Ольгерта:

Ольгерта:

Все общество пропитано мизогинией: женщин насилуют, убивают, дискриминируют на работе, в семье. И нет смысла выстраивать иерархию проявлений мизогинии: женщину убили только потому, что она не понравилась как женщина — это сильное проявление мизогинии, с ним необходимо бороться, а назвали девушку телочкой — это ерунда, можно даже за комплимент счесть. Нет, мизогиния — это качественное состояние общества, где не работают количественные показатели: больше — меньше. Всякое проявление мизогинии убивает женщину… даже если она этого не замечает. Любая шутка, направленная против женщин, выстреливает в каждую из нас. Но не всякая это понимает. Большинство думает, что это выстрел не против нее, и что ей удастся отсидеться в засаде, если стрелок примет ее за свою. В такой ситуации женская дружба становится проблематичной. Конкуренция за внимание мужчины, за его благорасположение, осознание опасности стигмы «неправильной женщины», если заступиться за высмеиваемых, — все это способствует разобщенности женщин, порождает зацикленность на внешности и зависть к соперницам.

Если же какая?нибудь женщина не соглашается играть по предложенным правилам: не хочет ублажать своим внешним видом мужской взгляд, не смеется над шутками о блондинках и сама чинит проводку — то реакция на нее других женщин (играющих по правилам и проживших всю свою жизнь по этим правилам) будет резко негативной. Сам факт наличия сценария, альтернативного общепринятому, не может не пугать большинство, лучше его сразу дискредитировать и жестоко высмеять, иначе придется, во?первых, покидать зону комфорта, а во?вторых, предпринимать непривычные усилия, и все это — без однозначных гарантий. На такое мало кто захочет пойти. Именно поэтому женщины выказывают подозрение, а затем и неприятие любых женских ролей, отличных от тех, которым выучили с детства. Это неприятие фиксируется в риторике осуждения «отступниц» — им пророчат дальнейшее запоздалое мучительное раскаяние, страдания и гибель в невыносимых условиях.

Женская дружба редкость, чаще женщины объединяются лишь для осуждения других женщин — тех, кто решился отступить от правил, и при этом богиня «Красоты» их пока не разорвала на клочки. Женскому осуждению подвергаются феминистки, женщины, занятые в науке, искусстве, женщины, избегающие салонов красоты, не разбирающиеся в моде, не стремящиеся замуж, не искушенные в кулинарном искусстве, не читающие женских журналов, не бреющие подмышки, не… проделывающие то, что вынуждены делать женщины, живущие по правилам мизогинного общества.

Внутреннюю мизогинию можно назвать эффективным инструментом для конструирования разобщенности женщин. Иерархичное общество иерархизирует женщин, вменяет нам в обязанность следовать унифицированному варианту «нормы». При этом внутренняя мизогиния объективирует и разделяет нас, а также заставляет смотреть друг на друга через призму вечной конкуренции.

Видеть мизогинию вокруг себя — значит понимать, что презрение к конкретной женщине связано не столько с этой женщиной, сколько с отношением ко всей группе людей, объединенных названием «женщины», как к существам второго сорта. «Ты дура, не потому что дура, а потому что баба». Агрессию и презрение, адресованные группе, можно и нужно опознавать. Может статься, каждая из нас использует мизогинические формулы в своей жизни — эти коды не так легко распознать, когда они направлены вовне. Знание это также помогает осознавать свои собственные предубеждения и предрассудки, выводить их на поверхность, делать видимыми.

Самое мощное орудие борьбы с мизогинией — это женская солидарность. В одиночку женщине трудно противостоять целому миру, ей нужна поддержка других женщин, объединение сил. Женщинам следует обратить свое внимание подруга на подругу, следить за тем, как мы ведем себя с другими женщинами, как их оцениваем, и стараться вычистить яд мизогинии из взаимодействия женщин между собой. Вместе с мизогинией уйдет чувство вины, собственной неправильности, унизительного несоответствия недоступному идеалу красоты, незаслуженности удовольствий и наград, ощущение вынужденности в том, что должно быть добровольным и приносить удовольствие.

* * *

Все, о чем мы говорили выше — обесценивание, даблбайнд, выученная беспомощность, миф о красоте (идеальная «Женственность»), объективация и самообъективация, мизогиния и внутренняя мизогиния, «мужской взгляд», жесткие гендерные роли, где у женщины роль второго плана, — все это проявления сексизма.

Сексизм — идеология и практика дискриминации людей по признаку пола, что связано с убеждением в превосходстве мужского пола над женским. Сексизм как идеология основан на стереотипных моделях гендерных ролей, жестко привязанных к тому или другому полу. Он ставит способности, интересы и модели поведения людей в зависимость от их пола.

О гендерных ролях мы уже говорили. Поговорим о дискриминации.

Дискриминация, как известно, — это различение в правах и ограничение возможностей людей, объединяемых по какому?либо значимому признаку. Ограничение прав может быть подкреплено законодательством (правовая дискриминация) или может основываться исключительно на сложившихся моральных общественных нормах (неофициальная). В качестве признака может выступать любое значимое отличие человека, например национальность, гражданство, пол, религиозные убеждения, сексуальная ориентация, возраст, инвалидность, род занятий и т. п.

Нас интересует дискриминация по признаку пола. В первую очередь, конечно, дискриминация женщин. Именно о ней мы и говорили выше — о неофициальной дискриминации, проявляющейся в общественном сознании, закрепленной в общественной морали, в предубеждениях против женщин, в гендерных стереотипах. Подобно расизму, сексизм предполагает превосходство в физических и интеллектуальных проявлениях, хотя не приводится убедительных аргументов в пользу того, что мужчины лучше, чем женщины. Традиционные доводы, такие как: указание на ограниченность женщин в плане обучения, творчества, или ссылки на пресловутую женскую логику или же психологическую неустойчивость, — продолжают поддерживаться в общественном сознании многими российскими СМИ, но они не имеют под собой доказательной базы. Мужское доминирование всегда рассматривалось как естественное, очевидное, привычное и вечное — а следовательно, справедливое. Однако сексизм обусловлен культурными традициями, определенным историческим развитием общества, психологией людей, но не природными закономерностями, которые мы не можем изменить. Сексистские установки — это порождение людей, а значит, людьми же они могут быть изменены. И такие изменения в общественном сознании и межличностных отношениях, безусловно, назрели.

А что плохого в сексизме/расизме/гомофобии/гендерных стереотипах?

Для оправдания идеологии сексизма, как правило, используются утверждения, объясняющие социальное неравенство женщин и мужчин их природными различиями. Наши тела действительно различны, мы по?разному участвуем в процессе репродукции, но научных исследований, которые бы выявили радикальные различия в строении и функционировании «женского» и «мужского» мозга, нет и быть не может, так как мы относимся к одному биологическому виду. Девочки, мальчики различаются и телесно, физически, и… по тому, какой опыт они обретают, какой жизненный путь проходят. Только процесс воспитания, социализации порождает различия в жизненных установках девушек и юношей. Только социальные предрассудки, нормы, стереотипы обуславливают различие жизненных статусов у женщин и мужчин.

Мы уже говорили о том, что в повседневности женщины сталкиваются с установленными для них двойными стандартами поведения, когда поведение женщин оценивается строже, чем поведение мужчин. Мужчину могут называть «блядун», «кобель», но подспудно в этих словах заложена гордость за потенцию такого мужчины. Когда женщину называют «шлюха» или «сучка», то даже при самом благожелательном отношении никакой гордости в них заметить невозможно.

Лично я никого не угнетаю, так что вы не правы!

В отношении женщин вообще общество допускает язык вражды, высказывания в наш адрес иногда наполнены риторикой ненависти, во многих своих бедах мужчины склонны считать виновницами женщин и не стесняются в сексистских выражениях, выговаривая нам это. Общеизвестные фразы уже приводились: «Курица — не птица, баба — не человек», «Все бабы стервы», «Баба — дура, и не потому что дура, а потому что баба» и т. п. Недаром регулярно всплывает тема войны полов, в которой, правда, обвиняют феминисток, но истоки ее явно в презрительном отношении мужчин к женщинам, скрытом, завуалированном, часто неосознаваемом, но коренящимся в мужском взгляде с высоты их статуса. При этом к высказываниям женщин в обществе не только относятся пренебрежительно, их зачастую просто не слышат, потому что не видят в женщине человека, равного и имеющего право голоса. Женщина — это молчаливое украшение мужского общества. Если же она отказывается это общество молча украшать собой, женщина в свой адрес обречена слышать то, что на Западе называется хейт?спич — речи ненависти на языке вражды.

Унизительные высказывания чаще можно услышать в адрес женщин, а не мужчин просто потому, что унижают с позиции силы, сила же и власть в обществе принадлежат мужчинам. Унижение — это инструмент подавления голосов женщин. Маленьких девочек с самого рождения информируют о том, что они неполноценны, что они завидуют пенису у мальчиков, и что они не способны подняться до освоения моральных законов. Ученые мужи уверяют нас, что женские половые органы обусловливают слабоумие, безумную похоть и развратность, а посему все проблемы, беды и несчастья человечества происходят по вине женщин. Даже просветители утверждали, что «по своей природе» женщина враждебна «человеку», поэтому заключила «союз с дьяволом» с целью уничтожить «добрых людей (мужчин)». Разве мы не слышим каждый день — здесь и сейчас — о необходимости держать женщин на коротком поводке, наказывать, заставлять, надзирать над ними, и «учить уму?разуму»? Этому сексистскому дискурсу не одна тысяча лет, он постоянно дорабатывается, совершенствуется, но не теряет своего вектора враждебности в отношении женщин.

Феминистки хотят лишить нас защитников?

Конечно, в современном мире не считать женщину за человека как?то уже и неприлично. Это в Средние века спорили о том, есть ли у женщины бессмертная душа, как у людей. А теперь всеми признано, что женщина тоже человек… но не совсем полноценный — ближе к ребенку, за которым нужен глаз да глаз.