Российский ответ

Российский ответ

Поначалу реакция России на стремление США к ядерному превосходству была приглушенной и спокойной. Несмотря на решение Буша выйти из Договора о ПРО, Путин надеялся на способность двух держав сосредоточиться на вопросах борьбы с терроризмом. Это должно было способствовать развитию взаимного доверия и, возможно, в конечном счете снять вопрос о ядерном превосходстве с повестки дня вовсе. По мнению Путина, угроза нападения была возможной, но эту проблему следовало решать совместными, а не односторонними усилиями. У Путина была и дополнительная программа: он предлагал энергично проводить меры контроля над вооружениями для облегчения тяжкого экономического бремени, связанного с поддержанием одного из двух крупнейших в мире ядерных потенциалов. Вместе с другими представителями внешнеполитического истеблишмента Путин верил в политическую силу ядерного оружия, но выступал за сохранение сравнительно небольших ядерных потенциалов. Эта позиция встретила сильное противодействие российских военно-политических кругов. Отчасти такое противодействие было результатом агрессии НАТО против Югославии, которая привела к появлению нового проекта военной доктрины. Акцент в доктрине был сделан на то, что угрозу прямой агрессии против России можно «предотвратить только проведением активной внешней политики и поддержанием высокого уровня боеготовности обычных и ядерных сил». Совет безопасности России предложил в числе прочих мер осуществить расширение и модернизацию стратегического и тактического ядерного оружия⁶⁰. Наконец, Путин убедил Государственную думу России ратифицировать второй Договор о сокращении стратегических вооружений, подписанный в январе 1993 года, и пообещал сократить количество ядерных боеголовок до нового уровня — 3000–3500 единиц.

Ситуация начала меняться в 2002–2003 годах, когда в представлении о безопасности России произошел сдвиг и ядерную политику США стали рассматривать как политику, направленную против России. В Кремле все яснее стали видеть в планах Вашингтона попытки развернуть элементы ПРО вблизи границ России как прямую угрозу безопасности страны и отвлечение от войны с терроризмом. Кремль, который в 2001–2002 годах обдумывал решительные сокращения ядерного потенциала России, в конце 2003 года вернулся к традиционной концепции ядерного паритета с США⁶¹. Президент и министр обороны России часто говорили о развертывании элементов ПРО как о факторе серьезной дестабилизации, влекущей далеко идущие последствия для региональной и глобальной безопасности⁶². В феврале 2007 года Путин в своей мюнхенской речи подверг США резкой критике, а в октябре 2007 года зашел настолько далеко, что провел параллель между размещением советских ракет на Кубе, вызвавшем в 1962 году кризис в американо-советских отношениях, и планами развертывания американской ПРО в Восточной Европе⁶³.

Исходя из этой оценки угроз, Россия дала политический ответ, включавший сохранение существующих соглашений по ядерному оружию, разработку систем, способных прорывать системы ПРО, и планы перенацеливания ракет на новые американские объекты в Европе. Прежде всего Кремль сделал акцент на необходимости сохранения уже достигнутых соглашений по ядерному оружию, таких как второй Договор о сокращении стратегических вооружений и Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. Некоторые представители военного истеблишмента угрожали выходом из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, запрещающего развертывание ракет средней дальности, но Кремль не поддержал эти угрозы. Хорошо понимая свою неспособность сравняться с американским ядерным потенциалом, Россия также занялась разработкой новых вооружений, обеспечивающих асимметричный ответ. В 2006 году Путин рассказал о проведении Россией испытания новых ракет, развивающих «сверхзвуковую скорость и имеющих возможность изменять траекторию полета», а потому способных преодолеть любую систему ПРО. Кремль также объявил о планах переоснащения своих новых межконтинентальных баллистических ракет «Тополь-М» (SS-27) — каждая из которых несла одну боеголовку, — разделяющимися боеголовками⁶⁵. Наконец, Кремль заявил о том, что вынужден перенацелить свои ракеты на Польшу и Чешскую Республику как на места развертывания новых объектов ПРО⁶⁶.

Проводя эти приготовления, Россия не отказывалась от попыток взаимодействия с США. В июне 2007 года Путин удивил США предложением поделиться радиолокационной станцией раннего предупреждения в Габале (Азербайджан). Он объяснил, что радиолокационная система, которую использует Россия, охватывает не только часть, а всю Европу, а потому «у нас нет необходимости размещать наступательные комплексы на границе с Европой»⁶⁷. Позднее Белый дом отверг это предложение как недостаточное для решения проблем безопасности США, которой угрожали Иран и другие страны. В марте 2008 года Буш и Путин в последний раз встретились в Сочи, но снова не смогли снять разногласия по американскому плану развертывания элементов ПРО в Восточной Европе.