Социалистические звукоподражатели выслуживаются перед буржуазией

Социалистические звукоподражатели выслуживаются перед буржуазией

Нужно, товарищи, чтобы молодой рабочий помнил свой вчерашний день, вчерашний день своего класса. В связи я с этим вспомнил книжку известнейшего лидера меньшевиков Дана,[116] который представляет наиболее отчетливо мещанскую, филистерскую, мелкобуржуазную, заскорузлую природу меньшевизма. Книжка представляет собой (если бы мы были богаче, ее следовало бы переиздать в большом числе экземпляров и всюду раздавать) блестящее выражение мещанского тупоумного высокомерия.

Этот лидер меньшевиков докладывает русской эмиграции и европейской буржуазии (ибо книжка переведена на немецкий язык и, вероятно, на другие) о том, какие у нас в тюрьмах безграмотные надписи. Безграмотность!.. Конечно, мы знаем прекрасно нашу российскую безграмотность, будь она проклята! Но это – безграмотность нашего господствующего рабочего класса, с которой мы будем бороться внутри всячески, беспощадно. А бежать от рабочего класса к европейской буржуазии и указывать: «погляди на него, какой неумытый, безграмотный!» – нет, это занятие не для нас, а для господ «социалистов».

Вся книжка наполнена этой дрянной, жалкой жалобой, клеветой, ложью, перемешанной с полуправдой. Но я не из-за этого об ней говорю. Дан среди прочей мещанской дребедени приводит два очень ярких факта. Он говорит о классовой гордости и о чувстве справедливости, которые он замечал у наших красноармейцев и у рабочих. Один красноармеец рассказал ему в тюрьме, как он жил в Крыму, был мобилизован Врангелем. «Жилось гораздо лучше и сытнее, чем в Советской России. Но барское отношение офицеров к рабочим и солдатам – вот чего он не мог перенести, и вот ради чего он готов все простить большевикам!». Врангелевский беглый солдат, который будто бы лучше кормился у Врангеля, прибежал к нам – и вот он в тюрьме в качестве стража сталкивается с меньшевиком Даном, и последний начинает его испытывать и искушать. Речей своих Дан не приводит, но мы их знаем и без того, – Дан указывает на хлеб с овсом, недопеченную ковригу и пр., и пр., и приводит ответ солдата: «Да, я был у Врангеля, там лучше кормили, но там есть баре, а тут их нет».

Второй пример. В тюрьме был красноармеец, который прекрасно относился к меньшевикам и эсерам, но как-то один из эсеров, войдя в камеру, крикнул своим товарищам эсерам: «Господа, идемте на прогулку!». Валявшийся на нарах красноармеец, как ужаленный, вскочил и крикнул: «Не сметь!». Товарищи, лучше сказать нельзя было. Добродушный красноармеец где-то валялся, не обращая ни на что внимания. Вбегает эсер, произносит слово «господа», и красноармеец, как ужаленный, вскакивает и говорит: «Я те покажу – господа!». Вот то основное сознание, при наличии которого коммунистическая партия только и может воспрепятствовать восстановлению капитализма.

Но когда наши Мартов[117] и Дан в своей новой платформе говорят, что нужно передать фабрики и заводы господам, это уже не эсеровское «господа, пожалуйте на прогулку», а «господа, пожалуйте владеть заводами и фабриками». Вот что тут наш красноармеец скажет?