Спящие проблемы банковского сектора

Спящие проблемы банковского сектора

Вернемся к кредитным организациям, но с оговоркой: приведенная ниже банковская статистика ни к какому скрупулезному анализу не побуждает, исполняя роль иллюстрации. Вполне вероятно, что к моменту, когда вы будете читать эти строки, показатели деятельности банковского сектора несколько изменятся, тем не менее обозначенные в разделе тенденции наверняка останутся прежними.

Итак, по сведениям Центробанка, на 1 декабря 2013 г. общая сумма вкладов (депозитов) населения в банковском секторе страны составляла (здесь и далее – округленно) 16,3 трлн руб., включая вклады до востребования. Из совокупных 16,3 трлн руб. вкладов 13,2 триллионов, или 81,4 % от всех вкладов, были рублевыми. В иностранной валюте было размещено (в пересчете на рубли) 3,0 трлн руб., или 18,6 % сбережений.

Важно дополнить, что 10,4 трлн руб., или 76,3 % всех срочных рублевых и валютных вкладов (то есть общая сумма вкладов за вычетом средств до востребования), были открыты на срок свыше одного года, иными словами, более трех четвертей сбережений граждан в коммерческих банках были долгосрочными. Еще один момент: из общей суммы вкладов на срок свыше одного года до трех и более лет 78,1 % приходилось на вклады в рублях, что характеризует высокое, но, по-видимому, обманчивое доверие населения к российской национальной валюте[105].

Любопытна структура вкладов, из которой можно вывести долю ответственности государства (демагогическая фраза, будто в настоящее время «страховое возмещение в 700 тыс. руб. полностью покрывает 99,5 % всех вкладов» – не более чем тонкое передергивание, поскольку речь идет о количестве застрахованных вкладов «в штуках вкладов», но не о количестве денег на вкладах в банковском секторе в целом). По данным Агентства по страхованию вкладов (АСВ), на 1 июля 2013 г. удельный вес вкладов до 700 тыс. руб. (верхней границы действовавшего на тот момент страхового возмещения) и свыше этой суммы был примерно одинаковым – 51,5 % против 48,5 %[106]. То есть около половины всех вкладов были открыты на сумму более 700 тыс. руб.

В случае отзыва лицензии и последующего банкротства кредитной организации АСВ обязуется возместить не более 700 тыс. руб. от суммы вклада. Если вклад был открыт на меньшую сумму, деньги будут возвращены полностью, если больше – все, что выше верхней границы, будет возмещаться из конкурсной массы. Так что в случае, если разом рухнет вся банковская система страны, возмещен будет не 51,5 % средств, а несколько больше.

На 1 июля 2013 г. размер страховой ответственности (потенциальных обязательств АСВ по выплате страхового возмещения) составил 64,9 % всех застрахованных вкладов, а без учета Сбербанка – 52,2 %. Это значит, что при практически всеобщем страховании вкладов (на конец I полугодия 2013 г., повторюсь, было застраховано 99,5 % вкладов, если измерять их не в деньгах, а в единицах) возмещению «в случае чего» будет подлежать 10,1 трлн из 15,6 трлн руб. общего объема средств населения (именно столько средств было на вкладах до итогам I полугодия 2013 г.).

А теперь посмотрим на размер Фонда обязательного страхования вкладов: по итогам I полугодия 2013 г., за вычетом сформированного резерва по наступившим страховым случаям, он составил 235,4 млрд руб., или 2,3 % против совокупной страховой ответственности в 10,1 триллиона. Сравните: 235 миллиардов против 10 триллионов. Негусто.

Но то было по состоянию на 1 июля. Вторая половина 2013 г. отметилась чередой банкротств банков – в хронологическом порядке: «Пушкино» (размер выплат – 20,2 млрд руб.), «Первый экспресс» (6 млрд руб.), «Мастер-банк» (31,1 млрд руб.) и куча страховых случаев помельче. Если вычесть из 235,4 млрд руб. фонда основные страховые случаи, произошедшие после 1 июля 2013 г., в остатке получится порядка 170 млрд руб. Еще 6–7 таких «Мастер-банков» – и АСВ будет вычерпано до дна. Между тем, около 10 трлн руб., как и прежде, будут подлежать государственному гарантированию.

Большинство наших сограждан полагает, что в случае недостатка средств в АСВ на помощь придет федеральный бюджет. Государство, может, и радо помочь, да бюджет и без того сверстывается с дефицитом. Предположим, в 2014–2015 гг. общая сумма страхового возмещения по страховым случаям составит всего 10 % от всех застрахованных вкладов, или 1 трлн руб. Откуда государство возьмет деньги?

Из кредитной эмиссии Центробанка. Здесь нужно иметь в виду, что на 1 июля 2013 г. объем наличных в обращении вне банковской системы (денежный агрегат М0) составлял 6,5 трлн руб. (с начала 2013 г. прирост наличных составил всего 40,2 млрд руб.). Триллион рублей возмещения – это, как говорится, в рамках разумного. «За рамками» будет означать вброс необеспеченной наличности с сопутствующими и неизбежными ростом инфляции, ослаблением курса рубля, увеличением процентных ставок по новым вкладам и удорожанием кредитов. Даже с учетом возврата банковских активов в ходе конкурсного производства. Понятно, что государство, а конкретно – Минфин и Банк России (стена между этими формально не соприкасающимися ведомствами насквозь дырявая не только у нас, но и во всем мире), на это не пойдет. Что делать?

На помощь придет глобальная финансовая стратегия, разработанная Советом по финансовой стабильности (СФС) – международной организацией, учрежденной странами G20, в том числе Россией, на Лондонском саммите 1 апреля 2009 г. В России об этом наднациональном финансовом регуляторе известно чрезвычайно мало. Тем не менее наше государство, так же как другие страны, обязано подчиняться «пожеланиям» СФС.

К примеру, во исполнение рекомендаций СФС в США в 2010 г. был принят рамочный, ставший нормативной калькой для других государств Закон Додда – Франка, предусматривавший создание мегарегулятора – межведомственного Совета по надзору за финансовой стабильностью (в России мегарегулятор, сформированный на базе Банка России, начал функционировать с 1 сентября 2013 г.).

Вновь созданный американский межведомственный Совет получил право применять процедуры так называемой «упорядоченной» ликвидации (orderly liquidation) к системно значимым финансовым институтам, неуправляемое банкротство которых может привести к критическим социально-экономическим последствиям (их называют «слишком большими, чтобы обанкротиться», или too big to fail). Важнейшим пунктом Закона стало рекомендованное СФС «исключение необходимости использования средств налогоплательщиков» для возмещения убытков от банкротств – проще говоря, запрет на помощь терпящим бедствие хозяйственным структурам за счет бюджетных средств.

Что означает «упорядоченная» ликвидация в условиях, когда бюджетными деньгами оказывать помощь запрещено, а задача состоит в «самооздоровлении» банков? Перенос убытков на акционеров и кредиторов, прежде всего на клиентов. Если сегодня, согласно законодательству о банкротстве, вы будете стоять в очереди из кредиторов и, вполне вероятно, часть денег (порядка 15–20 % от «зависшей» суммы) все же получите, то завтра вам вместо хоть каких-то выплат вполне могут выдать «мусорные» акции банков-банкротов.

В подтверждение – выдержка из п. 68 Санкт-Петербургской Декларации лидеров «Группы двадцати» (сентябрь 2013 г.), принятой, в том числе, Россией: «Мы вновь подтверждаем нашу готовность провести любые необходимые реформы для полного внедрения разработанных СФС Ключевых атрибутов эффективных режимов урегулирования несостоятельности во всех частях финансового сектора, в которых могут возникать системные проблемы»[107].