В Москву, в Москву

В Москву, в Москву

Вообще-то Сталик похож на Сальвадора Дали. Тщательно культивируемой «особостью», чем-то неуловимым в лице — и еще, может, тем, что жену зовет «Тала», на манер живописца, только с другим ударением.

У него грозная репутация взрывного и даже скандального человека с очень тяжелым характером. Но чем больше мы разговариваем, тем вернее у меня складывается ощущение, что я понимаю причину: просто уважение на Востоке и на Западе понимается по-разному. А Сталик все-таки очень восточный человек.

В октябре 2007 года журналист Алексей Мунипов пошел со Сталиком проверять на прочность узбекскую кухню в московских ресторанах для журнала «Большой город». Одним из ресторанов оказался «Бабай-клаб» на Академической, где, по слухам, работал бывший шеф-повар Управления делами ЦК КП Узбекистана. «Кончилось все тем, что Сталик отложил вилку: “Не побрезгуй — дома осталась небольшая порция плова. Съездим попробуем, а? ” — пишет Мунипов. — Где-то в районе Нагорной на свет была извлечена миска, и сравнительный анализ показал, что лишние знания сильно мешают походам в ресторан: в захваченном с собой плове стал заметен и привкус этого чертова масла. ЦК компартии явно не повезло с поваром».

В Москве Сталик так легко и быстро стал кулинарным авторитетом во всем, что касалось плова, шашлыка и Узбекистана, что следующим шагом должно было бы стать открытие собственного ресторана. Два Дмитрия — Борисов и Ямпольский — хозяева целого ряда культовых заведений («Апшу», «Жан-Жак», «Квартира 44», «Маяк») — предложили Ханкишиеву стать шеф-поваром в их новом ресторане «Гранд-Буф», открытом специально «под Сталика». На ресторанных сайтах типа menu.ru до сих пор висит восторженная рецензия на новое заведение, начинающаяся так: «Еще недавно имя Сталика Ханкишиева писалось как stalic» и было известно только обитателям livejournal. А сегодня он известный кулинар и уже две недели как ресторатор».

История получилась громкая, но недолгая: очень скоро Сталик насмерть разругался со своими партнерами Борисовым и Ямпольским и вышел из бизнеса, хлопнув дверью.

— Как только дело дошло до споров о разделе долей в бизнесе, и в этих спорах прошла неделя, я вспомнил свои ощущения, которые у меня были в той моей, ферганской, жизни, — вспоминает Сталик. — Когда надо было постоянно кусаться, вырывать у кого-то изо рта кусок и держать его так, чтобы у тебя его не вырвали. Я повернулся и ушел.

— Вы имеете в виду историю с «Гранд-Буф»? — я думаю, что задаю риторический вопрос, но ошибаюсь.

— Нет, «Гранд-Буф» — это другая. Здесь речь шла о сети ресторанов. Если бы там было все так, как планировалось, то было бы 10–15 ресторанов. Это были бы более чем солидные деньги, которые обеспечили бы меня и всю мою семью на долгие годы вперед. Но нет сейчас таких денег, которые меня могут заставить вернуться к моему прежнему образу жизни. Люди, которые гонятся за деньгами, глубоко несчастны, если их главная цель — это деньги. Нет таких денег, которые не украдут или не отберут. Это большое счастье, если человек заработал деньги и истратил их себе на радость, проел с друзьями. А если человек вынужден — я практически цитатами из Библии сейчас говорю — есть за закрытыми дверями в большом раздражении, а то, что он заработал, у него крадут, умножается имущество, и умножается потребляющий его, ржа подтачивает его, и слуги крадут, — человек об этом думает, постоянно переживает. Я идеалистически рассуждал, когда пошел в этот ресторанный бизнес. Я слышал только слово «ресторанный», а слово «бизнес» не слышал. А бизнес — там одни и те же законы. Торгуешь ты нефтью, торгуешь ты героином или торгуешь пловом — это одно и то же. Если в результате есть деньги — значит, будет конфликт. Я понимаю, что без денег вообще невозможно прожить, но с тех пор, как я перестал о них думать, мне их всегда хватает. Тем, кто думает о деньгах, всегда их не хватает. У него 15 или 20 миллиардов есть — в общем, столько, сколько употребить за одну жизнь просто невозможно; спросите: «Хватает тебе? Как у тебя дела — нормально, хватит денег?» Так вот, счастливые люди — это те, которые умеют сказать: «Да, мне хватит».