Стабильность общества и религия

Стабильность общества и религия

Упор на эмоциональность и подавление критического мышления подтверждается и «более весомыми» аргументами адептов религии:

- Религия есть только то, что говорит о вечной жизни, предуготовляет человека к этому, а вера облегчает бренность жизни на Земле. Это делается и с помощью ритуалов и с помощью соблюдения определенных моральных норм, здесь будет и суббота, и кошерность[69], и посты, и покаяние…

- Религия удерживает общество от распада, потому что если в человеческом обществе не абсолютизировать нормы нравственности, если не будет представления о высшей справедливости, то такое общество обречено на полное вырождение и гибель.

- Значение религии и в том, что человек не может смириться с тем, что его жизнь не имеет смысла и значения… Он хочет думать, что его сознание, его душа имеют какое-то глубокое предназначение, что его существование не бессмысленно и не безразлично для Вселенной[70].

Рассуждения о «вечной жизни», «царстве божьем», «душе», «предуготовлении к вечной жизни» и т.д. - сказочно-мифические и не несут иной нагрузки. Поэтому их бесполезно обсуждать. Отметим лишь, что, как показывают данные опросов, в наименьшей степени «переселения» в тот мир (боятся смерти) очень религиозные люди. На втором месте - убежденные атеисты! А наибольшие опасения испытывают те, кто находится между двумя полюсами - «умеренно религиозные», но именно таких заметно больше 80% от общего числа верующих! Таким образом именно для них эти сказки оказываются наиболее травмирующими! Вот вам и «успокаивающая « роль религии!

Из осмысленных «аргументов» можно принять, что в некоторых случаях религиозные мифы заменяют верующему человеку посещение психотерапевта. Это разновидность временного успокоения, вопреки бьющей в глаза реальности. Поэтому вселяемая «надежда» оправдывает существование религии, но лишь до тех пор, пока не осознаётся, что разрушительный побочный эффект подобной «психотерапии» многократно превышает лечебный. Ведь есть, например, масса фармакологических средств, убивающих злокачественную опухоль, но одновременно они убивают и весь организм, не оставляя никакой надежды на спасение. В медицине такие «лекарства» запрещены к использованию, а в религии - нет!

За неизбежное несоответствие религиозных сказок действительности расплачиваться приходиться самим «утешаемым». Кроме того, «успокаивая», религия дополнительно способствует ограниченности и подавлению психики и так религиозных людей, не способных самостоятельно противостоять ударам судьбы, что является не оправданием, а еще одним отрицательным следствием религиозного мышления[71]. Подчас людям не хватает просто чувства юмора, чтобы увидеть, что религиозное «утешение», обеспечивая, казалось бы, психическую уравновешенность, ничем принципиально не отличается и от сюжета известного фильма начала ХХ века, в котором Чарли Чаплин играет роль стекольщика, впереди которого бежит мальчишка, выбивающий стекла из рогатки! Точно также религия сначала воспитывает поколения, не умеющие думать, сомневаться и противостоять обстоятельствам, а потом «вселяет надежду»!

Аналогично с желанием справедливости и собственной значимости, что по-человечески тоже можно понять. Но утверждения о какой-то «высшей» цели появления разумной жизни просто являются повторением мифа о божественном сотворении человека и поэтому не требуют дополнительных комментариев[72]. А для осмысленности личной жизни существуют более достойные пути! Правда, требуются собственные усилия, знания, труд и самоуважение, но что тогда останется религии, которая подсовывает костыль веры, вместо воспитания способности ходить на собственных ногах?

Утверждение, что представления религии о существовании «высшей справедливости», абсолютности нравственных представлений и миролюбии удерживают общество от распада, также противоречит здравому смыслу и повседневному опыту. Достаточно напомнить, что пик ведовской истерии в Европе пришелся на XV-XVI века, когда из 100 тысяч ведовских процессов 50 тысяч закончились казнью[73], а практически все разрушительные конфликты ХХ века, как и всегда ранее, имели и имеют либо скрытую, либо откровенно религиозную подоплеку. Как могла просвещенная Европа поддаться такому мракобесию? Еще Эрнест Ренан - а это ХIХ век! - писал: - Не будь борьбы между религией и критикой, религии боролись бы между собой за главенство; если бы все религии сошлись бы в одну, различные фракции этой религии взаимно проклинали бы одна другую… А ведь в мире насчитывается почти пятьсот[74] конфессий, течений и сект, а число последователей и, следовательно, единомышленников многих религиозных направлений исчисляется десятками миллионов! Не удивительно, что «конкуренция» вынуждает религии и их фракции бороться за верующую массу (за покупателей их «товара»!), приводя к войнам и ожесточенным стычкам, непрерывной вражде и спорам между представителями разных конфессий и их приверженцами. Таким образом, вражда неизбежно сопутствует религиозному мышлению и порождает религиозных фанатиков-камикадзе, способных надеть пояс шахида[75] и превратить себя и окружающих неверных в разорванные взрывом трупы. Религиозные фанатики привели к самоубийству почти тысячу человек в Гайане, распылили смертоносный зарин в токийском метро, взорвали административное здание в Оклахома-Сити, жилые дома в Москве и других городах, уничтожают в воздухе самолеты с пассажирами или захватывают их для разрушения Торгового Центра в Нью-Йорке и Пентагона -символов неверных, взрывают себя в толпе, автобусах и поездах с пассажирами, захватывают в качестве заложников сотни детей в школах, приводя к убийству тысяч мирных, ничего не подозревающих и не понимающих в чем их вина людей и поставив человечество в условия мировой войны с террором. Эта война является источником многочисленных трагедий, вынуждает ограничивать свободы в демократических странах и требует вложения колоссальных средств. Надеяться когда-нибудь все это прекратить - нереально, не поняв, что религия не стабилизирует общество, а непрерывно провоцирует горячую фазу противостояния людей. О какой «нравственности» религии и «удержании общества от распада» можно говорить?! Да и вообще представления о морали и нравственности родились отнюдь не в недрах религии и имеют вполне прозаическую природу, о чем уже писалось выше. Эти понятия возникли, как средство стабилизации общества, представляя собой систему внутренних ограничений человека в ответ на противоречие между растущей численностью человеческих сообществ и нестабильностью, порождаемой этим ростом, что не имеет никакого отношения к религии.

Войну с религиозным террором невозможно выиграть, если продолжать призывать к религиозно-национальной терпимости, не препятствовать религиозному обучению и воспитанию в семье, не бороться с религиозным стилем мышления. Если не исключить преподавание религии в любых общеобразовательных учебных заведениях и не внедрять вместо этого основы рационалистического мышления. Надо понять, что нет различия между так называемыми миролюбивыми и воинственными религиями, «своими» и «чужими», «новыми» и «старыми», поэтому эти меры должны касаться всех конфессий без исключения. «Миролюбивых» религий не существует! Все религии, традиционные и новоиспеченные, теистические и политические, их направления, секты и т.д., являются одинаковыми институтами, обладающими совершенно определенными общими чертами, вне зависимости от того, образовались они сегодня, вчера или три тысячелетия назад, потому что формируют один и тот же, архаический и иррациональный стиль мышления. Поэтому понимать под религией только ее наиболее известные и распространенные воплощения и отрицать воспроизводство религиозного мышления в более поздних или современных формах - наивно.

Вопреки религиозному взгляду на человека не существует ни изначальной порочности, ни изначальной добродетельности человека. Сознание пробуждается только в человеческом окружении, поэтому изначально оно не может быть ни плохим, ни хорошим.

Религия узурпировала и присвоила многие общечеловеческие ценности, чтобы спекулируя на них, усилить свое влияние на людей. Поэтому для стабильности и прогресса общества необходимо, чтобы религиозное мышление, фанатизм и агрессивное невежество встречали резкое и неприкрытое противодействие. Это должно выражаться в жестком противопоставлении рациональных суждений религиозным и девальвации религиозных стереотипов мышления, а не в разжигании вражды и не в попытках переубедить верующих, что невозможно. Подчеркивая различие между религиозным и рациональным мышлением, Ю. Ефремов в статье «В защиту научной рациональности и этики цитирования»[76] пишет, что недискутабельная истина, явленная верующему в Откровении, несовместима с разумом и не нуждается в его контроле и проверке исследованием. Вера отнюдь не «тоже разум». При этом деликатность и учет «религиозных чувств» не просто неуместны, а выхолащивают суть антирелигиозной позиции и даже поощряют фанатизм, который воспринимает деликатность, как слабость.

Не будучи в силах противопоставить что-то рациональное атеизму, религия довольно часто утверждает, что атеизм ничем не отличается от религиозности, потому что атеисты тоже веруют в парадигмы или постулаты науки, которые они тоже не могут ни обосновать, ни объяснить, ни связать. Такое утверждение лишь кажется логичным, потому что атеисты, в отличие от религиозных людей, верят в принципы, доказавшие свою справедливость многочисленными технологическими свершениями и реализованными прогнозами, сознательно выбирают рациональный стиль мышления, утверждающий право докапываться, сомневаться и ничто не принимать на веру. У атеиста, в отличие от религиозного человека, всегда остается и принципиальная возможность самому практически проверить любое утверждение, без привлечения иррациональных суждений и сверхъестественных сил. Поэтому, чтобы быть атеистом (верЯщим в рациональные умозаключения), совершенно не обязательно знать подробности технологических решений или конструкций -достаточно понимать рациональную логичность научных выводов и гипотез.

В отличие от этого, в понятие верУющий заложено главное и подлое условие: верить без понимания, сомнений, колебаний и возможности беспристрастной практической проверки. Быть верующим - значит ощущать собственную ничтожность и приниженность перед лицом какой-нибудь высшей и неумолимой силы, верить в фатальность всего происходящего, независимо от занимаемого положения, без колебаний подчиняться высшей воле, власти и судье в последней инстанции, стоящими над человеком и выражаемой церковниками. Даже в пресловутых десяти заповедях, в их главной и действительно религиозной части, диктуется требование(!) любви, почитания, безусловного подчинения богу и беспрекословного выполнения его воли![77] Поэтому же налагается запрет на право перетряхивания и критического переосмысления религиозных понятий, традиций и обычаев, оказывающихся при трезвом рассмотрении набором нелепостей, предрассудков и бессмысленных требований, носящих ритуальный характер.

В противоположность этому, философия верящего в силу научного мышления основана на понимании способности каждого отдельного человека и человечества в целом перейти из фазы шизофренического раздвоения между мифом и знанием, и выбрать путь рационального развития цивилизации в реальном мире. Это обеспечит и действительное уважение к человеческой личности, в основе которого лежит жесткое требование ответственности каждого за свою судьбу, за последствия принятых решений и совершенных поступков, наряду с гуманным, щедрым и милосердным отношением к нуждающимся в поддержке. Атеист, или верящий, отвергает право кого бы то ни было накладывать запрет на знание и сомнение. Естественно, он не перестраивает и не разрушает материальные памятники старины и недавнего прошлого, даже если они символизируют или служат религиозным целям, справедливо полагая, что они так же важны, как и любые исторические документы. Быть верящим означает и убеждение в глубокой лживости религиозных теорий о неисправимости и порочности человеческой природы. Следовательно, между верУющим в религиозные догмы и верЯщим в силу рационального мышления, существует принципиальная разница.