Российский Берлускони

Российский Берлускони

Мы после работы сидим у телевизоров, они говорят с экрана. Мы слушаем, они вещают. Нас большинство, их меньшинство. Они хотят, чтобы большинство было послушно меньшинству.

Федор Гиренок. Политический палимпсест России[176]

Может быть, российский театр не досчитался одного выдающегося режиссера, но зато в лице выпускника Государственного театрального института имени Луначарского Владимира Александровича Гусинского российская политика обрела фигуру поистине титанического масштаба. Банкир, медиамагнат, мастер политических авантюр Владимир Гусинский открыл список «олигархов-изгоев» новой России. Он первым поплатился за попытки конвертировать денежный капитал в политический. За ним печальный перечень «изгоев» продолжили Борис Березовский, Михаил Ходорковский, Евгений Чичваркин.

В перестроечные времена несостоявшийся театральный режиссер Владимир Гусинский сперва «бомбил» на собственных «Жигулях», потом зарегистрировал кооператив «Инфэкс», который занимался торговлей сигаретами и компьютерами. Вместе с компаньоном Борисом Хаитом Гусинский в 1989 году учредил совместное предприятие «Мост», иностранным партнером которого была американская консалтинговая фирма «Арнольд и Портер». Гусинскому повезло с компаньоном — Борис Хаит был вхож к Юрию Лужкову, и это, очевидно, помогло молодым бизнесменам при поддержке мэрии Москвы в 1991 году учредить «Мост-банк», который по размеру уставного капитала вошел в десятку крупнейших коммерческих банков страны. Принесла свои плоды и дружба Гусинского с министром финансов Борисом Федоровым, который сделал «Мост-банк» уполномоченным банком правительства России и агентом по продаже «золотых» сертификатов Минфина. К Гусинскому рекой потекло золото. Банк вышел и на международный уровень, в 1995 году был создан филиал в Баку, на открытии которого Владимир Гусинский подарил президенту Азербайджана Гейдару Алиеву испанский рыцарский меч.

Владимир Гусинский сознавал, что стать богатым в России — мало. Надо еще уметь свой капитал защитить, а это порой куда труднее, чем сколотить состояние. Одной из характерных черт бизнеса Владимира Гусинского было его тесное сотрудничество с людьми, которых в новой демократической России, казалось бы, предали анафеме, а именно — с офицерами КГБ. Например, Владимир Александрович пригласил в «Мост-банк» бывшего заместителя председателя Комитета государственной безопасности СССР генерала армии Филиппа Денисовича Бобкова, посвятившего советским спецслужбам сорок пять лет жизни. Бобков пришел в команду Гусинского не один, он трудоустроил несколько десятков чекистов, многие из которых не только оказались без работы, но и стали настоящими изгоями при режиме, проклинавшем КГБ. Гусинский понимал, что политика политикой, но для службы безопасности «Группы Мост» нужны профессионалы, найти которых не так-то просто. Поэтому он охотно брал на работу чекистов, не обращая внимания на негодование своих соратников-либералов. В то время говорили, что Владимир Гусинский создал внутри «Группы Мост»» свой «карманный КГБ». Как вспоминает Александр Коржаков, «20 декабря 1995 года на встрече с ветеранами КГБ Филипп Денисович сам подошел ко мне. Мы разговорились и решили, что надо встречаться, налаживать отношения. Я сказал тогда: “К вам я отношусь с уважением, вы — профессионал. И я готов налаживать сотрудничество, но только когда СМИ Гусинского прекратят борьбу против президента”. Бобкова, кстати, угнетала работа у Гусинского. Он мне об этом сообщил и намекнул, что если бы Барсуков (директор ФСБ. — А.Б.-К.) смог воспользоваться его опытом, он, возможно, оставил бы группу “Мост”».[177] Именно этих чекистов, работающих в холдинге Гусинского, в 1995 году Борис Абрамович Березовский обвинит в убийстве Владислава Листьева. Возглавляемая генералом Бобковым служба безопасности «Моста» не только обеспечивала охрану банковских структур Гусинского, но и снабжала руководство ценной информацией и аналитикой, касавшейся важнейших проблем политики и бизнеса. В 1994 году газета The Wall Street Journal Europe написала, что «деятельность “Моста” — это самый крупный и наиболее заметный симптом нового влияния чекистов».

Гусинский не скрывал своих политических амбиций. На выборах в первую Государственную думу банкир финансировал демократические силы — партию «Яблоко» и «Выбор России», затем поддерживал блок «Отечество — вся Россия», одним из лидеров которого являлся Юрий Лужков. По некоторым данным, Владимир Гусинский оказывал помощь и таким революционным полуподпольным политическим организациям, как «Русское национальное единство» Александра Баркашова.[178] Впрочем, поддержка фашиствующих группировок могла иметь свои информационные задачи — появление в репортажах НТВ бритоголовых парней со свастикой на рукаве запугивало обывателей, формировало миф о «коммуно-фашистской угрозе», которой противостояли демократические силы.

Гусинский был вполне успешным по меркам тех лет банкиром, когда решил осваивать новые виды бизнеса. Слово «медиамагнат» тогда еще не утвердилось в отечественном лексиконе, но именно на этот статус нацелился Владимир Гусинский, когда в 1993 году «Группа Мост» учредила сперва газету «Сегодня», а затем стала соучредителем телеканала НТВ. Гусинский довольно быстро оттеснил других финансистов, превратившись в полноправного хозяина НТВ. Первым директором телеканала Гусинский назначил Игоря Малашенко, бывшего политического директора ОРТ. Игорь Малашенко признал однажды, что «НТВ не расшифровывается вообще никак. Когда-то я придумал эту аббревиатуру для нового телевидения, кто-то предложил расшифровать как “независимое”, но все дружно заявили, что это безумно претенциозно. Предлагали другие варианты — “негосударственное”, “наше”, в результате твердо договорились не расшифровывать вообще никак…» Итак НТВ — аббревиатура без расшифровки, просто три буквы.

При Малашенко НТВ стало действительно новым словом в отечественном телевидении. Сейчас опыт раннего НТВ уже изучают на журфаках. А тогда все было неожиданно и ново, делалось будто на ощупь… И вряд ли даже первые лица НТВ могли предугадать, какую политическую игру будет играть Владимир Гусинский, используя свой раскрученный медиаресурс.

Не исключено, что Владимир Гусинский видел себя в роли российского Сильвио Берлускони, который прошел победоносный путь от владельца медиаимперии до премьер-министра Италии. Гусинский всегда жил со вкусом — любил дорогие рестораны, вообще всячески демонстрировал свой высокий жизненный статус, окружая себя эстетикой роскоши. «Не останавливаясь на дорогих ресторанах, он пошел дальше, превращая в кушанье и поглощая все, до чего мог дотянуться. Его разбухающий день ото дня аппетит требовал все новых и новых блюд, а растущее влияние, политическая и финансовая мускулатура давали возможность этот голод утолять. При этом, отметим, Гусинский — отнюдь не гурман, он всеяден. Его блюдами становилось все, до чего он мог дотянуться — от картин Айвазовского до огромной сети региональных телестудий и Всемирной паутины…»[179]

Новый канал Гусинского познакомил зрителей с фильмами, которые ранее были доступны лишь в виде низкокачественных копий из видеопроката — «Сладкая жизнь» Федерико Феллини, «Челюсти» Спилберга, «Дикая орхидея» Залмана Кинга. В 1997 году именно канал НТВ показал скандальный фильм Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа», который был признан русской православной церковью кощунственным. Скандалы только повышали рейтинг канала.

Однако канал решал не эстетические, а политические задачи. Это было телевидение демократической России, формирующее совершенно новый образ мысли и новый стиль жизни, антагонистичный всем консервативным устоям. Впоследствии, превратившись из олигарха в изгоя и беглеца, Владимир Гусинский так будет вспоминать о золотом веке НТВ: «В Россию пришла свобода слова и выборов. Появились политические партии и лидеры, которые, как казалось, не боялись никого на свете. Я и другие основали НТВ, лучший телевизионный канал в России, а затем крупнейшую компанию “Медиа-Мост”. Мы все это строили сами, с нуля, не прибегая к покупке приватизируемой государственной собственности, а журналисты, которые на нас работали, не страшились говорить правду».[180] Позиционируясь как политически нейтральный и объективный, канал на самом деле имел очень четкую идеологию, которая позволяла все еще неокрепшей власти Бориса Ельцина держаться и подпитываться новой энергией. Канал беспощадно давил оппозицию, превращал патриотов и коммунистов в «красно-коричневых» фашистов, пугал зрителей перспективой коммунистического реванша, боролся с тенью Сталина. Канал не столько работал над позитивным имиджем Ельцина, отношения с которым были далеко не безоблачными, сколько вел информационную войну с его оппонентами, компрометировал лидеров оппозиции — Зюганова, Лимонова, Ампилова и других. В то время Ельцину такой поддержки было более чем достаточно. Удары, которые наносил канал НТВ, были всегда точными и крайне болезненными. В 1998 году один из самых ярких и популярных борцов с «ельцинизмом», главный редактор газеты «Завтра» писатель Александр Проханов в свойственной ему метафорической манере так охарактеризовал НТВ: «Это не телепрограмма, не электронные СМИ, не “четвертая власть”, в добавление к трем выморочным, вороватым, шунтированным. Это — сама Власть. Господство, осуществляемое в России с помощью электроники, галлюциногенных технологий и черной магии… Сегодня Россия, как витязь посреди Куликова поля, — окровавленный, в изрубленном доспехе, без шлема, с торчащими в спине и груди стрелами. Шатается, опирается на сломанный меч. И снова на него направлена электронная глазница НТВ. Дуют из черепа синие сатанинские лучи. Киселев в колпаке звездочета мешает в реторте отвар на волосах ведьмы. Мучает русалочьим смешком Сорокина. Готовят второй хазарский поход на Русь аналитики Радзиховский и Бунич. Снарядили Явлинского, заложив ему вместо сердца «пламенный мотор демократии». Изготовили Лебедя, налив ему в кулаки и лобные пазухи тонну свинца. Бессменный Бобков, утомленная гарпия КГБ, сидит на ветке засохшей смоковницы. Уже отпраздновали на Камергерском ночной бал с сивухой, сладкими поганками и Хазановым. Готовь гробы, Русь!»[181] Из процитированного отрывка отчетливо виден тот накал политической борьбы, который развернулся вокруг НТВ. Наверное, и Гусинский, и Малашенко были удовлетворены, когда из уст их противников прозвучала фраза о том, что НТВ — «сама Власть».

Менеджмент НТВ достиг главной цели — канал смотрели как его сторонники, так и противники, как «демократы», так и «патриоты». Он был интересен подавляющему большинству зрителей. Проект имел все основания считаться успешным — и экономически, и политически.

Евгений Киселев вспоминает: «Для Гусинского НТВ на первых порах было все-таки дорогой игрушкой, к которой он совершенно по-ребячески то проявлял интерес, то терял его».[182] Владимир Гусинский не забыл, какой была роль в позднем СССР таких телепередач, как «Взгляд», «600 секунд», «Пятое колесо». Эти передачи рулили общественным мнением, ниспровергали кумиров и творили новые мифы, могли осуществить вброс компромата на любого чиновника страны. К середине девяностых годов телевидение вышло на новый технологический уровень, а значит — могло решать более масштабные задачи. Поэтому Гусинский вкладывал деньги не просто в медиабизнес, он создавал оружие будущих информационных войн. И эти войны не заставили себя ждать.