Поколения «Beatles», «Pepsi», «Next», «Generation»… Кто дальше?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Поколения «Beatles», «Pepsi», «Next», «Generation»… Кто дальше?

Все предыдущие поколения без исключения хотели оставить своим потомкам некоторые частицы себя. Очень хотели видеть в своих последователях, приходящих на смену, то, что сами не смогли в силу каких-то причин реализовать. Но вот приходили новые времена, и молодые, вместо того, чтобы воспринимать опыт отцов, начинали «бузить». Вместо того, чтобы читать серьезные классические книги, вдруг отправлялись на поиски Питера Пэна, жаждали дорваться до «Макдональдса» и проглотить гамбургер, запивая «Колой» или «Пепси». Значит ли это, что они хотели бы сделать что-то назло, или это означает лишь то, что приходили новые времена, а с ними и новые нравы? Вероятно, и то, и другое. Но много в этих новых поколениях того, что они хотели бы сделать не так, как этого взрослые. А порой и назло им. Потому что очень часто менторство уходящего поколения приобретало такой размах, что хотелось куда-то убежать. Да и понять новое общество старыми клише оказывалось просто невозможно. Но уходящее поколение стоически держалось и держится за свои стереотипы. Лишь немногим удается понять настоящее и вместе с молодыми стать мостиком в будущее. Итак, что же пытались и пытаются оставить взрослые молодым в наследство?

Симулятивная модель. Симуляция бурной деятельности. Так поступают взрослые. Даже термин такой придумали: ИБД — имитация бурной деятельности. Но это же главная характеристика некоторой части нашего «взрослого сословия», особенно касающаяся определенных политических и чиновничьих сфер деятельности. А точнее — бездеятельности. Изображение активного трудового усердия. Если после такой передачи «бесценного опыта» в виде ИБД неразумное дитя начинает поступать так же — отказываясь что-то вообще понимать и делать, чего же тогда возмущаться. Тем самым родитель напрямую толкает своего или чужого ребенка на скользкий путь разврата и ничегонеделания.

Эклектическая модель — иными словами, далекая от реальной жизни. При которой происходит смешение стилей, идей и разнообразных взглядов. Порой и полный винегрет. И это порой все вместе: и гротеск, и протест, и поиск себя и чего-то нового. Вот только зачастую это реально новое и перспективное ищется с большим трудом, и порой безуспешно.

Идеологическая модель — она же во многом эклектическая и симулятивная. Это когда в мозги юношей и девушек умудренные опытом «добрые» взрослые «впаривают» одну или несколько безумных идей и на этой струне стараются сыграть завораживающую мелодию будущего безоблачного счастья. Правда, почему-то порой возникает серьезное непонимание со стороны молодежи, и слушать эти мелодии они не хотят. А наоборот, создают свои — громкие и непонятные большой части прежней аудитории. Видимо, интуитивно понимая, что, зачарованно двигаясь под аккомпанемент дудочки, можно оказаться в роли мышей, безвольно распрощавшихся со своей жизнью. Утонуть бесславно в воде, куда их повел за собой Нильс из советского мультфильма «Заколдованный мальчик», снятый по повести шведской писательницы Сельмы Лагерлеф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями».

Регрессивная модель — это когда понятно, что «за них», то есть за подрастающее поколение, уже все изначально решили взрослые, не оставив никакого иного выбора и маневра, в том числе и на реальных выборах, куда молодежь не видит особого смысла ходить. Основная причина — за них их же судьбу решили взрослые дяди и тети в избирательных комиссиях. В свою очередь тоже чьи-то папы и мамы, чьи дети, видимо, остались дома, чтобы не видеть родителей, сгорающих от стыда, но любой ценой делающих нужный результат. И бабушки и дедушки, которые в очередной раз дружно пришли, отдали свои голоса и тем самым обеспечили явку и легитимность выборного процесса. Не спрашивая мнения молодых. Правда, картинку пытаются смонтировать все ярче, придать динамизма и даже драйва, под стать новому времени. Но игрушечные кандидаты и кукольные постановочные сцены в качестве репортажей с предвыборной кампании и избирательных участков выдают реальные замыслы актеров и режиссеров, которые в данном спектакле пытаются выступить сказочными героями-добродетелями.

Надо понимать, что молодежь более остро чувствует время и не хочет попусту тратить его. Возможно, даже зачастую рассуждая в максимальной степени рационально и предметно. Чересчур конкретно. Но к такому ощущению действительности, когда можно опустить душевные переживания или спрятать их подальше внутрь, приводят действия взрослых. Возможно, порой лишь рисуя иллюзию, что занимаются чем-то важным. А на самом деле находятся в мышеловке, расставленной взрослыми. «Наивные» взрослые должны понимать, хотя бы ради собственного самосохранения, что как только правда жизни откроется молодому поколению, оно проклянет старшее поколение, которое заложило для них ложные посылы и мифические образы мира.

Скоростные преобразования в мире повлияли на психику и взрослых, и молодых. Особенно — молодых. Но взрослые, даже испытывая на себе воздействие новой среды, остаются, тем не менее, в прежних одежках, в старых форматах жизни и пытаются построить настоящее и даже будущее по старым, хорошо им известным, и поэтому таким близким лекалам. А мир-то давно ушел вперед и все продолжает набирать обороты…

И надо что-то делать с иллюзиями. Установка, преследующая всех нас со времен Советского Союза и отражающая определенные жизненные устремления многих народов от имени старшего поколения в обращении к своим детям: мы испытали на себе всяческие невзгоды и разочарования и очень хотим, чтобы хотя бы вам жилось лучше и беззаботнее, чем нам. Чтобы не было войны. Не получится так. Чтобы жилось лучше в будущем, за это право всем, и пожилым и молодым, нужно бороться сегодня, в настоящем. В противном случае закладываются основания для проявления молодыми людьми массового инфантилизма. О нем очень точно еще в начале 80-х годов прошлого века сказал психолог Дэн Кайли, назвав это явление «синдромом Питера Пэна» и выпустившего книгу с подобным названием. Дети вырастают, становятся взрослыми, и на их плечи ложится все больше обязанностей — нужно работать, заводить семью, платить налоги и принимать участие в общественной жизни. По достижении определенного возрастного порога было совершенно естественным брать на себя новые социальные роли и принимать определенные обязательства. Такая схема действовала на протяжении долгого времени. Но в конце XX — начале XXI века многое изменилось. Теперь можно наблюдать, как многие на первый взгляд зрелые люди фактически живут жизнью детей, разве что на более широкую ногу — ходят в кино смотреть мультики, покупают дорогие игрушки, собирают коллекцию смартфонов и играют на компьютере, заводят дорогущих собачек и кошечек. Но при этом не хотят иметь детей и нести хотя бы какой-то ответственности ни за близких людей, ни за то, что происходит вокруг. Они как бы погружены в свой мир грез и культивируют ту самую установку на потребление и получение от жизни максимального количества наслаждений, что им в качестве дохлой кошки, не задумываясь о последствиях, подкинули взрослые. Исходя из лучших побуждений, конечно. Эти идеи — брать от жизни все по максимуму, не отдавая ничего взамен — попали на плодородную почву. И вот уже эксперты констатируют появление нового типа личности — кидалта (от англ. kid — ребенок и adult — взрослый). В частности, это очень наглядно показано в работах российского исследователя Софии Докука. Взрослый ребенок, разве что с соской во рту не ходит, так как уж совсем неприлично. Но во всем остальном — полный социальный, а возможно, и не только, импотент. Моральная незрелость проявляется и в том, чтобы брать на себя ответственность за судьбу своих детей, родителей, страны, мира. А как же тогда строить настоящее и будущее, в отсутствии реальных прорабов и рабочих, которым будет по силам возвести это новое современное здание? 

Данный текст является ознакомительным фрагментом.