Оценка оценок

Оценка оценок

Конечно, отстреливать экономистов, как сидящих уток, до несправедливости легко. До тех пор, пока в наших делах будет играть роль случайность, никто не может предвидеть будущее с той точностью, которая желательна для принятия решений. Экономисты правы, когда сетуют на нереалистичные ожидания публики, политиков и СМИ, которые на свой лад толкуют и упрощают сложные данные.

Экономисты умны и трудолюбивы, и у них есть законные основания для многих ошибочных суждений. Например, предоставляемая правительствами и бизнес-структурами информация, на которую они вынуждены опираться, во многом недостоверна, неполна, ошибочна. В таких вопросах, как изменения в технологии, геополитические осложнения, использование энергии, цены на нефть и тому подобное, данные зачастую носят предварительный характер, заставляя экономистов иметь дело с оценками оценок оценок. Однако тут нет ничего нового. В прошлом экономисты располагали еще меньшим объемом исходных данных и информации.

Тем не менее эти недостатки не объясняют более глубоких причин, из-за которых традиционная экономика является сегодня неадекватной и вводящей в заблуждение.

Во-первых, экономика, которую они стараются понять, гораздо сложнее, чем та, с которой имели дело экономисты прошлого. Ни Адам Смит, ни Карл Маркс, ни Давид Рикардо или Леон Вальрас, ни даже Джон Мейнард Кейнс или Джозеф Шумпетер в более близкие к нам времена не встречались ни с чем подобным сегодняшнему обилию запутанных взаимоотношений, взаимодействий и обратных связей, задействованных в создании и распространении богатства, не говоря уже о глобальной масштабности этого процесса.

Во-вторых, и это более важно, исследуемая система претерпевает невиданно быстрые трансформации. Не успеют экономисты понять тот или иной аспект экономики, как он уже радикально изменился. Полезные цифры и открытия — и их взаимосвязи — живут и умирают стремительно, как мотыльки.

В-третьих, существует еще большая проблема. Подобно тому, как в первые годы индустриальной революции экономистам пришлось преодолевать инерцию аграрного мышления и отбросить то, что уже не годилось для анализа новой ситуации, так и сегодня они сталкиваются с такой же проблемой. Им необходимо выйти за пределы индустриального мышления, чтобы понять трансформирующее влияние новейшей волны революционного богатства.

Экономисты оказываются лицом к лицу с системой богатства, которая за несколько десятилетий прошла путь от зависимости от истощающихся ресурсов к главному фактору своего роста — знанию, которое является сущностно неистощимым, от соперничающих поставок и продуктов к не соперничающим, от местного национального производства и распределения к глобальному, от неквалифицированного труда к требованиям высокой квалификации, от стандартной массовой продукции к удовлетворяющей индивидуальный спрос. И этот список можно продолжить.

Кроме того, экономисты сталкиваются с проблемами, связанными со степенью интеграции, необходимой в разных отраслях экономики. Им требуется сориентироваться в условиях меняющихся уровней сложности, темпах инноваций и десятках других переменных, не говоря уже о сложных ритмах экономической деятельности и их взаимоотношениях.

За последнее столетие прогресс в экономическом мышлении во многом был обусловлен использованием в решении актуальных проблем изощренных математических методов. Это означало измерение вещей. Отсюда и акцент вполне обоснованно ставился на «вещах», то есть на чем-то осязаемом, материальном.

Однако чтобы понять революционное богатство, которое с возрастающей скоростью использует и производит нематериальные вещи, нужно справиться с самым неуловимым и трудноизмеримым из всех ресурсов — знанием.

Ведущие экономисты вчерашнего дня едва ли могли не понимать значимость нематериального, но экономика никогда еще не была такой ориентированной на знания, как сегодня.