Кому и как в состоянии помочь институты эвтелии и легализация эвтаназии?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Кому и как в состоянии помочь институты эвтелии и легализация эвтаназии?

Разумеется, меня могут упрекнуть, что я без конца повторяю одно и то же. Но я считаю исключительно важным, что законы об эвтелии и эвтаназии призваны защищать не только интересы умирающих и их право на определение своей участи. С точки зрения общества гораздо важнее, чтобы закон об эвтаназии и все связанные с ним регламентации вели к лучшей, обогащенной эмоциями жизни всех людей. Эвтелия облегчит и духовно обогатит не только последние дни человека, когда старость и смерть стучатся у порога, но и всю его жизнь. Ведь посредством эвтелии мы в духе Христова человеколюбия можем увеличить свой потенциал гуманности — любви, понимания, братства, бескорыстной помощи.

Смысл и основная цель эвтелии — это эвдемония, то есть мирское счастье, и одной из предпосылок его является освобождение от врожденной и усвоенной не без помощи культуры танатофобии, то есть страха смерти. А потребность в этом очень велика; именно в страхе смерти кроется причина обращения многих к эзотерике, к обрядам, воспроизводящим ритуалы наших предков, к представлениям о посмертном бытии и различных формах реинкарнации. На Западе книги на эти темы расходятся миллионными тиражами, в особенности же они популярны среди тех, кто не способен уверовать в христианский облик заоблачного потустороннего мира, каким его изображали в храмах эпохи барокко.

Находятся, правда, и такие, кто описывает «места», проведенные душой в период между различными ее воплощениями, в виде визионерских фантасмагорий, полученных в состоянии ретроспективного гипноза. Людям, верящим в Царство Небесное или в переселение душ, эти видения наверняка помогают преодолеть страх смерти. В задачи эвтелии вовсе не входит лишение людей веры во что бы то ни было, ведь эта вера смягчает страх смерти; ее цель — воздействовать на тех, кто не способен утешиться верой.

Я не раз упоминал о введении ритуалов эвтелии, но прежде всего хотелось бы выделить те из них, которые укрепляют в нас уверенность, что со смертью мы не исчезаем бесследно, а продолжаем жить во всем, что оставляем после себя, и в памяти тех, с чьей жизнью соприкасались. Нужно, чтобы новые прощальные обычаи и традиции эвтелии воздавали должное всему доброму, что за долгие годы было содеяно уходящим человеком на благо живущим.