Технократы и власть

Технократы и власть

Люди, олицетворяющие власть, или ее обслуживающие, позволяют себе с высокомерной снисходительностью относиться к технократам, т.е. людям, получившим естественнонаучное или техническое обучение и работающим в соответствующих областях. В то же время, преимущества технократов в меньшей склонности к мифологизации сознания и более развитой профессиональной способности к аналитическому мышлению. Эти качества необходимы при решении социальных вопросов в не меньшей степени, чем в науке и технике. Технократы полагают, что даже такое сложное образование, как человеческое сообщество, может быть проанализировано и приведено в соответствие со здравыми представлениями о разумной организации жизни. С многих точек зрения технократы способны дать фору любому профессиональному политику, хотя мифологизированный электорат просто не в силах понять, что сегодня возможности рационального, нестереотипного мышления и реального знания превышают власть силы, денег и манипулирования сознанием. Поэтому существующая система выдвижения «во власть» и поддерживающие ее люди, однажды должны оказаться в музее древностей рядом с другими приспособлениями и описаниями приемов для превращения человека в послушное животное.

Как уже отмечалось, организация, структура и многочисленность человеческого общества, виды и масштабы промышленного производства, потребности людей и возможности их удовлетворения предполагают координацию и, следовательно, управление, которое невозможно без слоя управляющих людей и делегирования им властных полномочий. Но управление должно быть умным, т.е. определяться не столько временно существующей демократией и ее институтами, сколько широтой мышления, знаниями и идеалами.

Сегодня невозможно предсказать, в каких формах будут осуществляться властные и координирующие функции в рамках глобальной цивилизации. Очевидно, что должна быть создана система выдвижения на лидерские роли действительно масштабно мыслящих личностей, с немифологизированным сознанием, убежденных альтруистов, преданных идее служения обществу, как единому целому. Если же человек рвется во власть и положение политического лидера приносит ему наслаждение, то это и есть показатель патологии. Таких нельзя подпускать к власти. Власть лучше доверять тому, кто ею хотя бы отчасти тяготится.

Правители, как бы они себя ни называли: мандарины, эмиры, председатели госсоветов, ханы, императоры, премьер-министры, короли, генеральные секретари, пророки, канцлеры, президенты и т. д., — несмотря на обилие самоназваний, всегда приводили одно из двух объяснений, почему именно они держат в своих руках бразды правления. Почему именно им дано знание истины в последней инстации и принадлежит законное право «решать за большинство, принуждать к выполнению принятых решений, поддерживать стабильность и за это получать содержание от общины» ?

Первое объяснение — ссылка на божественное происхождение их власти, на ее богоданность, как, например, утверждают все лжепророки и правящие наследники, или богоравность властвующей личности: частный пример — японский император. Надо признать, что такое «объяснение» все больше уходит в первобытную историю человечества, потому что его «убедительность» — дань невероятной массовой невежественности, примитивности мышления и представлений, в которых пребывало человечество на протяжении многих тысяч лет, хотя рецидивы можно встретить и сегодня среди наиболее отсталых народов и адептов религиозных сект. Излишне приводить дополнительные аргументы, чтобы доказать, что любые ссылки на сверхъестественные силы и божественную избранность ни о чем кроме невежества личности, приводящей подобное «объяснение», не говорят. Следовательно, такое «объяснение» всегда скрывало захват власти весьма энергичными, но невежественными и эгоистичными людьми, чья психология принципиально не отличалась от психологии вожака в стаде каких-нибудь жвачных.

Второе объяснение из этого более чем скромного набора встречается ныне во много раз чаще. Это ссылка на волю большинства соплеменников, которые якобы делегировали управляющей личности (в результате выборов, вооруженного противостояния, общей пассивности и т.д. — не важно) свое право «решать, оценивать и выражать отношение». В наиболее совершенном виде такое объяснение подкрепляется ссылками на последовательную демократичность процесса «выдвижения во власть»: «всенародные свободные выборы», «наличие ветвей власти», «свободу слова», «равнопредставленность всех слоев населения», «публичные дискуссии претендентов на власть», «конституционные ограничения на число переизбраний» и т.д., которые и привели их якобы к власти. Воплощение этих принципов в идеале действительно могло бы обеспечить компетентное, справедливое и оптимальное руководство, но в реальной жизни оно неосуществимо. Как показывают повседневная практика и исторический опыт, есть лишь видимость вышеперечисленного «демократического» набора, фикция, своеобразные «потемкинские деревни». Все это сопровождается откровенной манипуляцией массовым сознанием, которое называется политтехнологией или популизмом. Т.е. наблюдается та же картина, что и в первом случае, и даже неизвестно, менее ли кровавая. Разница лишь в том, что если в прежние эпохи отступников и поотивников сжигали или закапывали заживо, то сейчас убивают «мгновенно» и «высокотехнологично». Власть в действительности узурпируется случайными людьми или делится в результате скрытой договоренности. В итоге остаются актуальными слова Хосе Ортега-и-Гассета, который писал в «Восстании масс»: ...Государство, правительство живут сегодняшним днем. Они не распахнуты будущему, не представляют его ясно и открыто, не кладут начало чему-то новому, уже различимому в перспективе, .,. Не знают, куда идут, потому что не идут никуда, не выбирая и не прокладывая дорог. ...Недаром и само правление сводится к тому, чтобы постоянно выпутываться, не решая проблем, а всеми способами увиливая от них и тем самым рискуя сделать их неразрешимыми.

Поэтому не столь уж экзотической должна выглядеть практика назначения руководителей (о которой писалось выше), а не «выборов»! Назначаться они должны после всестороннего обсуждения кандидатур ограниченным кругом лиц, которые представляют собой цвет мысли человеческой цивилизации. Совет, включающий этот круг лиц, разумеется, должен быть наднациональным. Причем юрисдикция людей, представленных этим «ограниченным кругом», должна распространяться не только на страны их этнического происхождения, а на любую точку мира, независимо от ее географического положения. На этом фоне странно будет выглядеть любая «профессиональная» подготовка к политической деятельности и занятие любой политикой как профессией.

Пока «профессиональный политик» играет ту же роль, что и пастух в стаде коров, откармливаемых на убой, время от времени похлестывая кнутом, чтобы поддерживать в стаде определенный порядок. А во время перемен обстановки старается во что бы то ни стало остаться пастухом («переизбраться!») или хотя бы «подпаском», потому что ничего общеполезного делать не умеет и обладает более чем ограниченными и заурядными знаниями. Не случайно, поэтому эти посты практически никогда не занимали и не занимают ученые-естественники, но зато сколько угодно всяких «философов или обществоведов по образованию» («философ по образованию»?! Это возможно? Почти «поэт по образованию»!), экономистов, юристов, «международников», политологов и т.п. Но давно бы пора понять, что люди даже в своей массе могут обойтись без этих «пастухов», потому что способны не быть не рассуждающими животными, занятыми только набиванием брюха и отлавливанием самок.

Сегодня невозможно предсказать, в каких рамках и формах будут осуществляться властные и координирующие функции глобальной цивилизацией. Очевидно, что должна быть создана система выдвижения на лидерские роли действительно масштабно мыслящих личностей, с немифологизированным сознанием» убежденных альтруистов, преданных идее служения обществу как единому целому. Если же человек рвется во власть и положение лидера приносит ему наслаждение, то это и есть показатель патологии. Таких нельзя подпускать к власти. Власть лучше доверять тому, кто ею хотя бы отчасти тяготится.