СУРОВОЕ НАКАЗАНИЕ

СУРОВОЕ НАКАЗАНИЕ

Департамент просвещения штата Вирджиния вынес постановление о том, что каждый учащийся, чтобы получить диплом об окончании школы, обязательно должен уметь читать, писать и производить основные арифметические действия.

Если другие штаты последуют примеру Вирджинии, то столь радикальный шаг может в конечном счете ущемить всех без исключения учеников средней школы в стране. Хотя Вирджиния не собирается ввести в действие это постановление раньше 1978 года[38], многие учащиеся уже поговаривают, что такое решение нарушает конституцию страны и является для них суровым и необычным наказанием, почти пыткой.

— Что сказать! — заметил мне один ученик средней школы. — Я думаю, что любого поступающего в среднюю школу ожидает ужасная судьба. Они, видите ли, требуют от нас доказательств, что мы можем читать, писать и знаем арифметические действия с десятичными дробями. Как же они могут ожидать, что мы окончим среднюю школу, если к нам будут предъявлять такие невероятные требования?

— Эти претензии действительно очень жесткие, — признал я. — Трудно, конечно, ожидать, что после десяти лет обучения оканчивающий среднюю школу сможет выполнить любое из этих требований.

— Ну можно ли говорить «любое»? — возмутился он. — Похоже, что в моем классе некоторые ребята могут читать, я даже знаю тех, кто умеет писать, и тех, кто знает правила сложения и вычитания. Но вряд ли найдется больше шести учеников, способных выполнить все три требования, вместе взятые.

— Я полагаю, что это постановление заставит призадуматься преподавателей.

— Эх! Они, конечно, готовы отравить лучшие годы нашей жизни. По–моему, многие ребята наверняка отсеются из школы, если от них станут требовать не только уметь читать, но и знать правила умножения и деления, чтобы получить диплом.

— А как ты думаешь, почему департамент просвещения вдруг поступил так жестко?

— Их, наверное, не устраивает, что мы ведем себя, как нам нравится, тогда как им хочется превратить нас в роботов.

— А возможно, — сказал я, — это колледжи и университеты оказывают давление. Я слышал, что многие университеты жалуются на то, что им приходится тратить слишком много времени на обучение окончивших среднюю школу основам чтения и письма, и от этого страдает преподавание предметов высшего образования.

— Чего им от нас надо? — возразил он. — Я не говорю, что чтение и письмо не пригодится нам в некоторых случаях, но думаю, что при поступлении в колледж эти предметы должны быть факультативными, необязательными. А что до университетов, то большинство ребят и не собираются поступать туда. Так можно ли от них требовать, чтобы они заучивали то, что им никогда не понадобится.

— Не могу ничего возразить, — откровенно признался я. — Возможно, дело в том, что имеются налогоплательщики, которым хочется, чтобы за средства, поглощаемые в нашей стране средней школой, она выпускала людей, овладевших хотя бы тремя основными навыками.

— У них, конечно, может быть такое желание. Но ведь средняя школа не тюрьма, где тебе приказывают, что ты должен делать. Это в конце концов место, где нам следует развить свою способность мыслить. А вы ведь не изучите жизнь по книгам! Средняя школа — это место, где вы приобретаете друзей, обучаетесь водить автомашину, ходить на концерты и тому подобное. Средняя школа — основа ваших успехов в футбольной и баскетбольной командах, в них гнездится подлинный школьный дух. А пас теперь перегружают домашними заданиями, заставляют читать книги, писать сочинения, решать математические задачи, и у нас не остается времени для вещей, стоящих настоящего внимания!

— Единственное, что я могу сказать в защиту решения департамента просвещения, — это то, что приличие требует, чтобы вы к 1978 году научились хотя бы читать и писать!

— За такой короткий срок, — ответил он, — класс не способен добиться этого!