«Духовность» искусства

«Духовность» искусства

Как уже отмечалось выше, искусство появилось потому, что мозг обладал избыточными возможностями, часть которых была направлена на ощущения психологического комфорта, одновременно развивая и изощряя эти ощущения и порождая эстетические критерии. Этих критериев множество и все они достаточно случайны, поэтому если человеку с детства внушается мысль о том, что именно должно соответствовать этим критериям, то это он и будет ценить, наполняя «неоспоримым» эстетическим содержанием. Будь то музыка, живопись, балет и т.д. На самом деле, ни один из эстетических критериев не выражает объективной истины и не служит стабилизации общества. Они не дают и нового знания, которое люди могли бы использовать в своей деятельности. Поэтому «наполнять» таких произведения искусства объективным содержанием, а их создателей называть хранителями и носителями культуры - миф. Создание произведений искусства требует квалифицированного ремесленничества, владения профессиональными навыками и воображением, которыми, действительно, далеко не все обладают.

Поэтому произведения искусства давно заняли свою нишу в жизни человека, но их объективное значение имеет мало общего с тем, что им принято приписывать. Более того, благодаря мифам об особой духовности произведений искусства, их роль в мифологизации сознания чуть ли не превышает тот внушенный эстетический заряд, который они могли бы нести. Призывы к мутной «духовности» противоречат рациональности, ставят акцент на эмоциональном восприятии и конформизме в ущерб критическому стилю мышления, непредвзятой аналитичности и обобщенности подхода. Ощущение эмоционального удовольствия и комфорта - не альтернатива знанию и пониманию причинно-следственных связей. Более того, стремление к анализу причин не должно становиться помехой эстетическому удовольствию и гуманности.

Мифом является и утверждение, что ясность и адекватность произведений литературы, живописи, музыки (с помощью которых человек, якобы, интуитивно только и способен достичь просветленного совершенства, т.е. высот гуманизма), убивают высшие чувства и эмоции. Придерживаться такого взгляда такая же нелепость, как утверждение, что знание химии отрицательно влияет на вкусовое восприятие хорошо прожаренного бифштекса! Получается, что бифштекс может понравиться только неучу, а если мы знаем, из каких химических элементов он состоит и знакомы с процессами денатурации белков, то насыщения и удовольствия от еды мы уже не получим! Все проще! Подобные мифы распространяют люди, которые способны только пережевывать бифштексы – это «несколько» легче, чем корпеть над учебниками химии!

Сами авторы призывов или публикаций, в которых используется такая «аргументация», будут поставлены в тупик просьбой объяснить, что из рационального репертуара они имеют ввиду под «духовностью». Кроме неопределенного и «возвышенного» мычания, заламывания рук в неконтролируемом экстазе и закатывания глаз, вряд ли удастся дождаться чего-то осмысленного. На самом деле, невольно подразумевается религиозное кодирование сознания или, в лучшем случае, воспитание законопослушания и исполнительности. Снова предлагается не воспитание рассудочности, основанной на знании основных принципов устройства мира и уважения к знанию законов природы – основы гуманизма, а эмоциональная дрессировка и жесткая стереотипичность мышления.

Только аналитическое мышление и стремление к пониманию природы связей дает ни с чем несравнимое психологическое удовлетворение и возможность глубокой эстетической оценки произведений искусства. Кстати, резко уменьшится и количество средств для злонамеренной манипуляции массовым сознанием.