Братство в рефлексии

Братство в рефлексии

Подлинной духовной характеристикой времени будет не то, о чем яро спорят, а то, с чем неявно согласны все спорящие. Рефлексия, общая для всех, почти всех.

Так, например, в 1940 году шла Вторая мировая война. Идеологии были разными, но в чем были едины — фашисты, коммунисты и либералы той поры? Какая рефлексия была для всех строго обязательной?

А та самая, без которой война бы вообще не могла происходить. То есть когда весь народ встает «стенка на стенка» и махается до упаду, тотальная война. Ведь это же не само собой разумеется. Это в голове должен быть конструкт. Что война — это вот такая война. С тотальной мобилизацией. То есть ты можешь, конечно, и закосить от родимого военкомата. Но ты знаешь, что военкомат это все равно норма.

Едиными были, таким образом, представление государства, представление войны. Уже немало — для взаимопонимания нацистов, коммунистов и кого там еще. Чтобы так повоевать, надо ведь иметь кое-какое общее понимание. Чтобы поругаться конкретным людям, тоже надо его иметь. Например, какие слова являются обидными, какие нет, какие есть типовые сценарии, на что обижаться, на что не стоит, и т. д. Например, невозможна длительная перепалка, если у одного «вы дерзки и дурно воспитаны», у другого же «че, ептыть, чмо ебучее». Подраться они, правда, могут, правда оба будут драться… не вполне с человеком, а скажем, как дрались бы с марсианином или собакой. Как с некой некоммуницируемой формой жизни.

Перефразируя речение Витгенштейна про двери и петли: чтобы поспорить, надо иметь много общего. Возвращаясь к истории: эпоха меняется, когда меняется общее, некое А, общее для сторонников X и Y, меняется на Б, тоже общее (а победа X над Y так себе, мелкая рябь).

Общая для всех рефлексия государства характеризовала первую половину 20-го века как Модерн.

А сейчас, интересно?