Как стать интеллектуальным гигантом

Как стать интеллектуальным гигантом

Итак, давайте посмотрим, каково живется, скажем, молодой женщине, которая недавно окончила престижный университет и мечтает стать Генри Киссинджером своего поколения. Учеба обременила ее долгами, и тем не менее она устраивается на едва оплачиваемую должность практикантки в какой-нибудь благонадежной организации типа Брукингского института. Она начнет шерстить Nexis[41] для какого-нибудь министра торговли в отставке, который три четверти своего четырехчасового рабочего дня посвящает подготовке к круглому столу на тему «Куда движется НАТО?». Ее настроение будет меняться в диапазоне от эйфории до отчаяния. Стендаль писал: «Первой любовью молодого человека, попавшего в общество, чаще всего руководит честолюбивое устремление», – то же верно и для человека, вышедшего на интеллектуальный рынок. Ее знаменитый босс может наставить ее на путь славы и благополучия (если замолвит за нее словечко перед редактором политического отдела «Нью-Йорк таймс»), но если она ему не понравится, он может преградить ей путь в политические комментаторы, и тогда ей придется подавать документы на поступление в юридическую школу.

Практикантка будет лезть из кожи вон, чтобы заслужить одобрение босса, и, получив его, будет сиять от радости, а не получив, окунаться в бездну отчаяния. Чтобы сохранить уважение к себе, после работы она будет позволять себе небольшие восстания. Встретившись с друзьями, она станет жестоко высмеивать босса, которому она так хочет угодить. В недрах каждого фонда, мозгового треста, издательства, газеты или журнала есть молодые практиканты, метко и едко пародирующие свое начальство. Глумление над начальством для карьериста – это что-то вроде богохульства. Юная челядь интеллектуальных организаций собирается за банкетными столами на приеме в честь открытия конференции или презентации книги и, пожевывая халявные креветки, немилосердно сплетничают о своих беззаботных хозяевах. Если бы за одним из таких столов вдруг взорвалась бомба, отчеты аналитических центров по всей Америке выходили бы с опечатками еще целый месяц.

К счастью, этот начальный период мучений и тревог обычно не затягивается. Когда наша молодая интеллектуалка пройдет эту ступень, она начнет испытывать несколько преувеличенное чувство собственной значимости, которое и станет основным источником ее самоудовлетворения на всю оставшуюся жизнь. Ее первая работа на полную ставку будет называться «помощник». Но пусть вас не обманывает негромкое название должности. В большинстве интеллектуальных организаций самая сложная работа – исследования, осмысление, написание текстов – возложена на самых молодых. Таким образом, складывается двухъярусная система, где на первом уровне рабочие сцены – юные, рвущиеся наверх интеллектуалы, которые собирают и обрабатывают информацию; а на втором корифеи – признанные интеллектуалы, госчиновники, редакторы журналов, президенты университетов, главы фондов и политики, чья основная работа состоит в том, чтобы светиться на различных мероприятиях, объявлять результаты исследований, делать доклады и выдвигать предположения, подобранные и написанные для них рабочими сцены.

Корифеи ходят на собрания, мелькают в вечерних новостях, выступают на форумах по сбору средств, председательствуют на круглых столах и раздают интервью. Все, что для них делается, они выдают за свое. Когда они не позируют для фотографов из U.S. News and World Report, они говорят по телефону. Нередко их рабочий день складывается так: три часа телефонных разговоров, перерыв на обед и еще четыре часа на телефоне. По телефону они жалуются друг другу, как им не хватает времени на чтение и как они ждут выходных, чтобы полежать с книжкой. Удивительным образом их существование оказывается вывернуто наизнанку. Корифеям достается слава и контакты, рабочие сцены ведают тем, что говорится по существу.

На этой ступени карьеры юной интеллектуалке приходится писать уничижительные меморандумы и хлесткие колонки, в которых люди на сорок лет старше ее подвергаются жесткой критике за некомпетентность и малодушие. Это она дает оценку новым предложениям, компаниям, сценариям и резюме претендентов на должность преподавателя, которые попадают на стол корифею. В определенном смысле – это пик ее реальной власти. К примеру, несколько лет назад мой приятель, работая под началом одного топ-менеджера, написал для него статью в один из ведущих журналов о законопроекте, который был на рассмотрении в Конгрессе. Спустя некоторое время мой приятель влился в команду кандидата в президенты. И когда топ-менеджер послал кандидату свою колонку, моему другу пришлось от имени политика написать похвальный отзыв на им же написанную статью.

Платой за подобные удовольствия становятся мелкие унижения, которые вынужден выносить рабочий сцены. Нашей героине приходится толкаться в сонме прихлебателей, когда ее корифей идет по коридорам (знаменитости, подобно четырехлетним младенцам, жутко бояться передвигаться в одиночку). Кроме того, корифеи ходят налегке и, дабы показать свою витальность, ходят достаточно быстро. Ассистентка, кроме собственных документов, таскает документы своего корифея, и ей приходится неловко поспевать за стремительным боссом. Бывает, что корифей выходит из кабинета или садится в машину и закрывает за собой дверь. Несчастной помощнице приходится перекладывать папки из одной руки в другую, чтобы открыть дверь и напомнить корифею о своем существовании.

И все же эта ступень карьеры чрезвычайно важна, потому что именно в роли девочки на побегушках молодая интеллектуалка начинает верно оценивать вес игроков на поле. Благодаря положению ее знаменитого босса юница получает доступ к людям и институциям, которые были бы для нее закрыты, не имей она связей.

Знакомства с редакторами и прочими смотрящими еще пригодятся, когда она соберется делать карьеру публичного интеллектуала. Переломный момент наступает через несколько лет, когда ей уже 28 и приходит пора оторваться от корифея и начать выходить на сцену самостоятельно. Если она не разыграет этот непростой акт самоотлучения, то навсегда останется в помощницах. Ее способность самостоятельно мыслить станет угасать. Отвечая на обращенный лично к ней вопрос, она все чаще будет использовать местоимение «мы»: «Несколько недель назад мы опубликовали эссе на эту тему». В итоге она перестанет различать свой статус и статус своего звездного босса (самовозвеличивание – опиум для анонимного работника сцены).