Ольгерта:

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Ольгерта:

Хороший вопрос! Действительно, почему мужчины убеждены, что они лучше женщин справятся с той работой, за которую больше платят? И почему женщина должна нести всю ответственность за продолжение человеческого рода, а мужчина в это время может отсидеться в кресле руководителя? Вопросы риторические. Никакой мужчина их себе не задает.

По мнению экспертов, сегодня в России остро стоит вопрос женской бедности и проблемы соблюдения трудовых прав женщин. Почти каждая женщина хотя бы раз сталкивалась с притеснением со стороны работодателя. Незаконное увольнение во время беременности, невыплата пособий по беременности и родам или по уходу за ребенком — самые распространенные проблемы, которые возникают у работающих женщин.

Росту женской бедности способствуют стереотипы об исключительно материнской роли женщины и «неразвитость» законодательства. Так, в некоторых случаях Трудовой кодекс РФ не защищает права женщин, а, напротив, создает препятствия. Это в первую очередь касается списка запрещенных для женщин профессий: сейчас в нем 456 профессий. Считается, что женщина не может быть водителем электропоездов, автобусов междугородних маршрутов, дальнобойщиком, боцманом и т. п. Хотя женщины исхитряются и устраиваются на такие работы, но часто подвергаются психологической травле со стороны тех, кто считает ее занявшей не свое место. Запрет же работы на вредном производстве создает трудности для женщин, которые живут в тех регионах, где другой работы нет. В итоге работодатель берет их на работу, но скрывает занимаемые ими должности. Поэтому женщины не могут воспользоваться положенными льготами, например, досрочным выходом на пенсию. Если на предприятии проводится сокращение работников, то первыми под это сокращение подпадают женщины.

Существует также запрет или ограничение при приеме женщин в высшие учебные заведения. Например, в военные училища, в полицейские школы, да даже в МГИМО девушек принимают по квотам. Когда я в 1990?е годы служила в Юридическом институте МВД, то туда принимали 10 процентов девушек от общего числа поступающих. Правда, начальник нашего института обычно брал больше, справедливо полагая, что женщины будут учиться лучше и подтягивать юношей. Однако после окончания таких учебных заведений женщины все равно попадают в путы обычной трудовой дискриминации в отношении всех женщин: «стеклянный потолок», меньшая зарплата и сложности при приеме на работу.

Принимая на работу женщину с ребенком, работодатель понимает, что она может уходить на больничный чаще, чем мужчина. А крупным предприятиям приходится думать еще и о социальной сфере: заботиться об организации детского отдыха, о детских садиках и школах. Этого не хочет никто. Такое ощущение, что дети в России становятся исключительно женским проектом — больше они никому не нужны. В то время как в западных странах все больше мужчин берут оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком. В российском законодательстве такой отпуск также предусмотрен и для мужчин, но последние берут его крайне редко. К тому, что мужчина будет сидеть с ребенком, не готово ни общественное сознание, ни трудовая практика.

В России до сих пор весь труд по воспроизводству семьи ложится на женщин. В 1917 году женщины получили право голоса, получили возможность участвовать в политической жизни страны. До этого равноправки добивались для женщин возможности получения образования: открывались женские гимназии (например, Мариинские) и прогимназии, высшие женские курсы (например, Бестужевские в Санкт?Петербурге). Одним из первых дел советской власти было уравнение в правах женщин и мужчин. Женщинам не только позволили получать образование и работать наравне с мужчинами, их всячески поощряли, призывали, агитировали идти на производство и восстанавливать народное хозяйство страны, разрушенное во время Первой мировой войны и Гражданской. Крестьянки трудились всегда, но жены рабочих и разночинцев, купцов обычно сидели дома и вели домашнее хозяйство, что тоже было делом непростым. Советская власть призывала на производство всех, так как ей катастрофически не хватало рабочих рук. С одной стороны, женщины получили свободу: даже незамужние могли уйти из родительского дома, поступить на службу и содержать себя. С другой стороны, общее обнищание выгоняло на работу замужних и прибавляло им обязанностей.

Штампом стало понятие «второй смены» у женщин. То есть женщина работала в сфере общественного производства (получала зарплату ниже, чем у мужчин), приходила домой и впрягалась в неоплачиваемый домашний труд. Очень редкие женщины могли себе позволить не работать. Основная масса трудилась не покладая рук.

Уборка, стирка и глажка белья, приготовление еды, уход за детьми, больными или пожилыми членами семьи — вся эта домашняя работа входит в обязанности женщины. В настоящее время насчитывается примерно восемьдесят различных видов домашней работы. Конечно, что?то из этого делают мужья. Однако по данным Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (1994–1998), в России женщины тратят на домашнюю работу примерно 30,3 часа в неделю, а мужчины — 14 часов. То есть женщины заняты в домашнем хозяйстве в два раза больше, чем мужчины. И эта «вторая смена» не только не оплачивается, но за обслуживание членов семьи им не полагаются больничные, отпуска, пенсионные выплаты.

Социологи определяют домашний труд как деятельность членов домохозяйства в рамках домашней экономики, нацеленную на производство товаров и услуг исключительно для потребления внутри домохозяйства. То есть если бабушка вяжет коврики и несет их на рынок, то это не домашний труд, а если кладет коврик у входа в квартиру, то — домашний. Домашний труд включает в себя физическую, интеллектуальную и эмоциональную работу, которую зачастую невозможно измерить в денежном эквиваленте, но при этом важно отметить, что к домашнему труду относят только ту деятельность, которая может быть замещена рыночной занятостью. То есть это тот труд, который могут выполнять наемные работники: няня, сиделка, гувернантка, домработница, кухарка, «муж?на?час» и т. п.

Если переводить домашнюю работу в денежный эквивалент, то, в Москве например, услуги домработницы, которая гладит, стирает, убирает квартиру, готовит на всю семью и выгуливает домашних животных, стоят примерно 45 тысяч рублей в месяц (с проживанием). Няня для ребенка обходится примерно от 30 тысяч в месяц (с проживанием и питанием). Если нужна гувернантка для старших детей и сиделка для пожилых или больных, то это еще 50+35. Итого около 75–110 тысяч рублей ежемесячно: такую зарплату могла бы получать среднестатистическая москвичка, выполняющая все эти работы по собственному дому. В российской провинции цены ниже, но суть остается той же — женщина за домашний труд не получает ничего.

При этом подавляющее большинство женщин работает. Если женщина не работает (сейчас в России растет именно женская безработица) и сидит дома, то она занимается домашним хозяйством (исследовательские данные говорят о том, что им занимаются 96 % неработающих женщин). А если мужчина не работает (безработные есть и среди мужчин), то домашние обязанности он на себя взваливать не спешит (лишь 3,4 % неработающих мужчин заняты домашним хозяйством). При этом мужья всегда подчеркивают свои заслуги, если они содержат неработающих женщин. А жены, у которых мужья потеряли работу, стараются не говорить об этом окружающим и поддерживать в их глазах статус мужа как главы дома и семьи.

Общественное сознание по?прежнему приписывает женщине выполнять функции присмотра за детьми или престарелыми родителями. И если в семье встает вопрос о том, кто будет этим заниматься, кто вынужден уйти с работы и сидеть дома, то ответ однозначен — женщина. Под давлением стереотипов женщины отказываются от карьеры и выполняют указанную работу сами, чтобы не выглядеть «плохой матерью» или «плохой дочерью/невесткой».

Неравенство в осуществлении домашней работы обусловлено существующими стереотипами, традиционными гендерными ролями, культурными и статусными нормами. Мужской труд на рынке труда оценивается выше, из?за более высокого заработка мужчине присваивается статус кормильца семьи, и это дает ему право исключать себя из сферы домашнего труда. Но даже если основным или равным кормильцем становится женщина, то, как показывают многочисленные исследования, партнеры по?прежнему стремятся сохранить традиционное разделение труда в доме — чтобы поддержать статус мужчины в собственных глазах, в его глазах и у окружающих. То есть дело не в высоком заработке (иногда это не так), а в устоявшихся нормах, стереотипах. Между тем в странах, где гендерный порядок характеризуется бо?льшим равенством, разрыв как в оплате труда, так и в количестве времени, затрачиваемом на домашний труд, становится меньше.

В старые добрые времена женщины жили лучше! Зачем феминистки всё испортили? Феминизм вреден, потому что он заставил меня идти и впахивать наравне с мужчиной, а я хочу сидеть дома с детьми и на работу не ходить. А из?за этого равноправия меня все упрекают, что я домашняя клуша. Во всем виноват феминизм.

Но это на Западе, а в России загруженность женщин домашними делами еще более подрывает их шансы получить доступ к хорошим рабочим местам, поскольку последние требуют качественного образования и высокой квалификации. В итоге образуется порочный круг, усиливающий экономическую зависимость женщин от мужчин, с одной стороны, и масштабы их домашней эксплуатации — с другой. Утопические проекты Инессы Арманд и Александры Коллонтай, которые стремились к освобождению советской женщины через создание системы государственных учреждений, выполняющих обслуживающие функции, — таких, как общественные столовые, прачечные, детские сады и прочее — потерпели фиаско. Мечты о светлом будущем, где домашний труд будет полностью механизирован и потому гендерно нейтральным, неосуществимы, так как полностью механизировать практики заботы и ухода невозможно.

В итоге женщины продолжают после работы выстаивать «вторую смену», занимаясь домашним хозяйством. Полное гендерное выравнивание в домашней сфере не состоялось и не состоится до тех пор, пока общество не откажется от жестких гендерных ролей. Действительно, в странах Западной Европы все чаще мужчины берут отпуск по уходу за детьми, а женщины занимаются планированием стратегии развития семьи. И это первые шаги по дороге прочь от гендерных стереотипов. В России же по?прежнему некоторые женщины обвиняют феминисток в том, что они «заставляют» их работать и на производстве, и дома, а они хотели бы заниматься только делами семьи и не вкалывать по две смены. Во?первых, феминистки к российской нищете не имеют отношения, во?вторых, феминистки хотят дать женщине свободу выбора, а не нагружать ее дополнительными обязанностями. Кто и виноват в женских непосильных нагрузках, так это точно не феминистки. Причины следует искать в пресловутой «традиционной семье» и в отсталой экономике страны. И то, и другое ведет к трудовой дискриминации женщин.

Помимо нее следует говорить еще и о дискриминации женщин в сфере репродуктивных прав.

Репродуктивные права — это неотчуждаемые права и свободы человека, связанные с сексуальным здоровьем и воспроизводством людей. Согласно определению Всемирной организации здравоохранения, репродуктивные права — это «право мужчин и женщин на получение информации и на доступ к безопасным, эффективным, недорогим и доступным способам регулирования рождаемости, в соответствии с их выбором, это право на доступ к надлежащим службам здравоохранения, которые могут обеспечить безопасные беременность и роды, а также создать для супружеских пар наилучшие возможности для того, чтобы иметь здорового ребенка».

К ним относятся: основное право всех супружеских пар и отдельных лиц свободно принимать ответственное решение относительно количества своих детей и интервалов между их рождением и располагать для этого необходимой информацией, образовательной подготовкой и средствами; право на достижение максимально высокого уровня сексуального и репродуктивного здоровья; право принимать решения в отношении воспроизводства потомства без какой бы то ни было дискриминации, принуждения и насилия.

Под дискриминацией понимаются культурные, социальные и правовые принуждения и ограничения при реализации права на интимную жизнь и на родительство. В Федеральном законе «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (22 июля 1993 г.) закреплено фундаментальное право на свободное и самостоятельное решение о материнстве: «Каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве» (Ст.36).

Равноправие — это значит вы не хотите рожать.

Однако те, кто следит за общественной жизнью в стране, уже заметили, что в России лет пять ведется планомерное наступление на репродуктивные права женщин, в первую очередь это касается права на аборт и более широко — права выбора: иметь или не иметь детей. Все средства массовой информации пропагандируют «традиционные семейные ценности», по которым женщин обязывают вступать в брак, обязывают рожать детей — чем больше, тем лучше — и обязывают играть роль хранительницы домашнего очага. Женщину выживают с рынка труда, женская безработица растет. Неравенство в оплате труда сохраняется. И все это ставит женщину в зависимость от мужчины. Ей остается один жизненный сценарий — стать женой, матерью, отдать себя семье.

Государство настолько вмешивается в частную жизнь своих граждан, что не дает им самим даже своим телом распоряжаться. Беременное тело или небеременное, оно принадлежит женщине, и только она может решать, как ей поступить с тем, что происходит в ее теле. В 2014 году, когда антиабортные настроения усилились в Испании, женщины провели интересную акцию: сотни из них подали в официальные органы заявления на регистрацию права собственности на свое тело в качестве борьбы с новым законом об абортах.

Аборт — это не грех, это — законное право женщины решать, может она родить здесь и сейчас, есть ли у нее желание иметь ребенка, есть ли у нее возможность вырастить его. Если ответы на эти вопросы отрицательные, то никто не вправе отнимать у женщины возможность не рожать. Антиабортная кампания выступает не за нравственность, не за жизнь для нежеланных детей, а за контроль над женским телом. Это просто очередная властная технология, позволяющая властным структурам забираться в постель своих граждан.

Традиционные ценности проверены веками, жили люди при патриархате/рабстве/плохой медицине, и ничего, были вполне довольны!

Чего добиваетесь вы?

Когда в России идет наступление на репродуктивные права женщин, когда женщин принуждают к выполнению материнского долга, не создавая никаких условий для этого, лозунги феминисток: «Только я имею право на мое тело» и «Мое тело — не ваше дело!» — становятся наиболее актуальны.

Согласно закрепленным репродуктивным правам, каждый человек/пара имеет право на автономное решение о родительстве и на обеспечение этого решения законодательно допустимыми способами. Никто не вправе принуждать индивида не только к рождению детей или отказу от рождения, но и к тем способам, которыми может быть преодолена бездетность, или прервана беременность.

Нарушением репродуктивных прав являются любые препятствия при использовании парой контрацептивных средств (нераспространение информации о контрацепции, необеспеченность населения доступными контрацептивами и любые препятствия к осуществлению женщиной законного и безопасного аборта при нежеланной беременности). Репродуктивные права включают в себя право на образование и доступ к информации, позволяющей сделать осознанный и свободный репродуктивный выбор; право на получение информации о контрацепции и венерических заболеваниях; свободу от принудительной стерилизации и снятие запрета на добровольную стерилизацию при выполнении определенных условий; право на аборт и контрацепцию, но также и право на использование вспомогательных репродуктивных технологий при желании иметь детей, право на доступ к качественной медицине в репродуктивной сфере; а также защиту от таких гендерных практик, как нанесение увечий женским гениталиям и мужским половым органам.

Сексуальная свобода женщин не должна ограничиваться извне. А для того, чтобы женщина обладала знаниями, как вести здоровую сексуальную жизнь, необходимо развитие гендерного и сексуального просвещения, введение гендерных учебных курсов в школах и высших учебных заведениях.

Если все станут феминистками, Россия вымрет.

В современной России материнство/родительство является не только индивидуальным выбором женщины/пары, но и постоянным объектом социального принуждения как со стороны ближайшего окружения, так и со стороны государства. Сейчас в стране наблюдаются схожие с западноевропейским обществом демографические процессы: увеличение возраста вступления в брак и рождения первого ребенка, сокращение количества детей, партнерство без официальной регистрации брака и т. д. Происходит значительное расширение строгих рамок как советской, так и «традиционной» морали. Все эти трансформации, казалось бы, ведут к большей свободе людей по организации и планированию собственной матримониальной и репродуктивной жизни и принятия решений относительно нее. Однако зоны несвободы, практики вмешательства в приватную жизнь другого человека до сих пор остаются нормой.

Вопрос деторождения в современной России не является пространством исключительно приватных персональных решений, при этом он не столько является сферой государственных интересов и вмешательства, сколько сферой повседневного рутинизированного регулирования и контроля. Через одобрение и осуждение осуществляется воспроизводство морально одобряемой нормы. В соответствии с этой нормой предписывается возраст вступления в брак, возраст и брачный стаж, необходимый для рождения ребенка и т. д. Неочевидные, не всегда заметные, но глубоко усвоенные правила становятся явными при их нарушении. Добровольная бездетность, чайлд?фри, делает очевидной норму обязательного материнства в российском обществе.

Обсуждение вопросов о наличии детей, о планах на детей не только не считается вмешательством в частную жизнь, но широко распространено и легитимно в российской культуре — эти вопросы могут задавать родственники и коллеги, знакомые и попутчики, работодатели и друзья.

Бездетность, бесплодие поднимают вопрос социальной и субъектной «пригодности». Материнство считается критерием и показателем «правильной» женственности, осуществления правильной женской роли. Ценность женщины может сводиться к здоровому телу, выносившему ребенка, а затем к роли домохозяйки и няни, воспитывающей ребенка. Ценность личности и ее достоинство, ее успехи или страдания в расчет не принимаются. Невозможность или нежелание материнства демонстрирует несостоятельность женщины в целом, воспринимается как социальный дефект, ставящий под вопрос общую социальную компетентность и субъектную компетентность женщины. Культурные коды современного российского общества задают рамку обязательного материнства. Публичный контроль над репродуктивными решениями и планами оказывает «демографическое» давление, принуждает женщин объяснять и оправдывать бездетность.

Дискриминация женщин в сфере трудовых и репродуктивных прав, несоблюдение гендерного равенства и даже отклонение законопроекта о нем — это проявления сексизма на уровне государства. Сексизм живет в общественном сознании, он закреплен в общепринятых нормах, в общественной морали, он институционализирован в общественных, властных структурах, он проявляется в культуре. И самое страшное его проявление — это культура насилия.

Культура насилия — это решение любых проблем, вопросов, сложных задач взаимодействия и развития с помощью силы, причем часто отчужденной, институализированной силы, и поэтому представляемой как «высшая» и «неизбежная»; с помощью избыточной силы, направленной на подавление и унижение другого.

Все мы рабы силовых методов решения конфликта. Конфликты возникают на любом уровне и по любым вопросам — это нормальный процесс развития. Находить разрешение конфликтов можно различными способами, однако человечество в большинстве случаев прибегает к насилию, так как в обществе преобладают отношения, когда субъект подавляет, овладевает и властвует над объектом, и неважно, что этим объектом может быть другой человек или группа людей со своим субъективными целями, ценностями и устремлениями. Если смотреть на общество с точки зрения гендерного вопроса, то субъектом, который овладевает и властвует, являются мужчины, а в роли объекта выступают женщины.

Насилие — элемент естественного отбора!

Как и властные отношения, насилие невидимой сетью покрывает все общество. Мы живем в культуре насилия. Это вызвано тем, что в головах прочно сидят иерархические конструкции общество — природа, мужчина — женщина — ребенок. В культуре насилия общество выше природы и эксплуатирует ее нещадно. Структуры власти, бюрократические структуры выше гражданина и дискриминируют его повсеместно. У мужчин социальный статус выше чем у женщин, поэтому от культуры насилия женщины страдают больше, хотя во многих государствах женщины имеют равные с мужчинами права, а следовательно, должны бы обладать и равным статусом. Но мы уже говорили, что статус на бумаге, и статус в жизни — очень разнятся и обычно не соответствуют друг другу.

Можно сказать, что культура насилия — это система мужского доминирования, во всех сферах: от экономической до сексуальной — это система политических, социальных, сексуальных отношений, организуемых мужчинами по принципу господства?подчинения. В основе любых форм насилия, угнетения, закабаления, эксплуатации, дискриминации лежит насилие над женщиной. Эта форма господства первична и глубинна. Именно на основе подчинения женщины стала выстраиваться социальная иерархия. Сексуальное доминирование легло в основу властных отношений, пронизывающих все общество. На их основе выросла социальная иерархия и современные общественные институты.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.