Ну еще ложечку!.. / Искусство и культура / Художественный дневник / Опера
Ну еще ложечку!.. / Искусство и культура / Художественный дневник / Опера
Ну еще ложечку!..
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Опера
В Детском музыкальном театре поставили «Съедобные сказки» Михаила Броннера
Написана опера специально для этого театра. Спектакль получился более взрослым, чем можно было ожидать, судя по названию, и неожиданно порадовал и родителей, а не только детей.
Возникла пьеса из-за детей, которые плохо ели. Мама, Маша Трауб, сочиняла сказки про сливы и лапшу, чтобы что-нибудь впихнуть в младенца, а потом издала эти сказки; еще один страдающий родитель — худрук Театра имени Наталии Сац Георгий Исаакян — купил книжку и читал ее своей дочери, тоже отказывавшейся от еды. Дочь захотела увидеть персонажей на сцене — и папа заказал оперу постоянно сотрудничающему с театром композитору Михаилу Броннеру, а затем сам поставил спектакль.
Как только стало известно, что премьеру выпускает сам Исаакян, стало понятно, что простенького детского утренника не будет. Потому что бывший худрук Пермской оперы, перебравшийся два сезона назад в Москву, известен как режиссер сложный, игровой и не халтурный — для любого материала (хоть запетый до дыр «Евгений Онегин», хоть новенькая опера Александра Чайковского «Один день Ивана Денисовича») он находит решения нетривиальные. И Исаакян ожидания оправдал.
Он поставил спектакль как игру в оперу, с очевидной иронией по отношению к жанру и не менее очевидной любовью к нему. В спектакль вошло шесть сказок — не все они одинаково занимательны, но две — про макаронину Стешу и про креветку Фиру — выше всяких похвал. Стеша (Татьяна Ханенко) — это такая классическая лирическая героиня русской оперы, со страданием во взоре, с русалочьими волосами (белый, как бы вермишелевый парик, что тянется за героиней по полу) и с тихой песнью о милом герое, что иногда взрывается драматическим вскриком («Между нами огромная пропасть! Проклинаю свою макаронную робость!»). И в музыке все это сделано правильно — «проклятие» специально «пережато», чтобы зритель вспомнил, как жалуются на жизнь героини «серьезных», «взрослых» опер, и Ханенко отлично чувствует игру со стилем. И тут же прыжок из XIX века к мюзиклам века XXI: надменные гламурные Спагетти пытаются объяснить простой русской макаронине, что она не пара макаронному самолетику… Оказывается, на самом деле есть фирмы, выпускающие мучные изделия в форме самолетов, паровозов и бог знает чего еще; чего только не узнаешь в театре! А Спагетти в лучах прожекторов превращаются в эстрадных певичек… История креветки Фиры, что замешкалась и не была поймана траулером (весьма убедительная в роли «заучки» Людмила Верескова) — это история драматического противостояния личности и массы, также весьма популярная в классической опере; и хором повторяемое «Ты не попала, Фира, в сеть, не сможешь с нами песни петь» отсылает к грозным хорам, обрушивающимся на героинь классики.
У всех сказок одна «рамка» — человеческое семейство собирается за столом, сын (Иван Дерендяев) капризничает (трагический вопль «опять завтракать! а потом опять обедать! и так всю жи-и-изнь!»), и мама (Людмила Бодрова) начинает кормить его сказками. При этом все герои преображаются в сказочных персонажей, сменяя несколько ролей за спектакль. И актеры играют и поют с таким удовольствием, что скромное пространство Малой сцены, где почти нет декораций, а небольшой оркестр (руководимый Алевтиной Иоффе) в отсутствие ямы сидит просто слева от рабочей площадки, становится пространством по-настоящему сказочным и по-настоящему оперным. Дети получают на «Съедобных сказках» свое — развлечение, присыпанное ненавязчивым нравоучением, взрослые — свое (удовольствие, схожее с отгадыванием шарад — какого «серьезного» героя кто из эклеров-фасолин-морковок напоминает). И все довольны.