Загадочный уход

Библейские сюжеты в творчестве скульптора появились в середине 1970-х. В 1990-е он создает несколько работ для известных храмов – кафедрального католического собора в Иерусалиме, церкви Св. Петра в Риге, Аглонской католической базилики, рижского Домского собора. Незавершенным остался цикл «Бронзовые страницы Библии», который должен был состоять из нескольких десятков работ. Скульптор успел создать в гипсе 14 страниц с сюжетами из Ветхого и Нового Завета. (Отлитые в бронзе три страницы из Библии подарил Домскому собору меценат, предприниматель КарлисЗариньш.)

В мае 1997 года, накануне дня рождения, Васильев решил сам сделать себе подарок – отправился в поездку по святым местам, в Израиль. Возвратившись, неожиданно слег.

Илона Яхимович на презентации книги в Рижской думе

«Привез непонятную болезнь, – говорила мама Ирина Михайловна. – Сгорел за 20 дней. – Никто не мог понять, в чем дело. Шла кровь отовсюду. Кашляет – с кровью. Порежется – кровь не остановить».

Мастера не стало 21 июня 1997 года. Ему было всего 57 лет.

«Художник Игорь Васильев – фигура значительная, стоящая особняком в богатой панораме латвийского искусства второй половины ХХ века. Число созданных им работ велико, а сами они до сих пор не получили должной оценки – как в отношении заложенных автором идей, психологической характеристики образов, так и в плане материала, скульптурного решения, – пишет руководитель Информационного центра Латвийской академии художеств Ингрида Буране. – Спонтанно откликнувшись на просьбу написать несколько слов для предисловия к книге о скульпторе, я даже не подозревала, какая лавина воспоминаний, переживаний, событий, бесед, мыслей захватит меня и бросит барахтаться в потоке времени, где хочется остановиться, ухватиться за какой-нибудь прутик, проплывающий мимо, или обкатанный течением камень на дне. Говорят, что воспоминания – единственное, что у нас нельзя отнять. И в каком-то смысле это так, но я знаю по себе, насколько непокорными и ненадежными бывают воспоминания, когда наслоения жизни меняют наше отношение к пережитому, встреченным людям, неизгладимым переплетениям ума и души.

Все воспоминания об Игоре Васильеве – светлые, незапятнанные и цельные. Мы были молоды, нас окрыляла энергия и желание работать, и в наших глазах еще не померкли несбыточные мечты.

Как и прежде, я могу повторить: у всего есть смысл, продолжение и наполнение.

Игорь Васильев посвятил работе в Академии художеств более тридцати лет. И сегодня перенятые у мастера принципы, но уже в собственном исполнении, продолжает нести его ученик – Глеб Пантелеев, за которым сегодня прочно закрепилось центральное место в нашей скульптуре. Когда утром по пути в академию я оказываюсь на Эспланаде, всегда здороваюсь с Райнисом КарлисаЗемдеги, учителя Васильева, и Калпаксом Глеба Пантелеева, его ученика. И часто останавливаюсь перед этой мощью закономерности, которая от Земдеги через Васильева в современной трактовке Пантелеева говорит о непрерывности, преемственности, ясности форм, мастерстве и ремесле, воспевая согласие духа и души в искусстве и в жизни в целом. Эти мысли дают мне ощущение полного покоя в водовороте столь несправедливой жизни на этой ненадежной планете».

Илона

ЯХИМОВИЧ

ПУБЛИЦИСТИКА

Латвия / Рига

ПУБЛИЦИСТИКА

Латвия / Рига

Илона ЯХИМОВИЧ

Тайна жизни и смерти Игоря Васильева