Как писать?

Как писать?

Товарищи, у нас часто и много говорят о том, как рабкорам и военкорам писать, о слоге и пр. Это, конечно, важные вопросы, но есть вопрос основной, вопрос о том, что в газете нужно писать правду, по совести, и в этом смысле воспитывать наших военкоров. Мне приходилось на другом собрании говорить насчет значения правдивости в военном деле. Есть такой предрассудок, будто бы больше всего лгут дипломаты. Дипломаты лгут немало, это несомненно, – вероятно, даже советские. (Смех.) Ничего не поделаешь. Это их профессиональная обязанность, а иногда – профессиональная болезнь. Но я все-таки думаю, товарищи, что в военном деле лгут больше, чем в дипломатии. Это я говорю не из ведомственного соревнования (смех), а по чистой совести. Если взять историю войн с древнейших времен и пройтись по ней критически, как сделал немецкий профессор Дельбрюк,[67] то обнаруживается, что это на девяносто девять процентов ложь – и в смысле численности сражающихся, и в смысле жертв, и в смысле трофеев, и в смысле героизма. Ложь на лжи. Нам это не с руки! Что наша Красная Армия – героическая армия, это я здесь не должен доказывать. Что она в труднейших условиях совершала чудеса, это несомненно. Но что есть и такие командиры, комиссары, и газетчики, которые кое-что понаприбавили, – в этом тоже не может быть никакого сомнения. Каков оказался бы процент этой самой прибавки при строгом химическом анализе, я решать не берусь. Но факт несомненный, что наряду с величайшим массовым и личным героизмом в Красной Армии было немало прикрашивания, сокрытия, а нередко и прямого привиранья. Это наблюдалось и в боевой обстановке. Снизу вверх, из полка – в бригаду, из бригады – в дивизию, потом в армию, из армии – на фронт шел поток донесений, и не все в этих донесениях было чистой правдой, немало было и отсебятины. Деловая правдивость не сама по себе дается, а является продуктом культурного воспитания. Совершенно ясно и очевидно, что правдивость в военном деле – в смысле того, чтобы правильно и честно рассказывать, что было, что видел и делал – ведь от этого зависит все! – есть основной вопрос воинского воспитания. Врага обмани так, чтобы он действительно оказался обманутым. Но свою собственную армию, командный состав, выше себя стоящих товарищей по общей борьбе обманывать не смей! В этом деле легкомыслие, тщеславие, ложный стыд есть преступление. За такое преступление можно и должно карать с успехом одиночек, если общественное мнение всей армии сформировалось и относится беспощадно к такого рода лжи, идущей снизу вверх, а иногда и сверху вниз.

Вот воспитание общественного мнения армии в духе правдивости есть большая задача военной печати. А для этого сама военная печать должна быть правдива. На вопрос: как писать? первейшая заповедь: пиши правдиво! Правдивость связана с целым рядом других качеств, с чувством ответственности, самостоятельности, с революционным достоинством. Красноармеец чувствует себя не рабом подневольным, а сознательным гражданином, который борется во имя большого дела, и поэтому именно он не обманывает, – себя ведь обманывать нельзя. Воспитание начинается с военкора, начинается со статьи в газете. Здесь очень важны руководящие указания редакции, систематические, постоянные, настойчивые, – потому что военные журналисты и корреспонденты, как и невоенные, часто не потому лгут, – это тоже очень важное соображение! – что они сознательно хотят обмануть, а потому, что они не додумались еще до искусства говорить правду. Это факт, товарищи! Военкор сразу начинает с готовых шаблонов: ему кажется, что так лучше, приличнее, достойнее… «Героическая Красная Армия» и пр. и пр. Верно ли это? Верно, героическая. Но он-то этого не показал, а просто повторяет шаблонные фразы, которые убивают мысль. У него все смазывается одной условной краской, у него нет еще способности индивидуализировать, оценивать конкретно данную обстановку, улавливать особенности места и времени. У него нет даже потребности спросить себя: а вот моя часть, отличается она от других или нет и чем именно? Раз есть готовый шаблон, и этот шаблон приемлется газетой, – он так и будет писать по-казенному. Между тем шаблон убивает чуть-чуть пробужденную мысль. На ней сразу образуется корка рутины, и эта корка заглушает самостоятельную мысль. Так может выработаться «спецкор» – в дурном смысле слова. Все у него очень просто: обмакнул перо в чернильницу и пишет общие места; сам дальше не двигается и читателя вперед не ведет. Сегодня, завтра одно и то же. Натолкнуть его на живое, пробудить в нем критическое отношение, вызвать стремление говорить правду, докапываться в каждом факте до его корней, – вот это важная газетно-воспитательная задача. Конечно, необходимо работать над слогом и стилем. Но всякий человек достаточно красноречив в том деле, которое его интересует, которое он знает, которое его захватывает. Всякий человек напишет хорошую корреспонденцию, если у него есть элементарные навыки грамотности, если он знает, о чем хочет писать, и если понимает, для чего хочет писать. С этого-то и надо начинать. Если хочешь что-нибудь в газете рассказать, то прежде всего хорошо уясни себе факт, узнай, как обстоит на самом деле, во всей конкретности, а затем спроси себя, зачем ты об этом факте хочешь в газете рассказать, какие цели преследуешь. Ведь военкоры существуют не для того, чтобы военкорствовать; надо помнить, что военкор есть орудие поднятия культурного уровня Красной Армии. С того момента, как военкор думает, что он самоцель, что военкор только для военкорства, – он погиб. Пишет ли он первую, десятую или сотую корреспонденцию, он должен знать, для чего пишет. Нам, старым и опытным рабкорам, отвратно бывает писать статьи не по материальным, а по формальным, например, юбилейным мотивам. Это у нас в ходу. Звонок: «Напишите, пожалуйста, статью по поводу выхода 75 номера газеты такой-то» (юбилеев у нас много!). Что тут скажешь? Такие статьи чаще всего – казенщина, рабкорство для рабкорства, т.-е. смерть всякой мысли.

На первых шагах пробуждения военкора, когда он только-только начал писать, – он будет неизбежно в самом процессе писания искать удовлетворения. Ему приятно взять бумагу, обмакнуть перо, писать. Его надо поощрять, направлять, но… не печатать. Ему надо объяснить по-товарищески: ты должен иметь цель, ты должен своей статьей совершить какую-то общественную работу.