Почему мы не властны над собственной смертью?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Почему мы не властны над собственной смертью?

Можно поставить вопрос иначе: обусловлена ли духовно-психической или биофизиологической природой человека его неспособность умереть усилием собственной воли? Даже в том случае, если он не желает продлевать то искусственно поддерживаемое растительное существование, которое нельзя назвать нормальной человеческой жизнью. Неужели люди всегда были не властны над смертью и никогда впредь не смогут осуществить свою свободу воли без помощи ближних?

Разумеется, прежде существовали способы, которые позволяли представителям разных культур избрать смерть по своей воле (от гипотермии — при погружении в снег; забвение вечным сном — при добровольном уходе в пещеру с ядовитыми испарениями и т. п.). Однако теперь эти способы неприемлемы и, с точки зрения современного человека, вряд ли могут считаться верным путем к легкой смерти. Нынешним общественным устройством не предусмотрен ритуальный способ ухода из жизни, снимающий моральную ответственность с родных и друзей и не оскорбляющий память об умершем.

Если для нас закрыт путь к естественной смерти, например, от некогда считавшегося неизлечимым воспаления легких, которое теперь вполне подвластно медицине и биотехнологиям, почему мы вынуждены прибегать к помощи ближних, пожелав достойно умереть? Почему приходится бороться за устранение запрета подобной помощи, за создание институтов, помогающих людям осуществить свою свободную волю?

И почему вообще нам необходима какая-то помощь, изобретение способов ухода из жизни? Почему люди от природы не обладают способностью остановить дыхание или биение сердца лишь силою своей воли? Быть может, Господь тем самым дает понять, что в вопросе жизни и смерти Он запрещает человеку осуществлять свободу воли?

С точки зрения биолога, простейший ответ на этот вопрос звучал бы так: подобный механизм не выработан в ходе эволюции, поскольку он никогда и никоим образом не способствовал бы размножению и выживанию видов. Но это не совсем верно: при определенных обстоятельствах — например, нехватке пищи — предпочтительней было бы сокращение числа особей, возраст которых превышает репродуктивный период. Кстати, применительно к большинству видов нет существенной разницы между репродуктивным периодом и общим сроком жизни. Стало быть, этот вопрос характерен прежде всего для человека — уже хотя бы потому, что неизвестно, в какой степени другие виды живых существ способны определять, настал ли срок их ухода из жизни, и принимать соответствующее решение.

Если в наших далеких животных предках не развились подобные механизмы, то почему человек, во многом превзошедший животных и способный осмыслить наступление последнего этапа жизни, не способен умереть усилием воли? Для биологического обоснования ответа на этот вопрос необходимо осознать двойственность функций тела, поддерживающих жизнь, и мозга, главенствующего над этими функциями и в то же время самим своим существованием зависящего от них.