НАМ КРОЯТ СМИРИТЕЛЬНУЮ РУБАШКУ?.
НАМ КРОЯТ СМИРИТЕЛЬНУЮ РУБАШКУ?.
Эхо празднования 200–летия со дня рождения А. С. Пушкина все еще катится по России. А мысли возвращаются к тому, как все было. А было по — разному. Кто?то с добрым сердцем готовился отметить великую дату, а кто?то… Помнится, госпожа Новодворская сразу по нескольким каналам нашего свободного (от совести, очевидно) телевидения озвучила свою стратегию подхода к юбилею Пушкина. С характерной для нее артикуляцией и с обычной своей дремучей наглостью она обрушила на нашего затурканного телезрителя ушат прокисших уже исторических теледомыслов, опрокинув, как всегда, все с ног на голову, перепачкав русскую историю.
По ее мнению, Пушкин в «Капитанской дочке» воспел бандита номер один. За ним, в порядке ее умозаключений, она поставила Ленина, при этом забыв почему?то, что самым близким его сподвижником был Лейба Троцкий (Бронштейн). Жонглируя словами, как тот паршивый фокусник, которому фокус не удался, она тужилась отвести глаза от нынешних, настоящих бандитов, которые разрушили Великое государство СССР и теперь по кирпичику разбирают Россию.
Да зачем далеко за примером ходить? Наши местные провокаторы ухитрились на местном, т. е. нашем кубанском уровне исподволь напакостить в этот день. Например, в конференц — зале библиотеки Пушкина, где проходило торжественное собрание, изумленным участникам был представлен портрет Пушкина. Характерно горбонос и откровенно похож на… В общем, на тех, кто не так давно под дикий хай «раскручивал» циничные «Прогулки с Пушкиным» Синявского.
Группа молодчиков из шибко демократических кругов пыталась «затопать» и освистать речь главы администрации края. Я взглянул в сторону свистунов и, к своему удивлению, увидел там лиц весьма и весьма причастных к культуре и даже к творческой интеллигенции.
Ну да Бог с ними. Очевидно, это и есть их настоящий интеллект.
А мне вспоминаются школьные годы, когда в наше сознание входил образ великого бунтаря Емельяна Пугачева — народного заступника. Закладывали в наши души революционный дух именно на этом произведении Пушкина «Капитанская дочка». И это делали не кто?нибудь, а наши «доблестные» потомки творцов революции. Предтечи Новодворских. Тот же А. Луначарский или, скажем, Д. Благой. Теперь их дети и внуки разворачивают наше сознание на все сто восемьдесят.
Вспомним, как Дмитрий Дмитриевич Благой — самый титулованный литературовед — пушкиновед — написал в своих трудах: «Образ вождя народного восстания в романе Пушкина предстает во всей его суровой социально — ис
торической реальности». Далее. «Действительно, ему в высшей степени присуще чувство справедливости. Как русский богатырь былинного эпоса, он вступается за всех слабых, обездоленных. «Кто из моих людей смеет обижать сироту?» — грозно вопрошает он. Пугачев способен на глубокую признательность, памятлив на добро (его отношение к Гриневу). И все это отнюдь не поэтический вымысел. Именно таким предстает он в дошедших до нас и в значительной мере, несомненно, известных Пушкину народных песнях, преданиях, сказах».
«Тем значительнее, — пишет Д. Благой, — пушкинский образ Пугачева, в котором вместо исчадия ада перед читателем предстало яркое воплощение многих замечательных черт русского народа, его национального характера».
Сам Пушкин пишет о Пугачеве в «Истории Пугачевского бунта» — публицистическом произведении, названном так по требованию самого Николая Первого, написанном и опубликованном раньше «Капитанской дочки»: «Весь черный народ был за Пугачева… Одно дворянство было открытым образом на стороне правительства…».
А. В. Луначарский писал: «Как ни в одном другом произведении Пушкина, особенно видное место в «Капитанской дочке» отведено народу».
Нет нужны продолжать цитировать всемирно известных деятелей литературы и культуры, которые сделали карьеру на исследованиях жизни и творчества Пушкина, в том числе «Капитанской дочки», единодушно признававших историческую роль крестьянского восстания под предводительством Пугачева. Как нет надобности доказывать и то, как широко и безудержно эксплуатировали образ великого бунтаря и народного заступника отечественные и экспортированные революционеры и классики освободительных идей. Когда «богоизбранные» добивались равноправия. Теперь же, когда они почти у власти, когда они уже сами господа и дворяне кремлевско — ельцинского образца, они ринулись выкорчевывать из сознания народа бунтарский дух, противление злу насилием. Проще говоря, они решили, что наступил час, когда надо надеть на русский народ смирительную рубашку. Вот и раскудахталась «госпожа» Новодворская о бандитах, проливавших кровь русского народа. Экая озабоченность о русском народе!
При этом, опустив тот факт, что Пушкин ставит знак равенства между Пугачевым и народом — объявив его бандитом, она вживляет в подсознание наивного обывателя
ядовито — разлагающую идейку — Пугачев есть ничто иное, как концентрированный образ самого русского народа. Вот ведь куда тянут господа стратеги из преисподней.
Наши напрочь демократические «Краснодарские известия» эхом отозвались на установку мирового центра, озвученную «госпожой» Новодворской. В качестве полигона для реализации этой установки они избрали наш драмтеатр, где полным ходом в то время шла подготовка к премьере спектакля «Капитанская дочка». В качестве анонса «КИ» опубликовали небольшую заметку «Россия под топором». Так им видится трактовка пугачевского бунта в новом спектакле. Вот и крутанули вроде рекламного ролика очередную политическую страшилку. Сыграли на опережение событий. Как говорится, курочка еще в гнезде…
По замыслу творцов этой страшилки, у которых чувствуется, повышена концентрация желчи в организме, заметка должна была на местном уровне отвратить зрителя от помыслов о бунте против существующего режима. При этом авторы заметки, ссылаясь на постановщика Рудольфа Кушнарева, уверяют нас, что «основа пушкинской идеи, отраженной в «Капитанской дочке», это вопрос соотношения исторических обстоятельств и человечности».
Демпресформаторы узрели на горизонте «бунт бессмысленный и беспощадный», а потому заговорили о человечности. А позвольте спросить у вас, как можно сохранять человечность, когда разрушили государство, расстреляли Верховный Совет, наплевали на волю народа, проявленную им референдумом от 17 марта? Когда учинили настоящий геноцид русского народа, сделали людей нищими, когда распродаются за бесценок природные ресурсы страны, происходит на глазах изумленного народа финансовое закабаление России; по телевидению идет вал бездуховности, безнравственности, насилия и жестокости, наркопсихологическая интервенция против молодежи…
Туг человечностью и не пахнет. К счастью, дух преподнесенного «КИ» анонса не оправдался: коллектив театра и постановщик пьесы оказались в основном выше «демократических» установок. Спектакль получился неплохой (победил пушкинский завораживающий язык), весьма близкий к фактуре и духу романа. Правда, акценты были несколько смещены. Если, например, у Пушкина тема праведного гнева народного и тема возмущения дворянства как?то уравновешены, то в спектакле симпатии почти полностью на стороне правящего класса. А Пугачев — это всего — навсего разбойник. С приступами вели
кодушия. Тогда как пушкинский акцент на том, что Пугачев выступил как народный заступник, нарочито затушеван. И этим дан намек: кто становится во главе возмущенного народа — тому в истории грядет одно определение — разбойник.
В спектакле — ни слова о положении крестьянства в ту эпоху. Хотя бунт именуется крестьянским. А ведь предшествовавшее правление Анны Иоановны с его бироновщиной и засилием немцев (а ныне Немцовыми) при царском дворе довели страну до нищенства. Чувствуете перекличку веков?
Кстати, нечаянным отзвуком той жуткой эпохи засилия иностранцев в высших правящих кругах явился в пьесе «генерал в суде», который говорит: «Что есть верьевка?». И поскольку он гневно клеймит Гринева за измену и потом подписывает обвинительный вердикт, в котором записаны смехотворные слова про Пугачева «самозванный разбойник» (будто можно быть самозванным вором, бродягой, бомжем или, скажем, садовником), он олицетворяет верноподдднническое служение иностранцев при дворе Екатерины II. Это единственная деталь, прорвавшаяся в пьесу, которая навевает мысли о бироновщине. Но не для этого понадобился этот образ многомудрому постановщику. А для того, чтобы намекнуть зрителю — вот, мол, как преданно и рьяно печется иностранец о крепости престола. Более чем сами русские. А вы ругаете соросов, кохов, березовских, Гусинских… Которые жадною толпою теснятся у трона. Не бескорыстно. И довели Россию до банкротства. А народ не моги бунтовать. Ибо русский бунт бессмысленный и беспощадный. Главное — бессм ысленный. Олигархи уже пекутся о своей безопасности, о незыблемости своей власти.
Второй смещенный акцент — измена — неизмена Гринева. С мягкой такой назойливостью нам внушают мысль, что измена Гринева — вовсе не измена. Конечно, творцам нынешней истории нужны люди такого типа: измена и предательство стали почти нормой поведения многих людей, предавших интересы собственного Отечества. На них делается ставка в окончательном разорении России. Это под них подводится оправдательная идеология предательства.
Цепь доказательств невиновности Гринева выстроена четко и убедительно: сначала он, не зная, кто такой Пугачев, дарит ему шубу со своего плеча и велит Савельичу выдать ему пятиалтынный для сугрева. Потом он покоряет
его наивной дерзостью. Потом романтикой своей любви к Маше. Зрителю предоставляется возможность продолжить ряд причин, по которым можно предать: желание власти, желание жить красиво, быть среди других особенным, наконец, быть просто демократом, не понимая толком, что это такое. Отец Гринева — старый служака — тот четко определил предательство. Остальное чушь и мишура.
Но чтоб перебить это авторитетнейшее мнение (родного отца!), на сцену выводится сама Екатерина Вторая. Она выступает здесь в роли добренькой покровительницы, пекущейся якобы о справедливости. Она и заканчивает свою роль словом «справедливость». Екатерина Вторая — и справедливость? Это примерно то же, что Ельцин и справедливость. Не смешите, господа!
В заключение так и подмывает спросить у авторов хитромудрого анонса «Россия под топором»: а где же топор? Что?то я не видел его на сцене. Плаха, правда, стоит, а топора не видно. Или зрителю предлагается держать его в уме?.. Или он уже не нужен? Поскольку, пока готовили премьеру, им, топором тем, уже отсекли голову России и выбросили грозное орудие казни за ненадобностью?
«Не спеши!» — любил говорить Ничипор, один из героев фильма «Свадьба в Малиновке».
Не спешите, господа! — говорю я. И не взыщите, если народ и в самом деле поднимется «бунтом бессмысленным и беспощадным», потому что его оскорбили, обманули, ограбили и угнетают осмысленно и беспощадно.
«Кубанские новости», 04. 11. 1999 г.