Политическое сальто-мортале

Политическое сальто-мортале

Ненависть к науке в прошлом — как в США, так и в Европе — традиционно исходила с правого крыла, иногда от деятелей фашистского толка, в том числе нацистов. Даже теперь многие американские ученые говорят о «гражданской войне против науки», упрекая партию республиканцев и в особенности Джорджа Буша и Белый дом в политическом манипулировании или искажении научных данных, касающихся глобального потепления, контроля над рождаемостью, кислотных дождей и исследований клеток. Левые, напротив, как правило, науку поддерживали. В частности, марксизм всегда претендовал на звание «научного» социализма.

Сегодня эта политика сделала странное сальто-мортале; антинаучным знаменем яростнее всего размахивают левые элементы. Их чаще всего можно встретить на филологических факультетах, на отделениях гендерных исследований американских и европейских университетов. В то время как одни левые в Америке горячо выступают против религиозных прав по таким эмоционально заряженным общественным проблемам, как аборты или государственное финансирование церковных школ, другие левые смыкаются с правыми в партизанских действиях против науки.

Мы вовсе не утверждаем, что все ученые бескорыстны и безупречны, что в научной среде никогда не происходит мошенничеств, что в лабораториях никогда не проводятся безответственные или опасные эксперименты, а также о том, что к благам, добытым благодаря науке, имеют доступ равно и богатые, и бедные. Конечно, здесь много проблем, и они требуют своего решения, но у партизанской войны против науки иные, более широкие цели.

Она была развязана именно в тот момент, когда революционные научные открытия стали происходить все чаще и чаще, захватывая все новые и новые области. Благодаря одной только дешифровке генома человека радикально расширилась база познания мира, а накопление знаний значительно ускорилось. Но вот что говорит по этому поводу биогеограф Филипп Стотт из Лондонского университета: «Мы стоим на высокой вершине, и перед нами расстилается огромная неизведанная страна. Беда в том, что далеко не все желают ее исследовать». Вместо этого, пишет он, «люди отчаянно стремятся не выпускать науку о новом из колыбели, ограничить ее распространение».