Чтобы стать героем

Вася Шилкин не верил своим глазам. Над полем, что простиралось за деревенскими огородами, занесенными февральскими метелями, из люков каких-то громадных, похожих на вертолет машин, прямо с воздуха на землю прыгали танки. Выскочивший танк от тяжести своей приседал, как барбос Шарик перед прыжком, а затем, выпустив густую струю дыма, круто разворачивался, вздымая белое облако морозного снега, и уходил на высокой скорости в сторону притихшего от страха и холода леса.

Машина-вертолет, выбросив десант, сразу же улетала за горизонт, загребая лопастями винта сухой воздух, струи которого подымали вьющиеся буранчики снежного покрова. А танки все мчались к лесу. На темных броневых башнях их с одной стороны ярко блестел знак «Гвардия», а с другой – эмблема точь в точь такая же, какая была на погонах и петлицах у Васиного дяди Коли, когда тот приезжал прошлым летом на побывку из Армии. А Васин дяди Коля служил разведчиком в одной из парашютных частей.

Вася Шилкин был пионером и учился в четвертом классе. Он любил читать интересные книжки, а особенно книжки про войну. Он знал, о походах Буденного, об Александре Матросове и маршале Жукове больше всех в школе. Он даже знал, что танки умеют ходить под водой, но вот то, что танки умеют летать, он не знал. И (надо ж так!) увидел это сам своими глазами.

У лесной опушки танки вдруг открыли стрельбу. Стволы башенных пушек, сначала торчащие кверху, опустились вниз, заходили, зашевелились, как большущие тараканьи усы, и заплевались красными языками пламени и густыми шмотками черного дыма. Барбос Шарик завизжал, рванулся от Васи и спрятался в конуру.

…Третий день шли ученья. Третий день бегали мальчишки Семеновской школы на переменах смотреть на военные машины, идущие по дороге мимо классов. Техничке тете Пане приходилось звонить в звонок по нескольку раз, извещая о начале урока, но мальчишки все равно опаздывали. И Галина Алексеевна, их учительница, не очень-то ругалась.

Третий день в школе только и шли разговоры, о солдатах, офицерах, танках, броневиках. Третий день мужики в деревне вспоминали настоящую войну, в которой участвовали сами в 41–45 годах. А дед Василий старый, как бог, все рассказывал о войне с японцами.

– О, как мы тогда штыками орудовали! Русский солдат, когда у него штык в руках, непобедим. Ни конь, ни человек его взять не могут.

Мужики над дедом подшучивали, и старый соглашался.

– Конечно, кабы нам тогда такую технику.

Он тер кулаком слезящиеся глаза и приговаривал:

– Крепка Советская власть. Сильны советские ребята.

Поздно вечером на третий день Вася Шилкин осмелился доскочить до леса, где в первый день была пальба из танков. Но добежать он не успел. Только выбрался за огороды, как увидел: из-за речной горы ползут, что утюги, лязгая гусеницами, тяжелые танки. Первый танк шел прямо на него. Вася остановился, как вкопанный. Вдруг остановился и танк. Мотор заглох. Что-то звякнуло в башне, к массивная крышка танкового люка поднялась. Молодой парень, как Васин дядя Коля, в черном шлемофоне, в скрипящей меховой куртке, поднялся над люком и крикнул:

– Эй, парень, скажи-ка, как лучше нам пробраться на Петровку?

Вася знал, что если идти по дороге до Петровки (там, кстати, жила

его тетя), то займет много времени, так как километров 15 будет. Но если шагать напрямик, как это бывало делал Вася, бегая к тете в гости, через реку, вброд, то приехать можно очень быстро.

Сбиваясь и заикаясь, начал Вася рассказывать про это танкисту.

– Э, друг, да тебя не поймешь, – рассердился танкист, – давай-ка лезь в башню и показывай дорогу.

Вася такого поворота не ожидал. Но не успел он опомниться, как из переднего люка выскочили два парня в шлемофонах, подхватили Васю под мышки и передали верхнему танкисту, видимо, командиру.

Раз, два – и вместо шапки па голове ученика Шилкина был шлемофон – ребристая, черная шапка, которую носят все танкисты. Люк захлопнулся, мотор загрохотал и танк дернулся вперед.

Сначала Вася ничего не видел, ничего не слышал. Он только почувствовал, как его посадили на крутящийся дермонтиновый стул, как затянулись под его горлом непонятные лямки с бабышками от шлемофона, а длинный провод, что торчал сзади, командир воткнул в какую-то розетку И тут он услышал в ушах своей ребристой шапки глуховатый, но вполне четкий и разборчивый голос:

– Мальчик, мальчик, как тебя зовут? Прием.

– Вася, – произнес вслух Шилкин, но кругом все гремело так, что Вася своего голоса не услыхал.

– Понял вас, – сказал голос в шапке, – теперь гляди вот в эту трубку, осматривай дорогу и говори, где лучше ехать на Петровку.

Вася увидел перед глазами вращающуюся трубку, уткнулся в нее и увидел, как на ладони, и лес, и поле, и деревню.

«Вот это да, – подумал Шилкин, – это, наверно, перископ».

– Ехать надо вот по этой дорожке, что справа, там к речке спуск будет, речку надо вброд переходить. Танк пройдет там. Дядя Ваня на своем тракторе и то переезжал.

В шапке что-то щелкнуло, а Вася заметил, что их танк пошел согласно его совету. Подминая под себя рослый ивняк, будто траву, танк сполз к реке и, как ледокол, ломая толщенный лед, пошел к другому берегу. Берег был крутой, и когда танк взбирался вверх, Вася испугался – не перевернулся бы. Но танк не перевернулся, не перевернулись и другие танки, идущие за первым.

Когда вышли на прямую к деревне Петровке, Вася осмотрелся. В башне, прикрепленные прямо к стенкам железными ободьями, стояли снаряды. Снаряды в особых отсеках были и под пушкой, на полу, и было их очень много. В башне находились три человека, все, как один, молодые, в шлемофонах, кожаных меховых куртках и с револьверами на поясе.

До Петровки оставалось с километр. Танки мчались, как бешеные. Когда они были уже совсем рядом с деревней, из лесочка неожиданно выбежали пехотинцы. Они, видимо, очень обрадовались приходу танков, потому что бежали вместе с ними, что-то кричали, наверное «Ура», и стреляли из автоматов.

Экипаж танка тоже сразу переменился. Васю отодвинули в сторону, к водителю, чтоб не мешал, а танкисты начали отстегивать от стенок снаряди. Сильный ловкий парень хватал снаряд и одним махом посылал его в пушку. Командир кричал что-то, третий танкист крутил неизвестные ручки. И тут вдруг раздался такой гром, что даже в шлемофоне зажужжало. В башне стало дымно, танк присел, но не остановился. А сильный, ловкий парень опять посылал снаряд в пушку.

Вася зажмурил глаза. Он не помнил, когда кончился бой, когда встали танки. Он очнулся лишь тогда, когда его, растерянного, высадили из люка, и какой-то пожилой, на вид суровый мужчина в белом полушубке трепал его по плечу.

– Так это, значит, ты помог нашим ребятам прийти на полчаса раньше и обеспечил успех боя? Так как говоришь тебя зовут?

Обратно до Семеновска Васю отвез на быстроходном газике по приказу человека в полушубке солдат в зеленой телогрейке. Вася, конечно, хотел поначалу остаться у тети: «зачем, мол, гонять зря боевую машину». Но человек в полушубке понял, что к чему, и заявил:

– Дома тебя искать будут, да ведь завтра небось в школу рано надо идти.

На другой день к концу последнего урока в дверь четвертого класса осторожно постучали, Галина Алексеевна подошла к двери, открыла ее, и ребята увидели в коридоре военных, которые о чем-то начали разговаривать с Галиной Алексеевной. Тут зазвенел звонок, ребята вскочили, но Галина Алексеевна сказала:

– Не расходитесь, ребята. Сейчас будет общешкольная линейка. Выходите строиться в коридор.

Ребята вышли. В коридоре во главе офицеров ходил Васин знакомый, только был он не в полушубке, а в зеленом красивом кителе с желтыми витыми погонами, на каждом из которых красовалась плетеная из золотой проволоки большая звезда. На голову его была надета серая каракулевая папаха с красным верхом, на груди сверкала звезда Героя Советского Союза.

Ребята построились. Васин знакомый, оглядев строго строй школьников, сказал громко:

– Здравствуйте, ребята!

Многие ребята знали, как надо отвечать военным на приветствие и прокричали:

– Здравия желаем.

Но некоторые, особенно «первышата», не знали и заголосили:

– Здравствуйте, – и, конечно, испортили все дело,

Но военный не рассердился, а только улыбнулся и сказал далее:

– Кто из вас Вася Шилкин? Пусть выйдет из строя.

Васи изумился, но вышел. Военный, он был генералом, вынул из кармана исписанный лист и, глядя в него, начал говорить:

– Слушайте приказ, который я подписал сегодня. За оказание помощи танковому батальону на тактических учениях ученику начальной Семеновской школы Васе Шилкину приказываю присвоить звание гвардейца и вручить нагрудный знак «Гвардия».

Ребята замерли от восторга и зависти. А генерал подошел к неуспевшему даже заважничать Васе и прикрепил ему знак на лацкан пиджака. Знак «Гвардия» был почти такой же, как орден Боевого Красного Знамени, и Вася подумал: «Ребятам издали, наверно, так и кажется».

Потом Вася встал в строй, генерал начал ребятам расказыватъ об учениях, о солдатах, о нашей доблестной Армии. Ребята осмелели и задали вопрос командиру:

– Скажите, а за что вы получили геройскую звездочку?

Генерал помрачнел и начал:

– Это было под Новгородом, батальон, которым я командовал, попал в окружение. У нас был один выход – выбраться из клещей по заросшему камышом озеру, больше похожему на болото. Была зима, болото замерзло, и мы легко бы могли перейти его. Но немцы знали, что деваться нам некуда, и потому просматривали озеро с самолетов. Если бы мы вышли на него, они запросто бы нас расстреляли сверху. И все-таки мы вышли на лед. Но когда раздался вой фашистских стервятников, мы быстро прорубили каждый себе полынью и погрузились в воду. Немецкие летчики нас не заметили.

Так в течение двух дней перебирались мы по болоту, отсиживаясь в ледяной воде, когда налетала немецкая авиация. Многие из нас замерзли. Но основная сила батальона была спасена.

Генерал на минуту замолк, а потом добавил:

– Но за это я тогда получил только медаль «За отвагу». А героя? Я расскажу вам о том как-нибудь после, ибо сейчас спешу.

…Мне неизвестно, встретились ли снова ученики Семеновской школы с генералом и поведал ли он им, за что же дают звезду Героя, но я верю, что Семеновские школьники, Вася Шилкин, знают теперь хорошо, как нужно много сделать для того, чтобы стать героем.

* * *

Вскоре этим ребятам предстояло увидеть и пережить настоящую войну – Афганскую.