Немного культуры смерти

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Немного культуры смерти

У нас культура и общество отговаривают от суицида. Того, кто уже совсем-совсем решил, вряд ли можно. Но всех сомневающихся — оттаскивают, как могут. Но я легко могу представить общество и культуру, где наоборот. Где любое сомнение трактуется в пользу решения. Если уж так хочешь жить, знаешь, зачем оно тебе, или просто хочешь, и плевать тебе на любое знание — ладно. Живи, ты прав. Но если у тебя есть хоть какое-то сомнение… Личный психоаналитик будет уговаривать тебя грохнуться. В аптеке посоветуют яд, приятный на вкус и быстрый на дело. С плакатов тебе расскажут, что «выхода нет». Родные не упрекнут, партия и правительство пособят. Будет считаться, допустим, что самоубийство — жизнь, сведенная вничью. Для выигрышной партии странно, для 90 % человеческих жизней — недосягаемая мечта. Я не о том, как на самом деле, я не знаю. Я о том, как может считаться. «Ничья — победила дружба».

В таком мире, конечно, прекрасна наркомания, всячески одобряем алкоголизм. Считается, что твердо хотящий жить — то ли пройдет мимо, то ли выживет, несмотря на… Сомневающимся — самое оно. Если человек сомневается, вмазать или нет — всегда надо вмазать. В вену ли, стопариком в горло. Вмазать не надо в случае, если твердо знаешь, что не надо. А если вопрос стоит — значит, надо. Такой уж вопрос.

Что добавить?

Допускаю, что многим мог бы понравиться такой мир.

И здесь нет места для спора, вообще. Ибо здесь стоит такой первовопрос. Да простится ученый сленг, это аксиологическая аксиоматика. Спорить можно где? Где вопросы вторые, третьи, сто пятые. Где теоремы, построенная на правилах вывода. «Вы неверно интерпретировали слова пророка», «вы не владеете дедуктивным методом», «вы плохо читали». Там можно спорить, конечно.

А здесь — нет.

При случае можно только повоевать.