Трансцендентализм

Парижское противостояние между правым и левым берегами отозвалось в Америке довольно скоро. Однако до торжества гринвилиджской богемы – когда вызывающе наряженный художник, прогуливающийся по парку с омаром, не вызывал бы обмороков – оставалось еще 60 лет. В XIX веке американским художникам и интеллектуалам, подвергавшим критике буржуазную индустриализацию, не хватало мятежного юмора и бунтарской распущенности их европейских собратьев. Американские нестяжатели не стремились к созданию городской протестной контркультуры. Альтернативу индустриальной экономике они искали на лоне природы, в простой жизни. В их художественных взглядах натурализм преобладал над эстетизмом.

Ричард Хофстадтер называл трансценденталистов «интеллектуалами из пуритан», поскольку они имели чрезвычайное влияние на образованные классы. Эти мыслители, писатели и реформаторы происходили по большей части из Новой Англии – Ральф Уолдо Эмерсон, Генри Дэвид Торо, Амос Бронсон Олкотт и Маргарет Фуллер. Название течения произошло от их стремления переступить границы рациональности и меркантилизма и таким образом добраться до духовного начала, скрытого в каждом человеке. Они начали с провозглашенной Уильямом Чаннингом идеи, что «в каждом есть нечто более величественное, нежели во всем рукотворном мире и во всех мирах, постижимых зрением и слухом; поэтому совершенствование внутреннего мира имеет самостоятельную ценность и значение».

Вывод, что жизнь слишком ценная штука, чтобы посвятить ее деньгам и вещам, был вполне естественным, а значит, материальные обстоятельства важны лишь как средство для достижения духовного роста. Трансценденталисты не отрицали мир полностью. Эмерсон выдвинул идею о «градационной этике», суть которой в том, что, начав с материальных нужд, люди должны «постоянно тянуться к высокому». В «Молодом американце» он писал: «Любое ремесло – занятие временное, оно должно уступить место занятию нравственно более высокому, приметы которого уже озаряют небеса». Торо занимался торговлей, но предпочитал жизнь «простую и мудрую». «Я хотел жить глубокой жизнью, впитывая все ее соки; я хотел жить в спартанских условиях, отсеивая все, что жизнью не является».

Трансценденталисты появились, когда буржуазная культура была одурманена технологическими возможностями и «совершенствованиями», как тогда было модно выражаться, которые нес с собой прогресс. Паровой двигатель, железная дорога, фабрики, научно обоснованный процесс управления – все это должно было сократить расстояния, облегчить торговые связи и приумножить богатства. Человек стоял на грани покорения природы, он вознамерился заставить необузданную стихию работать на себя.

В своей книге 1964 года «Машина в саду» литературный критик Лео Маркс цитирует журналиста 1840-х годов Джорджа Рипли в качестве примера феномена, который он назвал «технологическая возвышенность»:

«Век, который соединит Атлантическое и Тихоокеанское побережья железной дорогой, тем самым воздвигнув вещественный монумент единению нации, узрит и общественное устройство, явившееся результатом моральных и духовных усилий, возвышенный и благотворный характер которого затмит даже славу тех колоссальных достижений, что позволяют посылать огненные машины через горы и ущелья, соединяя океаны лентой из железа и гранита».

Такого рода воодушевлением поначалу заразился даже Эмерсон. Однако со временем трансценденталисты пришли к заключению, что, несмотря на все материальные выгоды, технологический прогресс может стать угрозой природе и духовному единению человека и природы. «Предметы в седле, человек под седлом», – сетовал Эмерсон. «Не мы едем по железной дороге, железная дорога едет по нам», – отозвался Торо. Машины, деньги и прочие богатства встают между человеком и по-настоящему важными переживаниями, более того, большинство американцев так много работает, что труд их становится рабским. Они хорошо считают и взвешивают, но не успевают чувствовать и мыслить. Соседи трансценденталистов из среднего сословия слишком заботились о качестве жизни, забывая о ее смысле.

Наиболее глубокие и яркие переживания трансценденталисты испытывали в лесу. Торо ненадолго удалился на берега Уолденского пруда, где жил «на грани» между городской цивилизацией на востоке и первозданной природой на западе. «Земля, – писал Эмерсон, – вот средство от всего фальшивого и неестественного, что есть в нашей культуре. Континент, который мы населяем, есть лекарство и пища как для нашего разума, так и для тела. Земля с ее исцеляющим и успокаивающим воздействием способна исправить ошибки традиционного схоластического образования и установить правильный баланс между людьми и машинами». Особо подчеркивая противоположность своего тезиса утонченной культуре салонного общества, Торо добавлял: «Жизнь – стихия необузданная, и тем глубже, чем необузданней». Цивилизация, воздвигающая стены между человеком и природой, несет лишь отчуждение и несчастье.

Доказательством громадного влияния трансценденталистов может послужить тот факт, что риторические фанфары, которыми в XIX веке встречали технологический прогресс его поклонники, сегодня кажутся нелепостью, тогда как мысли лесных отщепенцев представляются глубокими и достойными внимания. Они оставили неизгладимый след во всей американской культуре. Во многом благодаря их влиянию американская богема всегда больше тяготела к природе и простой жизни и меньше европейской была склонна к нигилизму.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.