С чего начинается Европа…
Ремонт в подъезде не делался уже лет двадцать. А может быть, и больше. Кто их считал, эти годы? Обшарпанные и исписанные откровениями типа: «Витька дурак!» или «Прости меня, Валечка! Я тебя люблю» стены. Но это было бы полбеды. Гораздо хуже были шприцы наркоманов, которые валялись на лестничных площадках, спящие бомжи, от которых по утрам шарахались дети, идущие в школу. Но хуже всего было на лестничной площадке девятого этажа, где бомжи устроили туалет. Злые языки утверждали, что это все в отместку хозяину одной из квартир, который очень оригинально этих бомжей однажды утихомирил. Те, насобирав денег на бутылку, устроили ночью на лестничной площадке пьяный дебош. Хозяин же, выйдя из квартиры с бейсбольной битой в руках, на которой было большими буквами написано «ВОСПИТАТЕЛЬ», посмотрел на пьяную троицу тяжелым взглядом. Бомжи все поняли, и их как ветром сдуло. Их-то ветром сдуло, а вот потом возле этой квартиры регулярно стали появляться кучки фекалий. Выходишь утром – и нюхай с удовольствием!
Все эти гадости были возможны только по одной причине: двери подъезда были распахнуты настежь. Дом был девятиэтажным, четырехподъездным, и только во второй подъезд можно было зайти в любое время суток. В остальных же стояли домофоны, и доступ туда был возможен только своим. А вот второй подъезд… Тут двери нараспашку. Заходи, кто хочешь! А народу без определенного места жительства вокруг вполне достаточно. Как, впрочем, и наркоманов. И такое впечатление, что власть имущим все эти люди были абсолютно по барабану!
Оксана вошла в подъезд. Взгляд ее скользнул по стенам, покрытым краской, большей частью облупленной, грязным и противным. Холодно… Запах, как в придорожном туалете… И это подъезд, где живет она! Где живут ее дети! Где живет ее семья!
Раздвинулись двери лифта. Оксана сделала шаг вперед и тут же выскочила назад на лестничную площадку: на полу лифта отсвечивалась вонючая лужа. Оксана схватилась за голову.
– Ну, все! – решила она, – надо что-то делать! Так больше жить нельзя!
Когда-то, несколько лет назад, на собрании избрали старшим подъезда отставника-подполковника, бывшего начальника политотдела какого-то авиаполка. Звали отставника Григорием Ивановичем. Вот к нему и направилась Оксана, тем более, что ходить далеко не надо было – они жили на одном этаже. Григорий Иванович открыл дверь после третьего звонка и удивленно глянул на соседку:
– О! Ксанка! Заходи!
– Спасибо, времени нет. Григорий Иванович, вам это не надоело, а? – Оксана сделала широкий жест рукой, показывая на ободранные, грязные стены, – дожились! Даже в лифте уже какая-то сволочь туалет сделала! Давайте как-нибудь ремонт организуем, а?
– Ремонт? – поднял удивленно брови старший подъезда, – а я тут при чем?
– Да ведь вы же старший подъезда!
– А… Ну да, ну да… Хорошо, я схожу в ЖЭК… Завтра. Все… Привет!
Через полчаса Оксана уже забыла об этом разговоре, с головой погрузившись в домашние дела. Стирка, топтание на кухне, погладить, подмести, помыть… Мало ли дел висит на женщине дома? Вот и мусорное ведро уже полное! Надо вынести… И она снова оказалась в подъезде, сразу же все вспомнив. Вызвала лифт. Пол в лифте, естественно, никто не вытер, и посреди кабины, как и прежде, красовалась подозрительная лужа. Оксана, выбросив пакет с мусором, набрала в мусорное ведро воды, натянула на руки резиновые перчатки и взяла какую-то грязную тряпку. Через несколько минут пол в кабине лифта сверкал свежей чистотой, а в мусорном баке, стоявшем напротив подъезда, добавились половая тряпка и резиновые перчатки. Возвращаясь, Оксана окинула взглядом двери соседних подъездов, надежно закрытые электронными замками. Потом подняла голову и провела взглядом по этажам. Девять, по четыре квартиры на каждом.
– Тридцать шесть… Тридцать шесть квартир… И у каждого свои мухи в носу… Ладно…
Вечером пришел с работы муж Миша, чуть позднее заявились и дети.
– Мам, я бы чего-нибудь пожевала… – это дочка Лена.
– Ma, я голодный, как этот… Слона слопаю! – это Васька.
Дети уже взрослые, работают… Только по вечерам, вместо того чтобы обниматься с представителями противоположного пола, обнимаются с ноутбуками. Да уж… Цивилизация погубит цивилизацию… Это уж точно!
– Миша! – Оксана сидела за столом напротив мужа, – тебе не надоело жить в мусорнике?
– Это ты о чем? – муж оторвал взгляд от тарелки с борщом.
– О подъезде, – уточнила Оксана.
– Да уж… Притча во языцех…
– Григорий Иванович обещался завтра в ЖЭК сходить…
– Фигня это все! – муж махнул рукой, – помнишь «Операцию Ы»? Так вот, там все уже украдено! До нас!
Муж зачерпнул ложку борща и отправил в рот.
– Но с чего-то надо же начинать? – не согласилась Оксана.
– Может быть… Может быть… – неразборчиво пробурчал с полным ртом Миша.
Оксана не работала. Второй год она уже была на пенсии. С удовольствием ковырялась лопаткой в палисадничке возле дома, сажала цветы, разговаривала с соседками на лавочке. Вот на этой самой лавочке она и начала обговаривать свою идею с такими же, как и она, жительницами подъезда. Первый же вопрос дал ей понять, что она с разговором поспешила.
– А сколько это будет стоить? – спросила Валентина с первого этажа.
Оксана пожала плечами:
– Не знаю… Но, в принципе, вы не против ремонта? Еще бы двери закрыть на домофон…
– Ну да! Конечно! Чтобы мне опять в окна по ночам барабанили?! – возмутилась Валентина.
Она вспомнила, как лет десять назад двери пробовали закрывать, только замок поставили не электронный, а кодовый. А на восьмом этаже жил тогда Леха-алкаш, к которому ходили такие же друзья-алкаши. Не зная кода, они барабанили по окнам жильцов первого этажа, требуя открыть дверь. Опыт горький и запоминающийся, особенно, если учесть, что чаще всего это происходило ночью.
– Но, Валя… У нас такой беспорядок в подъезде… Я утром выбросила пять шприцов! А если дети…
– Оксана, не морочь мне голову! Пусть за детьми смотрят лучше! А я хочу спать спокойно, понятно тебе? Да и денег это сколько будет стоить, а? Ты об этом подумала?
– Валя, но безопасность…
– Нет, я сказала!!!
На следующий день, к обеду, в двери позвонили. На пороге стоял Григорий Иванович:
– Ну… Был я в ЖЭКе. Пообещали выделить ремонтников, но материалы за наш счет. Так что давай, Оксана! Нужно, примерно, тыщи три…
– А почему я? Вы же старший подъезда?
– Оксана, инициатива наказуема. Так было, и так будет… Так что, занимайся! Я тебе как старший подъезда приказываю.
И он ушел. Оксана вышла из квартиры. Посмотрела вверх, посмотрела вниз, хотела плюнуть на все, но облупленные стены… Но жуткий потолок… Она закрыла глаза и тяжело вздохнула. С одной стороны, хочется жить нормально… Как все нормальные люди… А с другой стороны… А с другой стороны… Если не я, то кто же?
Она достала листик бумаги, написала на нем перечень квартир и поехала лифтом на девятый этаж. Лучше идти сверху вниз, чем снизу вверх.
Пока она дошла до первого этажа, эмоции ее переполнили. Сразу же нарисовались две группы квартир, которые ни за что не хотели соглашаться ни на какие ремонты. Первая – пенсионеры. Их можно было понять. Пенсии очень и очень небольшие, а жить-то надо! Кто-то отказывался категорически, кто-то просил подождать, пока получит пенсию, кто-то кивал на ЖЭК, кто-то рекомендовал дождаться выборов и нагнуть кандидатов в депутаты… И вторая – это жильцы, которые жили в арендованных квартирах. Эти со всеми вопросами отправляли Оксану к хозяевам квартир. Словом, из тридцати шести квартир деньги на ремонт внесли только четырнадцать.
Вечером Оксана на кухне жаловалась мужу.
– Миша, ты представляешь, им все по-боку, в каком подъезде жить! Просто в голове не вмещается! Зашел к себе в квартиру, а в подъезде пусть конь валяется… Причем, в прямом смысле этого слова!
Муж проглотил ложку борща:
– Выхожу сегодня на работу, а на лестничной площадке… Ну… Между нашим и третьим этажом, бомж спит. В натуре… Ну, и воняет соответственно… Я, конечно, понимаю, что ему тоже спать где-то надо, но причем здесь мы? Так что, ремонт делать надо, и подъезд закрывать тоже надо. Давай дождемся субботы, мы с тобой еще раз квартиры обойдем. Попробую я надавить! А ты завтра позвони в ЖЭК. Пусть присылают мастеров, а деньги, что собрала, отдай им. Пусть начинают…
– А если больше не сдадут… Еще вон Нинка с сорок первой разброд вносит… В четвертом подъезде деньги на ремонт дал депутат. И эта тоже: обращайтесь к депутату!
– Успокойся, мать! Все хотят на чужом этом… ну… горбу в рай въехать! Только забывают, что за проезд-то платить надо! И еще… Этот депутат в том подъезде жил. Пока свой особняк не отгрохал. А нас он просто пошлет! Так что, надеемся только на свои силы! Порядок в подъезде наведем сами! Лиха беда начало! Надо ввязаться в драку, а там будет видно! В случае чего, я своими домажу, а потом дособираем.
Утром, после того как муж ушел на работу, Оксана понесла на улицу пакет с мусором. Вышла на первом этаже из лифта и оторопела: на лестничной площадке, прямо посередине, лежала куча мусора. Невооруженным взглядом было видно, что он вывалился из порванного пакета. Ну что ж… Так бывает, когда пакеты плохие или сильно набиты. Удивляло и возмущало другое: а где же хозяин этого безобразия?! Оксана выглянула на улицу – никого. Постояла на лестничной площадке пару минут – никого. Стало ясно, что хозяин просто ушел, бросив все это и, тем самым, наплевал на всех жителей подъезда. Выкинув мусор, Оксана вернулась домой, взяла перчатки и новый пакет. Скривившись от отвращения, она перебрала мусорную кучу, но ничего, что позволило бы ей идентифицировать хозяина, не обнаружила. Плюнула и начала складывать мусор в пакет.
– Не народ… Быдло!
– Оксана, ты это на кого ругаешься? – спросила Валентина из сороковой квартиры, как раз открывшая дверь.
Оксана эмоционально и коротко объяснила ситуацию. Валентина покачала головой:
– Ну, народ… Давай помогу, что ли…
Вдвоем они быстро ликвидировали неприятную ситуацию.
– Валь, так ты насчет электронного замка подумаешь? У тебе ж двое девочек, а в подъезд заходить страшно.
– Оксана, не приставай! Я это уже проходила! Я – против!
На следующий день, в пятницу, в двери позвонили. Пришли мастера из ЖЭКа.
– Это вы Оксана? Нам сказали все вопросы по деньгам на материалы решать с вами.
– Да, конечно, – согласилась Оксана, – вот вам тысяча шестьсот гривен. Начинайте, а я пока остальные соберу.
– Маловато будет… – покачал головой мастер, мужик лет шестидесяти-шестидесяти пяти.
– Я же говорю, сегодня-завтра дособираем, – Оксана чуть ли не силой вложила мужику в руку деньги, – начинайте!
– Ну, ладно… – пробормотал мужик, – только смотрите, мы ответственности не несем. Не будет материалов – на полдороге работы бросим!
И процесс пошел. Праздник Восьмого марта встретили с грязнющим подъездом – ремонтники как раз ободрали стены. Все было в белой пыли и осыпавшейся штукатурке. В квартиру можно было войти только после того, как минут пять тщательно вытирать обувь о влажную тряпку. Кто-то терпел молча, кто-то ругался: не могли, мол, начать после праздников. Больше всех выступал Володька из пятьдесят третьей квартиры. Оксану это достало, и в разговоре она уже в выражениях не постеснялась. Володька оторопел, когда его послали по краткому, но весьма определенному адресу:
– Я… Ты… Это как…
– Молча! Возьми тряпку и помой свою лестничную площадку! Вот и будет тебе чисто! Кто тебе ее мыть будет?
– Так это… А почему это я?
– А кто?
Володька тут же заткнулся и молча вернулся в квартиру.
Пришел вечер пятницы. За ужином Оксана рассказывала о том, что произошло за день. Ремонт продвигался, и это было видно невооруженным взглядом. Михаил с аппетитом доел фирменный борщик, положил в пустую тарелку ложку и посмотрел на жену:
– Ну, так что же… Завтра пойдем собирать деньги на домофон. Хотя, почему завтра? – он посмотрел на часы, – вот сейчас доедим и пойдем.
Рука Оксаны замерла возле рта.
– Как… Да мы… Да ты… Мы же еще с ремонтом не закончили! Это же…
– Спокойно, Оксана. Сделать ремонт в подъезде – это полдела. Даже четверть дела. И второе – надо ставить сверхзадачи. Вот тогда будет, чем гордиться! Ну, когда их решим, конечно! Я тут пробил по Интернету…
– Да причем здесь Интернет. В первом подъезде и в других одна и та же фирма ставила. Сейчас я позвоню Тамаре, она телефон подскажет.
Через полчаса все выяснили. Вместе с домофоном надо было менять и двери. Все вместе стоило приблизительно семь с половиной тысяч. Точнее скажут, когда замеряют дверной проем.
– Двести двадцать гривен с квартиры, да плюс сто десять за ремонт. Нормально за человеческую жизнь. Айда в подъезд!
Только вышли из квартиры, как с первого этажа донеслись приглушенные вопли.
– Что еще?! – и Михаил, прыгая через ступеньки, понесся вниз. Следом за ним заспешила и Оксана.
– Это Валя! Валька это из сороковой квартиры! – закричала она, узнав голос.
Соседка стояла возле своих дверей, в ужасе охватив голову ладонями. Двери в подвал были распахнуты. На дверной ручке болтался сорванный замок, а на ступеньках лежал грязный, вонючий мужик. Это был типичный бомж. Не типичным было то, что на ступеньки из-под его тела вытекала кровь. Михаил кинулся к нему, крикнув на ходу Валентине:
– «Скорую» и милицию! Быстро!!!
Кроме вони давно немытого тела, от мужика порядочно несло алкоголем. Михаил поморщился, но, преодолев отвращение, нащупал пульс на запястье.
– Нормально… Живой…
Тут же приехала «скорая». Увидев лежащего на ступеньках бомжа, врач поморщился.
– О Господи…
В подъезд заглянул милиционер.
– Что у вас тут?
Как врач «скорой» ни крутил носом, а бомжа пришлось забрать. У него была ножевая рана в живот. После того как все разъехались, а бомжа увезли, Валентина положила Оксане руку на плечо и произнесла негромко:
– Я – за! Хватит!
Михаил и Оксана поднялись на лифте на девятый этаж и пошли по квартирам. Началось то же, что было и со сбором денег на ремонт: на фига это нужно? Нет денег… Спросите у хозяев… Вот дождусь пенсии… Мы еще за ремонт не отдали… Володька с пятого этажа вообще чуть в драку не полез. Но все-таки что-то да сделали! Еще шесть квартир отдали деньги за ремонт, а десять и на установку домофона. С этими деньгами расходы на ремонт закрывались полностью, и еще оставалось немножко на аванс. Вернувшись в квартиру, Михаил позвонил на «домофонную» фирму. Договорились, что представители ее придут в течение недели, предварительно позвонив. Уже после этого Оксана в изнеможении упала в кресло. Немножко помолчав, она спросила у мужа:
– Миша, а ты не боишься делать этот заказ? А если люди денег не сдадут? Тут же счет на тысячи идет!
– Оксана, ты хочешь жить по-человечески? Ты хочешь без страха заходить в подъезд?
Тут Мишину речь перебил звонок в дверь. На пороге стоял один из жэковских ремонтников.
– Вот… – коротко сказал он и протянул Оксане полиэтиленовый пакет.
Оксана взяла его, раскрыла и отшатнулась: она увидела десятка полтора шприцев.
– Ничего себе… – пробормотал Михаил, заглянув в пакет через Оксанино плечо, – и откуда же это?
– Из окна между третьим и вторым этажами, – ремонтник повернулся и пошел себе.
Михаил осторожно взял из Оксаниных рук пакет и спросил:
– Ну? Ты еще сомневаешься?
Оксана промолчала, а Михаил продолжил:
– Вот об этом, – он приподнял пакет, – и о том раненом бомже нужно рассказать всем. Ты там, на лавочке, проводи политинформацию. А я завтра, после работы, еще раз по квартирам пройдусь. Блин… Если мы уже у себя в доме не сможем порядок навести, то чего мы тогда стоим?
Часов в девять снова позвонили в дверь.
– Кого там принесло… – недовольно пробурчал Михаил, поднимаясь с кресла. Он отдыхал с ноутбуком на коленях, вычитывая в Интеренете последние новости.
В дверях стояла Лена из шестьдесят шестой. Она и еще две девочки снимали эту квартиру и пока что не заплатили ни за ремонт, ни за домофон. А тут…
– Вот… – сказала Лена, протягивая Михаилу деньги, – тут на ремонт и домофон. Мы хозяину кровь на ступеньках показали, и он, того… Передайте жене, пожалуйста.
– Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Лед тронулся! – неожиданно для Лены прокричал Михаил, заставив ту вздрогнуть от неожиданности, – Оксана! Давай список! Спасибо, Лена! Вы просто молодцы!
Лена улыбнулась несколько растерянно и пошла к лифту. Денежку положили в конверт с символическим рисунком: Дед Мороз тащил на плечах здоровенный мешок с подарками.
Через два дня приехали представители «домофонной» фирмы. Михаил специально договорился с ними на вечер, чтобы присутствовать при переговорах. Представители замеряли дверной проем, обсчитали площадь дверей, добавили стоимость домофона и проводки и огласили приговор. Получилось семь тысяч семьсот гривен. Один электронный ключ на квартиру давался бесплатно, за остальные надо было доплачивать. Отдельно стоил и сам телефонный аппарат, при помощи которого можно было позвонить от дверей в квартиру.
За эти несколько дней подъезд кардинально переменился. Исчезли пятна на стенах и потолке – старая краска и побелка были уже давно содраны и, более того, все уже успели прошпаклевать и покрыть грунтовкой. Оксана ходила по подъезду, испытывая гордость за проделанную работу. Еще бы! Столько нервов было истрачено на то, чтобы собрать эти деньги! Зато результаты – вот они! Соседи перестали ругаться из-за грязи, а наоборот, начали участвовать в ремонте. Кто помоет площадку, кто подметет лестницу… Словом, лед тронулся, как сказал Михаил, и это не только было видно невооруженным глазом, а ощущалось в самой атмосфере подъезда. Почему так получалось? Просто все видели, что собранные деньги работают. Их не украли, они не исчезли не известно куда, а они работают. Вечером, после переговоров с представителями «домофонной» компании, Оксана с мужем снова прошлись по этажам. Определили суммы, показали образцы телефонов, которые можно было установить в квартире, уточнили сроки. Сдали деньги еще несколько соседей. Жителей тех квартир квартир, которые наотрез отказывались платить, жестко «строил» Михаил:
– Без проблем, – сказал он спокойно, – не хотите – не надо. Только имейте в виду, если вы не платите, ключи от подъезда не получите.
– Как так? – возмущались несогласные, – один ключ дается бесплатно.
– Да, дается, – соглашался Михаил, – но дается тому, кто участвует в установке домофона. Как бонус. Если вы отказываетесь платить, вы участвуете в процессе? Нет. Ну, и гуд бай, Вася! О чем тут можно спик эбаут?[3]
Крыть железную логику Михаила было нечем.
Пока изготавливались двери, прошло еще полторы недели. Один раз Михаил и Оксана здорово перепугались. Сначала до представителя фирмы не смогла дозвониться Оксана. Пожаловалась на это мужу. Тот набрал со своего мобильника нужный номер:
– Абонент не может принять ваш вызов… – ответил механический голос.
– Как это: не может… – растерялся Михаил и снова набрал номер.
Результат был тот же.
– Черт возьми… Неужели кинули?
В наше время возможно все, поэтому Михаил тут же взялся за дело. Влез в Интернет, нашел сайт фирмы, на котором были указаны телефоны, и тут же позвонил. В двух словах объяснил ситуацию диспетчеру. Та попросила минутку подождать. Михаил даже не заметил, как он коснулся пальцем экрана и вздрогнул, когда в телефоне услышал короткие гудки.
– Да что же это! – и он снова набрал номер и с облегчением вздохнул, когда услышал в трубке голос диспетчера.
– Ну, что же вы трубку бросаете? Я же попросила подождать всего минутку! – сделала она замечание.
– Это я того… Это я нечаянно… – пробормотал Михаил.
– С вашим заказом все нормально. Ждите, с вами сегодня свяжутся.
И действительно, через полчаса Михаилу позвонил представитель фирмы и все объяснил. Оказывается, у него украли мобилу. Услыхав эту новость, Оксана, да и чего скрывать, Михаил тоже, облегченно вздохнули.
За эти полторы недели деньги сдали практически все, кроме одной пенсионерки, одинокой старенькой бабули. Подумав, Михаил решил на нее не наезжать. Ну что же, бабуля и есть бабуля… Тем более одинокая. Чуть-чуть осталось денег от ремонта, немножко поторговавшись с представителем фирмы, добился на пару сотен скидки, и вопрос был закрыт. Наконец, настал долгожданный миг: приехав вечером с работы, Михаил увидел новенькие металлические двери и стоящую возле них толпу соседей. Еще через полчаса домофон опробовали, и он весело запиликал, оповещая всех о своем рождении. Михаил и Оксана радостно переглянулись: наконец-то! Наконец все закончилось!
Вечером, за ужином, Михаил налил себе стопочку водки, Оксана алкоголь не употребляла.
– Ну, слава Богу! Проект закрыт! Будем жить! – и опрокинул стопку в рот.
Прошел месяц. Не раз, и не два жители подъезда благодарили Оксану и Михаила за то, что двери в подъезд закрыли на домофон, а в подъезде стало чисто и тепло. Исчезли бомжи, наркоманы и алкоголики. Тот же самый Володя из пятьдесят третьей квартиры, с которым Михаил в свое время чуть не подрался, встретившись как-то с ним в лифте, широко улыбнулся:
– Ну, вы с Оксанкой молодцы! У нас сейчас прям-таки Европа, честное слово!
– Ну-да, ну-да! – ответил ему Михаил такой же широкой улыбкой, – а с чего начинается Европа? С собственного жилья!
– И еще с собственной головы! – добавил Володька и пожал Михаилу руку.
Вечером, когда Михаил, как обычно, сидя в кресле и держа на коленях ноутбук, лазил по Интернету, Оксана тихо проговорила:
– Палисадник у нашего подъезда…
– Чего? – оторвался от ноутбука Михаил, – какой еще палисадник?
– Ну… Возле подъезда… Тут днем от депутата приезжали… Предложили дать материал… Деревяшки всякие. Чтобы мы палисадник заборчиком огородили. Ты не против, если я субботник организую, а? В эту субботу…
– В субботу? Субботник?… Ну что ж… Если Европа началась, то она должна продолжаться! Давай! А рубанок я из гаража привезу.
© А. Есаулов, 2014