Борьба с ветряными мельницами

Борьба с ветряными мельницами

Россия хронически больна коррупцией. Хотя многие полагают, что коррупция – то есть противоправная деятельность (действие или бездействие), заключающаяся в использовании должностным лицом предоставленных полномочий с целью незаконного достижения личных и (или) имущественных интересов (заметьте, речь о коррупции не только в системе власти, но и о деловой коррупции), – расцвела лишь в последние годы. Явление это существовало в России с незапамятных времен и делилось на мздоимство (плату за соблюдение закона) и лихоимство (потворствование противозаконным действиям должностного лица).

В XII–XVI вв. «кормление» (так в те времена называли подношения государевым людям) было единственным средством оплаты труда наместных чиновников. Великие и удельные князья направляли в подконтрольные им территории своих представителей, а тамошнее население обязывалось содержать, или «кормить», княжеское управление на протяжении всего периода пребывания. «Корм» кормленщикам предоставлялся в основном съестными припасами, а для лошадей предписывались поставки овса и сена.

Злоупотребления пожалованным статусом начались еще тогда – местные управители быстро смекнули, как «монетизировать» свое пребывание у власти. С того же времени ведется «непримиримая борьба» с коррупцией.

Еще в XV–XVI вв. московские князья пытались усмирять аппетиты кормленщиков, регламентируя «питание» в специальных грамотах. В 1555 г. в ходе первой в России реформы местного самоуправления укоренившийся к тому времени порядок «кормления» был ликвидирован, а сборы на содержание кормленщиков преобразованы в особый налог в пользу казны. Несмотря на это, «кормление» в различных вариациях просуществовало вплоть до XVIII в. Естественно, помимо обязательной уплаты налога.

Петр I «реформаторски» повелел платить чиновникам фиксированное жалованье, а взяточничество было приравнено к уголовно наказуемым деяниям[71]. Однако многочисленные военные кампании, «прорывные» градостроительные проекты и непрекращающееся воровство держали казну в «голодном теле», посему содержание чиновникам выплачивалось нерегулярно, и взятки, особенно для бюрократии низших подвидов, вновь стали основным источником дохода.

После смерти Петра I власти, по сути, смирились со сложившимся положением и постепенно восстановили систему «кормлений». Екатерина II снова попробовала справиться с порочной практикой, распорядившись выплачивать чиновникам фиксированное довольствие, тем не менее, низкие размеры жалованья и практически полное отсутствие эффективных антикоррупционных мероприятий привели к тому, что поборы продолжились.

Коррупция что в дореволюционной России, что в наши дни процветала не только в системе государевой службы, но и в общественном секторе. Например, в 1914 г. были опубликованы результаты аудита расходования средств по шести страховым больничным кассам юга России. Из собранных средств непосредственно на лечение, выдачу пособий и пенсий было израсходовано 625,4 тыс. руб., а на содержание аппарата и организационные расходы – 533,1 тыс. руб.[72]. Понятно, что никакие дрова, веники или чернила не закупались. Собранные деньги и «купленные» на них товары по документам списывались, а на деле – попросту разворовывались.

Коррупция стала одной из причин недовольства населения, вылившегося в поддержку Октябрьского переворота 1917 г. Не случайно в Уголовном кодексе Советской России 1922 г. взяточничество приравнивалось к контрреволюционной деятельности, а мерой наказания за коррупцию стал расстрел. Впоследствии меры ответственности были смягчены, однако в периоды сталинских чисток пострадало, в том числе, немало коррупционеров, имевших дорогостоящую недвижимость, часто оформленную на близких родственников или подставных лиц, а также огромные сбережения[73].

Что же до недавнего советского прошлого, то в памяти сохранились коррупционные дела министра внутренних дел СССР Николая Щелокова (большого друга Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева), узбекское «хлопковое дело», на котором сделали имя следователи Прокуратуры СССР Тельман Гдлян и Николай Иванов, громкий судебный процесс (с расстрельным приговором) директора Елисеевского гастронома в Москве Юрия Соколова.

Знали бы борцы с коррупцией из далеких 80-х, что менее чем через десять лет, когда в обиход войдет неведомый прежде термин «приватизация», а коррупционные поборы станут привычными, многие школяры в размышлениях о собственной будущности все чаще станут задумываться о госслужбе как наиболее быстром способе безнаказанного обогащения!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.