На поле Полякова

На поле Полякова

В столице Черноземья побывал известный писатель и публицист Юрий Поляков. После встреч с воронежскими библиофилами писатель еще раз утвердился в мысли, что читатель соскучился по реалистической, социально-нравственной литературе. Это и подтвердилось в беседе с прозаиком.

– Юрий Михайлович, совсем скоро состоится премьера фильма Константина Одегова, снятого по вашей по повести «Парижская любовь Кости Гуманкова». Видели ли вы фильм? И как вы вообще оцениваете опыт экранизации ваших произведений?

– Фильм не видел, поэтому не знаю, насколько удачным он получился. Еще в 80-е годы, когда экранизировались мои первые повести «ЧП районного масштаба», «Работа над ошибками» и «Сто дней до приказа», я распрощался с иллюзией, что автор литературной основы способен как-то повлиять на качество фильма. Кино – это такая сфера, где все зависит от режиссера. Создатель произведения, даже будучи автором сценария, ничего не может сделать. Я поначалу вмешивался, хватал за руку – бесполезно. Акунин вообще пытался руководить на съемочной площадке – результат вы видели: мрак. Так что к экранизации своих произведений я отношусь фатально: кинематография – это особый мир со своими законами, и если режиссер чего-то не понимает, вряд ли ему это объяснишь. Однако эта моя позиция не означает, что я не надеюсь на хороший результат.

– Как сказал один критик, когда из фильма изымается голос автора, остается голая фабула, которая не может передать всей прелести первоисточника.

– Да, нам, авторам, остается только надеяться на интуицию и мастерство режиссера, на то, что он передаст интонацию произведения. Это высший пилотаж, который (особенно при нынешней «торопливой» работе над фильмами) зачастую оказывается недостижим: денег мало, дублей – минимум, репетиций почти нет. Игра идет, можно сказать, с листа, поскольку актеры одновременно заняты в антрепризах, снимаются в каких-то криминальных сериалах. Вот смотришь сегодня советское кино – там может что-то раздражать по идеологической части, но высокое качество актерской и режиссерской работы очевидно: в фильмах тщательно продуман и выстроен каждый эпизод. Если у режиссера что-то не получалось, ему в помощь могли дать мастера. Так, кстати, и случилось с «ЧП районного масштаба»: у режиссера Сергея Снежкина это был второй полнометражный фильм – и он «утонул» в материале. Тем более, что Снежкин не знал комсомольского мира: женат был на мексиканке, и его в комсомол попросту не приняли. Тогда руководитель объединения «Ладога» Виктор Трегубович сам сел и за месяц смонтировал фильм. В результате вышла кинокартина, к которой можно относиться по-разному, но которую, тем не менее, смотрела и обсуждала вся страна.

– Сейчас очень много новых авторов, и из-под их пера выходит множество произведений – все невозможно ни купить, ни прочесть. У читателя возникает проблема выбора: как отделить зерна от плевел? Наверное, можно было бы ориентироваться на критику, но, как вы однажды заметили, сегодня – эпоха не текстов, а литературных репутаций, а значит, и к критикам уже особого доверия нет…

– Сегодня действительно много книжной продукции, которая к художественной литературе не имеет никакого отношения. Иногда эта продукция пишется целыми бригадами и без какой бы то ни было редактуры: герой в начале книги называется так, в конце – эдак. Раньше ориентироваться в книжном многообразии помогала критика, но сейчас она политизирована и разбрелась даже не по группировкам, как в двадцатые годы, а по тусовкам. Очень мало критиков, которые действительно дают объективную картину литературного процесса. К сожалению, от пропаганды серьезной литературы полностью устранилось телевидение. Там засилье либерально-экспериментаторского «пула», в результате чего зритель никаких других писателей почти не видит. Это чисто большевистский подход: кто не с нами – того нет… Как я сам решаю проблему выбора книг для чтения? Слежу за публикациями, советуюсь с людьми, которым доверяю. Поделюсь своим наблюдением: одна книга у писателя – особенно первая – может быть неудачной, но если у него неудачна и вторая книга, то за этим писателем можно больше не следить. Лично я так и делаю.

– Насколько репрезентативно, по вашему мнению, был представлен писательский «пул» на книжной выставке в Парижском салоне?

– Это безобразие, когда в год шестидесятилетия Победы в Великой Отечественной войне в делегации нет ни одного писателя-фронтовика. Там также не было писателей из регионов, литераторов, пишущих на языках народов России. Фактически на выставке было представлено все то же узкое направление отечественной литературы – либерально-экспериментальное. Причем есть у писателей этого направления одна особенность: как только они попадают за рубеж (за государственные, прошу заметить, деньги) и дорываются до микрофона, то начинают со страшной силой поносить Отечество: не такая у нас страна в принципе, не такая она и в частности, не такой народ и не такой климат… Даже здравомыслящие иностранцы, посещающие эти выставки, начинают задаваться вопросом, в чем же тут дело? Когда люди начинают смотреть на историю «широко закрытыми» глазами, то ничего хорошего из этого не выходит. И ничего хорошего не выйдет, когда патриотизм объявляют маргинальным явлением.

– Когда человек что-то делает, он оценивает результат своего труда. Можете сказать, какое из своих произведений вы считаете наименее удавшимся?

– Объективную художественную ценность произведения показывает только читательский интерес. Однако в любом случае понять, что получилось, а что нет, можно будет лет через двадцать-тридцать. Если по прошествии этого времени книга все еще интересна – и не как факт истории литературы, а именно как художественное произведение – значит, не зря она была написана. А если даже через сорок-пятьдесят лет люди будут читать твои произведения, то можно с уверенностью сказать, ты – классик. Впрочем, очень многое зависит от того, куда пойдет духовное развитие общества, – это тоже определяет судьбу книги.

Сайт Литература +