. Я видел мужей, которые отчаянно гордились своими женами, разодетыми, как проститутки. Я видел девяностокилограммовых слоних в брючках-стретч и облегающих топиках. Затянутые в них горы жира могли бы сделать этих дам желанной добычей команды китобоев. Я видел персонажей, сбежавших с острова доктора Моро.

Как и в прошлом году, я считаю своим долгом заявить, что не одни мы так уродливы. Наше уродство — нечто большее, чем издержки чересчур жаркого лета. В нем нет злого умысла. От него нет спасения. И — самое нелепое — за него не нужно платить всю сумму.