Оставь понты, на дело идущий
Оставь понты, на дело идущий
«Не собирайте себе сокровищ на земле, собирайте на небе». Потому что там их, как известно, не грызут и не теряют. Можно понимать по-разному, давайте сейчас, как вариант, поймем как спасение — от безумия особого рода. Маниакальное желание быть счастливым + слабая нервная система = вернейший путь к построению себе одиночной камеры земного ада. Из фанатиков счастья рекрутируются: самоубивцы, наркоманы, истероиды, маньяки, сектанты и прочие чреватые люди. Уж очень таковым хочется «простого человеческого счастья», и за ценой не постоят, а когда таких много, возникает банда социопатов, а когда совсем много — цивилизация наизнанку.
Так вот, им надо перестать гоняться за состояниями. Все равно в мешок не положишь. Решишь одну фиговинку — завтра десять навалится. И без гарантий, вообще. Страдание как термин и означает, что делаем не мы, делают с нами. Один телефонный звонок убить человека может. И вроде бы все разгреб, залез на горку личного успеха, радуешься. А тебя взяли — обидели. Или взялось — заболелось. Или без причины, вообще: проснулся, и жить не хочется. Почему, бог весть. Может быть, оттого, что вчера сильно хотелось, а маниакально-депрессивный синдром — штука такая.
И задача спасения даже не души, а хоть какого-то, простите, качества жизни — расцепить несчастного с его инвестицией. Пока он вложен в себя, он вложен в банк на грани дефолта.
То, что делают с нами — не наше дело: отсюда и без гарантий. Капитал наших усилий должно изъять и перенести в иной актив: то, что делаем мы. Но для этого оно должно стать нам таким же, как если бы с нами делалось. Не само собой разумеется. На то специальная ментальная процедура. Кто-то авторитетный должен сказать. Ну или мы себе — сами. Если мы у себя такие авторитетные, что тоже еще не факт.
Освобождение прилагается. Так себе, умеренное. Но все-таки. Человек, которому важнее, что делает он, чем то, что делают с ним — таки уже спокойнее. Вот, положим, конфликт. У всех главное что? — ущемленные понты. Сильнее же тот, кто в конфликте на работе. А у него вообще понтов нет. Вплоть до полной атрофии «чувства собственного достоинства» и всего сопутствующего невроза. Не затем он здесь, чтобы доказать Кузьме, что он де реальный пацан, или Марь Иванне — что советский октябренок. Какой, к бесу, Кузьма, какая Марь Ванна? Тут дело стоит. Интенция у чела такая, что срать ему на рецепцию окружающих — вот это и есть кусочек свободы, краешек синего неба над головой.
Ну, в общем: за деятельностный подход к действительности, претворяющий оную в человеческую реальность!