Как превращались в «нахлебников»
Как превращались в «нахлебников»
Ясно, что все цари постоянно требовали, чтобы дворяне добросовестно ему служили. Дворяне клялись царям в верности. При изменах и других серьезных проступках царь отбирал поместье. Но это было редко. Царь чаще прощал, чем наказывал.
Положительная роль Петра I была в том, что он заставил всех дворян служить. Пока он был жив, его крутой нрав приводил дворян в чувство ответственности. После Петра I дворяне все время добивалась все большей и большей «свободы».
Сначала они добились, что поместья стали передаваться по наследству. Вот тут?то и возникли настроения, что дворянин владеет поместьем — лишь за лояльность к царю. И уже этого достаточно. Поэтому принцип передачи поместья в наследство резко способствовал росту числа дворян «нахлебников».
В 1730 году дворяне добились права свободно распоряжаться своими имениями.
В 1740 году был разрешен выбор между военной и гражданской службой.
В 1762 году дворяне добились у Петра III освобождения от обязательной службы.
Вот как описывает это современник тех лет А. Т. Болотов: «Не могу изобразить какое неописуемое удовольствие произвела сия бумажка в сердцах всех дворян. Все прыгали от радости»[66]. —
«Сдвиг» светлого графика к черному на диаграмме 11.1 показывает «сдвиг» в настрое дворян от времен Петра I во времена Петра III.
Добившись Указа об освобождения от обязательной службы, число «нахлебников», которые хотели иметь, но не служить неминуемо резко увеличилось.
Если без эмоций, то до 80% дворянской «элиты» хотело лишь одного, чтобы их «кормили».
Ясно, что у крестьян желания «кормить» паразитов — не прибавилось. Совсем не удивительны речи крестьян-повстанцев в армии Пугачева: «Если барин больше не обязан служить царю, то и я больше не обязан служить барину»!.. И были правы.
Но царский двор и помыслить не мог, чтобы лишить дворян крепостного права. Даже Екатерина II. Напомню, она легкой рукой освободила «от крепости» крестьян духовенства.
Когда же Радищев в своей повести «Путешествие из Петербурга в Москву» — лишь чуть-чуть коснулся мерзости и унижений со стороны дворянского крепостничества, то приговор Екатерины II был предельно краток: «Бунтовщик хуже Пугачева».
Конечно, и во времена Петра III, и Екатерины II, и после них были сотни выдающихся дворян. Было и несколько тысяч добросовестно служивших дворян.
Но к концу крепостного права число «нахлебников» перевалило все мыслимые и разумные пределы.