ДОЛГО ЛИ МЫ БУДЕМ ГОЛОДАТЬ?

ДОЛГО ЛИ МЫ БУДЕМ ГОЛОДАТЬ?

Родитель в наши дни никогда не может предвидеть, какого рода телефонный звонок раздастся от отпрыска, находящегося в университете. В один из недавних вечеров моему приятелю позвонила дочь, занимающаяся в небольшом колледже на Среднем Западе.

— Хэлло, папка, — сказала она. — Угадай?ка, что делается. Я объявила голодовку.

Мой друг от удивления поперхнулся.

— Прелестно, Марта. Как долго она продолжается?

— Уже два дня… Я умираю, так хочу есть!

— Откуда ты звонишь? — спросил мой приятель.

— Из студенческого общежития. Почти все наши девочки тоже бастуют.

— Как интересно! — снова поперхнулся мой друг. — Скажи, пожалуйста, из?за чего вы бастуете?

— Подожди минутку, — сказала дочь, и он услышал, как она спрашивает кого?то поблизости: «Пз?за чего мы бастуем?»

Немного погодя она ответила:

— Мы объявили голодовку потому, что рекрутируют наших ребят.

— Кто их рекрутирует?

— Что ты подразумеваешь, говоря «кто их рекрутирует»?

— Бастуете ли вы против компаний, которые рекрутируют ребят на работу, или же речь идет о военном наборе?

— Подожди! — сказала ома. Из глубины трубки донеслось, что она спрашивает: «Против чего мы бастуем? Это коммерческая рекрутировка или военная?»

Она вернулась к аппарату:

— Это коммерческая, папочка. Они набирают людей для химической компании.

— Как долго вы собираетесь продолжать вашу голодную забастовку? — спросил мой друг.

«Как долго мы будем голодать?» — услышал он голос дочери, обращенный к кому?то. Последовала пауза, а затем:

— Никто не знает. Это ведь впервые мы голодаем.

— Можешь ты все?таки дать мне хоть какое?нибудь представление о происходящем? — спросил мой друг.

В трубку донесся отдаленный разговор.

— Сюзи говорит, что Ганди провел шестьдесят дней без пищи, он пил только апельсиновый сок.

— Он же заранее тренировался, — сказал мой друг. —Он на протяжении месяцев сокращал приемы пищи.

Дочь сказала окружающим ее друзьям: «Он говорит, что Ганди специально тренировался перед голодовкой».

Слышен был гул голосов. Затем снова раздался голос дочери:

— Так вот, мы потому тебе и позвонили. Как долго, по–твоему, мы должны голодать?

— Очень польщен вашим вниманием, — сказал мой приятель, —но, говоря откровенно, я никогда сам не голодал. По–моему, ребята в таких случаях просто захватывают университетские здания.

— Это бесполезно! Ты бы посмотрел на ректора колледжа. Он только плачет. Наш ректор знает, что надо делать, когда студенты объявляют сидячую забастовку, но он теряется, когда они собираются довести себя голодовкой до смерти.

— Ну что ж, я очень горжусь тобой! — сказал мой друг. — Вы здорово стоите за свои принципы. Давай подождем до завтра и тогда решим ваше дело.

Он услышал, как дочь рассказывает своим друзьям: «Он говорит, что скажет завтра и тогда мы решим наше дело…»

Пауза. Затем она снова взяла трубку.

— Что значит «завтра» — просто завтра или спустя двадцать четыре часа с момента сегодняшнего разговора?

Мой друг взвесил шанс:

— Я имею в виду двадцать четыре часа с этого момента.

Дочь повторила приговор, и мой друг услышал одобрительные возгласы, несущиеся из общежития.

— Спасибо, папочка. Мы никогда не забудем, что ты для нас сделал!