ОЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ ОБЩЕГО САМООБРАЗОВАНИЯ (ДОКЛАД НА ВСЕСОЮЗНОМ СОВЕЩАНИИ ПО ОБЩЕМУ САМООБРАЗОВАНИЮ)

ОЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ ОБЩЕГО САМООБРАЗОВАНИЯ (ДОКЛАД НА ВСЕСОЮЗНОМ СОВЕЩАНИИ ПО ОБЩЕМУ САМООБРАЗОВАНИЮ)

Товарищи, у нас в моде теперь термин самоучка. Мне кажется этот термин немного неподходящим: мы все являемся самоучками. Жизнь выдвигает целый ряд новых проблем, приходится искать новых путей, и каждый из нас учится из книг, из жизни, является самоучкой. У нас в стране такое минимальное количество школ по сравнению с той потребностью, которая в них имеется, что, пожалуй, самообразование у нас — основной вид учебы. Когда читаешь такие цифры, что школы I ступени по Европейской части РСФСР обучают только 47 % ребят школьного возраста, то до ужаса начинаешь чувствовать то, чего у нас не хватает, — начинаешь чувствовать, что у нас очень мало школьной учебы. Мы часто радуемся тому, что мы там-то, при том-то открыли столько-то школ, а все это только капля в море. У нас страна учится главным образом путем самообразования. По-старому учиться нельзя, а надо учиться по новым методам. Это ставит перед нами громадные новые задачи.

У нас есть очень много путей самообразования. То, что массы втягиваются в управление страной, то, что Советы обрастают большим количеством рабочих и крестьян, которые в той или иной форме начинают принимать участие — сначала слабое, а потом все более и более сильное — в строительстве новых порядков, в строительстве хозяйственном и культурном, — все это ширит горизонты, учит. У нас все шире распространяются газеты. Наши газеты тесно спаяны с массой. Сильно развилось движение рабкоровское и селькоровское. Это тоже есть своего рода самообразование.

У нас имеются радио и кино. Это также пути самообразования. Тут как-то была одна американка, и ее больше всего поразила та работа, которая ведется у нас вокруг музеев, наша экскурсионная работа. Это широчайшая самообразовательная работа. Мы так к этому привыкли, что не замечаем этого самообразования, но оно имеет громадное значение.

Меня особенно поразил съезд работниц и крестьянок, который происходил незадолго до юбилейных Октябрьских дней. Большинство работниц и крестьянок, бывших на съезде, были малограмотными. Но характерно, как они выступали. Они говорили вполне литературным языком, правильно употребляя целый ряд новых терминов. Крестьянка в платочке с заскорузлыми руками говорит о плановости, об эффективности работы. Я сравнила их со среднеобразованной женщиной Запада. Она не знает этих слов, у ней совершенно иной круг понятий. С другой стороны, я помню, как говорили передовые рабочие лет тридцать назад. Эти рабочие употребляли иностранные слова, каждый в своем индивидуальном, особом смысле, и каждую фразу надо было расшифровывать. Получался очень яркий язык, но его нельзя было назвать литературным; сейчас по языку, по запасу слов видно, как масса выросла, видно, что масса стала другой.

Но что у нас отсутствует, так это систематизация знаний. Человек об очень многом слышал, читал, думал, наблюдал, но системы в его знаниях нет. Он чувствует в своих знаниях большие провалы. Слушают, например, отчет кооператива, а после собрания, расходясь, члены кооперации толкуют между собой, что, «может быть, докладчик прав, а может и нет». Они не могут его проверить. Почему? Да потому, что не знают математики.

Вот такие случаи у нас нередки, и они создают в человеке большую неуверенность.

ПРОБЛЕМА УЧЕБНИКА ДЛЯ МАЛОГРАМОТНОГО АКТИВА

Где даются систематические знания? Они даются в учебнике. Учебник представляет собой сумму знаний, уложенных в определенную систему, которая не дает места таким провалам. Но если мы посмотрим на старые учебники, то увидим, что они были предметом ненависти для учащихся. Помню, когда описывали конец занятий гимназиста, то писали, что едет гимназист на извозчике, сияет, машет зеленой веткой, а под ногами у него кипа сваленных учебников, которые он топчет ногами: ребята презирали учебники, ненавидели их.

Новая, советская школа начала с отмены старых учебников. Старые учебники были барскими. Они требовали постоянной помощи учителя или репетитора, который тут же стоял бы, все разжевывал и разъяснял. Без этого учебники были невразумительны, непонятны. Кроме того, учебники были рассчитаны на зубрежку. Если мы возьмем взрослого рабочего и крестьянина, у них запас знаний довольно велик, он совершенно иной, чем у ребят, и потому учить их по детским учебникам нельзя. Вопрос о создании новых учебников все еще стоит очень остро у нас и в детской школе, и в школе взрослых.

В этом направлении проведена уже большая работа по партийной линии. Созданы учебники для совпартшкол, для школ политграмоты и т. п. В Главполитпросвете также были известные начинания, проделана большая работа вокруг учебников по линии ликвидации неграмотности и т. д. Но надо сказать, что часто желание передать обязательно все знания заслоняло необходимость систематики. Если мы возьмем наши учебники для малограмотных, то мы увидим там очень много интересного, но системы в изложении нет. В этом году мы подошли к учебнику для заочного обучения, и тут у нас имеется большой сдвиг. У нас имеется ясная установка, что надо создать учебник, который давал бы систематические знания.

Особенно трудно обслужить учебой тот актив малограмотных, который у нас имеется в таком большом числе. Среди малограмотных есть большой процент людей, активно участвующих во всей нашей жизни, которым есть что сказать. Это наш кадр рабселькоров, членов Советов и т. д. Когда мы поставили вопрос о том, что нам надо путем заочного обучения в первую очередь обслужить этот актив малограмотных, то нам говорили, что мы беремся за это зря, что никогда малограмотных заочным обучением не обучают. Между тем для нас, политпросветчиков, это наиболее важный вопрос. Наша работа в первую очередь массовая работа. И вот наше Бюро заочного обучения поработало год над созданием учебника. Я принимала в этом активное участие.

Какие тут трудности? В первую очередь задания. Я знаю примеры, когда в одном детском учебнике дается маленький рассказ и к нему десять заданий. При этом малышу дается, например, задание обследовать хозяйства бедняков и середняков или обследовать производительные силы края. Не было сначала правильных мерил при выработке заданий. С заданиями для взрослых как будто дело было благополучнее, но также давались задания без всяких указаний, как проверить их выполнение. Все это делало работу над составлением учебника по заочному обучению особенно трудной. Работа тут проделана очень большая.

Мы часто говорим, что надо развивать самодеятельность. Я не знаю, есть ли теперь какая-нибудь резолюция, в которой не говорилось бы о развитии самодеятельности. А как развивать ее — об этом не говорят. Ценность учебника заочной школы I ступени я вижу именно в том, что он помогает организации самодеятельности в области учебы. Во многих областях школьной работы еще не подошли к задаче организации самодеятельности учащихся.

Я считаю, что учебник Бюро заочного обучения не мог быть создан года три назад. Ему предшествовала большая работа, проделанная по самообразованию: в отдельных уроках, в планах, в журнале «Учись сам». в журнале «Деревенский самоучка» и т. п. Но, поскольку удалось закончить некоторые учебники и поскольку там есть ряд продуманных подходов, это было большим достижением и преимуществом.

ПУТИ ПРОДВИЖЕНИЯ И ПРОВЕРКИ УЧЕБНИКА

В Бюро заочного обучения громадная работа. Учитывая все отсевы, мы имеем 2 тысячи заочников, которые выполняют все задания. Это имеет большое значение. Громадная аудитория проверяет то, что сделано. Бывают такие моменты, когда мы между собой спорим, что надо сделать так, а не иначе. Потом приходят ответы, работы, и мы видим, что работы на 80 % успешны, — значит, был взят правильный подход. Бывает и так, что работы на 75 % неуспешны, — это значит, что сделано неправильно, надо переделать. Здесь громадная лаборатория, которую я очень ценю. Только таким объективным путем можно проверить то, что сделано. В Бюро заочного обучения это имеется.

Как я отношусь к учебникам, созданным для I ступени? Я считаю их большим достижением, но хотелось бы, чтобы некоторый излишний материал в последующих изданиях был сокращен, хотелось бы, чтобы были даны указания, как дальше заниматься самостоятельно. Я считаю, что все эти книги только введение к самообразованию, к тому, как пользоваться библиотекой, книгой, как наблюдать окружающее и т. д. Теперь издается новый курс при «Рабочей газете». Там много таких же уроков, как и в Бюро заочного обучения, но там уже вводятся и указания, как пользоваться библиотекой, как писать корреспонденции, разбираться в газете, книге и т. д. Что там получится, я еще не знаю, но это нужный подход.

Хорошо было бы провести в дальнейшем по учебникам работу с отдельными группами, например с нарпитовцами, с красноармейцами и т. д. Красная Армия представляет собой богатейшее поле работы, проверки на опыте достижений. Надо понаблюдать, как красноармейцы будут работать с данным учебником, подойдет ли он им или нет. Я считаю, что у нас еще впереди большая работа по исправлению учебников, но многое уже сделано.

Я думаю, что создание таких учебников открывает возможность широкой взаимопомощи. Когда-то мне приходилось учительствовать в школе взрослых в прежнее время. Я знаю, какую роль играет взаимопомощь. Если приходит ученик, которому дома никто не помогает, то дело у него продвигается очень медленно, а если он живет в артели, где есть рабочие хоть немного грамотнее его, которые могут ему помочь в учебе, то дело идет гораздо успешнее. Я думаю, что в учебнике для малограмотных должен помещаться в начале материал для самих малограмотных, а в конце должны быть указания для того, кто помогает малограмотным. Это оказало бы значительную помощь обучающимся. Если есть в семье учащийся, то он может помочь брату, тетке, дяде. Тут надо только показать, как это надо сделать.

Главполитпросвет выдвинул мысль о консультпунктах. Очень важно, чтобы более умеющие и знающие люди показали, как до данному учебнику надо заниматься. Даже в учебниках для заочного обучения есть места, которые легче будут усвоены, скорее пройдены, если будут даны по ним устные указания (возьмем хотя бы вопрос об ударениях). Что консультация может иметь большое значение, — это мне кажется несомненным.

Надо использовать все школы и библиотеки, чтобы показать, как на базе данного учебника можно помочь обучающимся. Это может сделать всякий более или менее грамотный человек, обладающий несколько большими знаниями, чем школа I ступени. Прежде всего должна быть поставлена работа консультации при школах. Даже та школа, которая работает под живым руководством учителя, также может и должна пользоваться учебниками по заочному обучению. Они облегчают работу учителя. Обычно учитель должен выбирать материал, самостоятельно составлять уроки и т. д. Это возможно только, если учитель имеет очень высокую квалификацию. У нас таких учителей кот наплакал. Мне кажется, что хорошо проработанный учебник для заочного обучения может прийти на помощь школе.

У нас, например, мало грамотных женщин. Мне пришлось работать со статистикой по неграмотности. У нас получается так, что в промышленных районах, где женщина должна, казалось бы, быть более грамотна, неграмотных женщин все-таки в 5 раз больше, чем мужчин. Это значит, что наши ликпункты и школы взрослых должны быть более гибкими, должны быть приспособлены к обучению женщин. Ликпункт требует посещения трех раз в неделю. А если у женщины ребенок и она не может ходить в школу? Только в праздник, после того как она отстряпается, она может пойти на ликпункт.

То же и со школами малограмотных. Я думаю поэтому, что и школы малограмотных должны пользоваться этими учебниками и иначе организовать свою работу. Так же как книга через передвижку у нас пошла в массу, так же и школа пойдет в массу при помощи учебника по заочному обучению.

Я считаю, что сделано нами еще мало, что нам надо работать не покладая рук, но что кое-что все-таки уже сделано.

Напрасно было бы ждать указаний и критических отзывов об учебнике со стороны самих обучающихся. Мы получаем от учащихся чаще всего «объяснения в любви». Постоянно приходят в Бюро заочного обучения письма, где ученики просят фотографию рецензента, исправляющего его работы; если попадают в Москву, хотят его повидать, привозят рецензенту в знак признательности какой-нибудь подарок, вроде винограда, и т. д. Ученик, который чувствует свой рост, благодарен за это учителю и выражает эту благодарность в своих отзывах. Вы тут не ищите критики, тут больше лирики. Кроме того, ученики часто смешивают форму с содержанием. Библиотекарь Красной Армии т. Хлебцевич показывал мне как-то отзывы малограмотных курсантов на разные биографии о Владимире Ильиче. Тут бросается в глаза, что они рады, что узнали многое об Ильиче, о партии, и они все биографии хвалят. Это показывает, что они сливают форму с содержанием. И только косвенно можно уловить, какая из биографий более захватила малограмотных читателей. Консультант должен уметь наблюдать, проверять доступность книжки, учебника и сообщать о своих наблюдениях, проверяя их вновь и вновь.

Из важности работы консультанта не следует, однако, что должна быть прекращена та большая работа по улучшению учебников, которая ведется в центре и передана отдельным консультантам. Это значило бы погубить все дело. Но консультанты должны принять участие в этой работе центра, присылая свои отзывы, наблюдения, замечания и превращая, таким образом, работу центра в коллективную работу.

Наше дело нуждается в рекламе. Нас упрекают, что Главполитпросвет плохо умеет рекламировать свою работу. Работа Бюро заочного обучения имеет громадное значение, но Главполитпросвет не может рекламировать ее: мы получим с деревенского учащегося 1 руб., а учебники и правка работ обходится нам 4 руб., то есть мы должны затрачивать на каждого учащегося 3 руб. в месяц, а денег нет. Это заставляет нас воздерживаться от рекламы. Тут нужно, чтобы в этом деле нам пришел на помощь ряд организаций. Это дело имеет громадное значение для Красной. Армии, для профсоюзов, для инвалидов, для кооперации и т. д. Я думаю, что целый ряд организаций должен быть «вкладчиком» и должен создать «основной капитал», чтобы обслужить массу малограмотных. Надо создать основной фонд, который поможет нам обслужить нашу массу малограмотных.

УЧЕБНИК ДЛЯ МАЛОГРАМОТНОГО МАССОВИКА

Учебники по заочному обучению годны, однако, только для актива малограмотных, а мы видим, что на нас начинает напирать не только актив, но и масса. Для массы этот учебник труден. Тут вполне правы те товарищи, которые говорят, что после ликбеза сразу перейти к этому учебнику трудно. Тут нужно еще перекинуть какой-то мост между ликбезом и этим учебником. Для нас ясен этот путь. Нам надо дать некоторые сведения по математике, по географии и т. д. У нас есть много материалов из первых лет работы по ликвидации неграмотности. Надо составить такой курс, который был бы гораздо проще, элементарнее по форме. Надо зато дать в нем побольше упражнений, больше проверять работу и т. д. Если мы можем с активом малограмотных проходить созданный учебник, то для первых шагов работы с малограмотными нам надо несколько иначе строить работу. С активом мы поступаем таким образом: объясним тему, дадим одно-два задания и идем дальше. Для массы малограмотных нам нужно давать побольше заданий.

Мне кажется, что после этого совещания надо было бы объявить конкурс на такой вводный курс для I ступени. Мы должны рассказать, что и как мы хотим сделать, какие предъявляем требования, что нам нужно.

Нам нужен такой учебник, рассчитанный на три-четыре месяца, который служил бы вводным к учебнику для I ступени. Наш курс у нас вышел гораздо больше, чем I ступень. Если взять, например, естествоведение, то там, пожалуй, курс больше курса семилетки. Курс изложен очень увлекательно для взрослых, но он далеко выходит за пределы первого года.

ПОСОБИЯ ДЛЯ II СТУПЕНИ

Теперь я подхожу к нашей школе II ступени. Тут мне придется уже больше критиковать.

Я много думала над этим вопросом. Есть «Рабфак на дому», который готовит в вуз. Это его целевая установка. Мы не можем взять такой целевой установки, потому что политпросветчик не эту задачу преследует. У «Рабфака на дому» и контингент подобающий — молодежь, которая хочет учиться для поступления в вуз. У нас больше всего учатся рабочие и крестьяне, которые не стремятся в вуз. Устремления наших учащихся выразились в рабочих университетах. В Москве существует восемь-девять рабочих университетов. Студенты этих университетов пришли к нам и говорят: «Не может ли Главполитпросвет заняться разработкой программ? Мы нашей программой недовольны». Они стали развивать политехническую программу. Наш отдел вместе с учащимися выработал своеобразную программу, которая дополняет сведения, полученные рабочим самостоятельно на фабрике, и которая дает ему то, что ему нужно. Я думаю, что, когда мы говорим о II ступени, мы должны учесть желания актива.

Я думаю, что нам гораздо больше чем раньше надо держать курс на нашего потребителя. А наш потребитель — это рабочий и крестьянин, которому надо получить ответы на некоторые вопросы, например о кооперации, о коммунальном строительстве. Ему надо знать, как полученные знания приложить на практике. Мы к этой проблеме еще не подошли. Тут нам надо работать параллельно с тем курсом, который нами теперь создается.

Мы должны стать советчиками не только в деле приобретения учащимися книжных знаний, но научить эти знания прилагать к жизни. Тут нужен своеобразный «метод проектов». Конечно, эта проблема требует еще большего развития и организации тех путей самообразования, о которых я говорила.

1 9 28 г.