Физиологическая основа предсмертных ощущений

Физиологическая основа предсмертных ощущений

В последние годы даже в авторитетнейших медицинских журналах все чаще стали появляться статьи по исследованию предсмертных ощущений, о их визуальном и звуковом содержании, психологическом воздействии и предполагаемом механизме протекания. Между тем, вероятно, люди всегда их испытывали, и не исключено, что в какой-то мере присущи они и животным. Известно, к примеру, что намеченная хищником жертва старается убежать, спастись во что бы то ни стало, но, попав ему в когти, встречает смерть с поразительной покорностью.

Чем больше мы узнаем о самих себе и о братьях наших меньших, тем очевиднее становятся наши общие свойства, хотя проявляются они неодинаково — у каждого вида по-своему. Некоторые биологические явления мы прежде подмечаем у себя, другие сначала распознаем в животных, но рано или поздно всегда признаем наше несомненное сходство. Функции головного мозга благодаря нейрохирургии сначала были определены у человека, а затем путем электрофизиологических экспериментов было подтверждено аналогичное расположение соответствующих центров у различных млекопитающих, а в случае более примитивных реакций — даже и у рептилий.

В исследовании предсмертных ощущений мы пока что не дошли ни до их объективного анализа, ни до воспроизведения экспериментальным путем. Поэтому даже время, когда именно начинается процесс, вызывающий эти ощущения и память о них, удается установить, что называется, задним числом. Не поддается определению и число переживших подобный опыт во время клинической смерти, в нашем распоряжении есть лишь статистика о количестве людей, запомнивших свои впечатления.

В четырех голландских больницах были опрошены 344 пациента, которым удалось «запустить» отказавшее сердце и вернуть к жизни. Из них лишь 18 процентов сумели описать — с разной степенью подробности — свои предсмертные ощущения. Авторы исследования — Pim van Lommel, Ruud van Wees, Vincent Meyers и Ingrid Eefferich — в солидном научном медицинском журнале («Lancet», 2001. 15.12) дают понять, что вряд ли это явление физиологического свойства, потому что в противном случае каждое аналогичное физическое состояние — скажем, кислородное голодание мозга при остановке сердца — всякий раз вызывало бы такие же ощущения. (Подобная аргументация сродни утверждению, что аллергия на дикую коноплю — не иначе как мистическое явление, ведь не у каждого возникает реакция на цветочную пыльцу.)

Правда, до открытия механизма аллергии люди не подозревали, что ее вызывают невидимые вещества в окружающей среде. Прежде и аллергию — подобно любой хвори или напасти — считали наказанием Божьим, впоследствии же стали приписывать ей психическое происхождение. Разумеется, как при большинстве болезней, в случае аллергических заболеваний имеют значение и психические факторы, однако аллергия возникает в результате сложного взаимодействия многих обстоятельств, физиологический механизм которых изучен. В наши дни большей частью они поддаются фармакологическому воздействию — возможно ослабление симптомов, а иногда даже излечение больного.

Предположим, все, чье сердце на несколько минут останавливалось, переживали сходные ощущения. Но с какой стати думать, будто бы каждый способен вспомнить их, придя в себя, и сохранять в памяти до момента интервью? Ведь и без таких сильных стрессов многие точно так же не помнят, что было вчера или напрочь забывают выученный урок!

Приближение смерти, возможно, вспоминается человеком как сон. Ведь и сны когда-то относились к области мистического, но теперь почти при каждом крупном медико-исследовательском центре действуют лаборатории сна и сонного состояния, где целыми ночами наблюдают за физиологическими параметрами пациентов или подопытных объектов. Поэтому точно известно: не каждый, у кого были отмечены признаки сновидений, наутро мог вспомнить, что ему снилось. Однако испытуемые, которых будили в тот момент, когда движение глазных яблок и прочие параметры сигнализировали: снится сон, пересказывали свои сны в мельчайших подробностях. А способность воспроизвести увиденное во сне зависит вовсе не от содержания сновидений; память испытуемых порой не срабатывала даже в тех случаях, когда данные исследований указывали на сны стрессового характера.

Пока что нам неизвестны признаки, указывающие на наличие у человека предсмертных ощущений, и нет возможности зафиксировать их. Но поскольку изучением этого явления кое-где уже занялись, вероятно, рано или поздно искомый эффект будет выявлен путем установления участвующих в этом мозговом процессе характерных химических веществ — допамина, эндорфинов, энкефалинов, катехоламинов и др., — а также по увеличению их концентрации в мозговой жидкости и, возможно, в крови. Учитывая, что исследования подобного рода стремительно развиваются, пожалуй, долго ждать не придется.

К примеру, полстолетия назад большинство химических веществ, влияющих на мозговую деятельность человека, нам вообще не было известно, а сейчас мы не только знакомы с механизмом воздействия многих из них, но и разрабатываем медикаменты, помогающие их регулированию и лечению различных психических заболеваний. Дерзну с некоторой долей цинизма заметить, что при нынешнем меркантильном настроении умов даже на ускоренное развитие научных исследований в области физиологии предсмертных ощущений можно было бы рассчитывать лишь в том случае, если бы попутно достигалась какая-либо материальная выгода. Скажем, если предоставление — на полном законном основании — легкой смерти человеку будет сопряжено с эйфорией, вызванной фармакологическими средствами. Или же если окажется, что хотя бы слабая вспышка подобной эйфории (вызванной искусственным путем) благотворно подействует на больных определенными психическими либо соматическими заболеваниями.

Иные медики-исследователи, возможно, склонны мистифицировать этот феномен еще и потому, что неясно, каким образом мог он возникнуть в процессе эволюции, коль скоро (по нашему мнению) не играл явной роли в процессе размножения и сохранения вида. Ведь с этим явлением «облегчения смерти» за редким исключением человек сталкивается лишь в пострепродуктивный период.

Однако существует в нашей жизни — в гораздо более ранний ее период — такое стрессовое событие, которое способно вызвать физиологическую реакцию, близкую к предсмертной. Событие, которое происходит с каждым из нас: появление на свет. Зеркальное отражение нашего ухода из жизни. Рождение человека — это связанный со стрессами процесс, в результате которого плод покидает надежное дотоле прибежище, теперь превратившееся в тесную темницу. Глаза жаждут света, и младенец устремляется к нему. Однако путь по родовому каналу медлен и долог, а зачастую и сопряжен с нехваткой кислорода, приводящей к травмам, затрагивающим прежде всего мозг, что характерно для предсмертного состояния. Механизмы, с помощью которых человек без видимого физического и психического ущерба переносит стресс рождения, наверняка играют значительную роль в выживании рода человеческого.

Но если механизмы эти выработаны ходом эволюции для того, чтобы облегчить наше появление на свет, то не исключено, что при уходе из жизни они зачастую вновь активизируются. Зачастую? Наверное, в большинстве случаев, если, конечно, мозг не гибнет в одно мгновение при несчастном случае. Спрашивается, в чем заключается изначальная функция механизма, облегчающего появление человека на свет (а кстати, и уход его из жизни), и почему она закрепилась в процессе эволюционного отбора? По всей видимости, здесь приходят в действие, активизируются определенные химические вещества-посредники (медиаторы) или локальные гормоны, обеспечивающие защиту мозга от нехватки кислорода.

Можно предположить, что эйфория, испытываемая вернувшимися к жизни, является лишь результатом побочного действия этого своеобразного коктейля из медиаторов и гормонов. Но даже если это так, мы все равно должны быть благодарны природе за ее вспомоществование и должны научиться оптимально использовать этот механизм для смягчения страха смерти, для оказания помощи ближним в достижении легкой смерти. Похоже, люди, возвратившиеся с рокового порога, помнят или не помнят о пережитом состоянии блаженства и умиротворения лишь в зависимости от того, когда (в какой момент возрождения к жизни) вступил в действие сохраняющий или стирающий воспоминания механизм. Сколь бы ни был сложен механизм, вызывающий предсмертные ощущения, при желании его наверняка можно разгадать — как удавалось доселе понять секрет многих, принимавшихся нами за мистические, явлений.

В то же время ряд научных трудов и большинство собранных свидетельств по-прежнему доказывают, что предсмертные ощущения «внетелесны», они — не явление биологического свойства, а представившаяся возможность заглянуть в загробное бытие… Если бы это предположение подтвердилось, тем более следовало бы изучить тот биопсихологический механизм, посредством которого наш мозг способен вступать в контакт с миром, находящимся вне нас и недоступным нашим органам чувств.

Не менее интересно было бы для ученых-специалистов проследить, существует ли в животном мире такой вид, представители которого в течение всей жизни способны ощущать и в любой момент вступать в контакт с недоступными нашим ощущениям силами, с иными формами бытия и состояниями сознания. Эта мысль не лишена оснований, ведь в животном мире есть явления, которые превосходят уровень наших познаний, а подчас и силу нашего воображения. Взять, к примеру, навигационные способности перелетных птиц или (не всегда зафиксированные документально) истории кошек и собак, возвращающихся домой, даже если их увозили за сотни километров в чужое место в завязанном мешке.

А еще известны животные, которые, состарясь, с поразительным спокойствием и покорностью принимают смерть и обстоятельства, ведущие к их гибели.