Памяти Льва Озерова

Он был простой аристократ,

Он подавал пальто в передней,

И ты бывал при встрече рад,

Хотя встречались вы намедни.

Несильно крепкая рука

Сжимала жизненно, по-плотски.

И не сходили с языка

Ни Пастернак, ни Заболоцкий.

Он был со многими знаком,

Дружил спокойно, без оглядки.

Ему Ахматова легко

Простила две ли, три догадки.

И на прощанье у дверей

Он говорил умно и метко.

А вообще он был еврей,

Но вспоминалось это редко.

Проходит день, который нами прожит,

И я закрыл усталые глаза.

Жизнь — только день, он

лучше быть не может, —

Один поэт когда-то мне сказал.

Я против истины печально возражаю,

Немного выпью, буду во хмелю.

Но вижу я, что дни не приближают

Тебя, тебя, которую люблю.

Вот будет день, я думал, будет пища,

Весь белый свет, работа по плечу.

И был мне день, и яства, и жилище,

Но где же ты, которую хочу…

Жизнь коротка, с любовью не играют.

Который день сгорел уже дотла,

И я глаза покрепче закрываю

Затем, чтоб ты из мыслей не ушла.

Не уходи, побудь ещё немного,

Я не хочу сказать тебе прости.

Твоя спина, как длинная дорога

С изгибами и тайнами пути.

Время судорогой сводит,

Словно ты сошёл с холма,

И зажглись на небосводе

Все далёкие дома.

Там живут другие люди,

Нам, должно быть, не чета,

Разделяет, как в сосуде,

Нас незримая черта.

Все они в далёком прошлом,

Там у них другой расклад,

И о чём-то о хорошем

Эти люди говорят.

— Мы себе не потакаем,

В побуждениях иных

Мы играем, мы мелькаем.

За спиною у живых.

Станиславу Шалухину

Я скажу два русских слова

На башкирском языке.

Поплыву я снова, снова

Вдоль по Ленина-реке.

И, вдыхая дым шашлычный,

Выдыхая тёплый дым,

Буду я таким столичным,

Безупречно городским.

Все вокруг проходит скоро,

Все грохочет, словно медь.

Я приехал в этот город

Откровенно умереть.

Потому, что на просторах

Золотой моей страны

Это самый лучший город,

Чтобы жить и видеть сны.

И, покуда сердце бьётся

Посреди житейской лжи,

Ничего нам не даётся

Тяжелей, чем наша жизнь.

И. З. К.

Не то достоинство, чтоб с яростным лицом

На площади сразиться с подлецом

И пригвоздить его осмысленным позором

К безжалостным досужим разговорам.

Все это дело трёх, пяти минуток.

Но жить! Но выжить! Сохранить рассудок!..