Точные теоретические предсказания

Точные теоретические предсказания

Помимо чисто политических прогнозов, анализировались основные тенденции развития как тех вооружений, которые скорее всего будут использованы в грядущей мировой войне, так и способов их применения. К этим теоретическим исследованиям приступили сразу же после окончания войны. По всей видимости, первой такой работой была книга германского генерала от кавалерии и военного историка Фридриха фон Бернгарди «О войне будущего», которую он написал в начале 1920 года. Хотя она была написана очень тяжеловесным и старомодным слогом и не содержала в себе каких-то конкретных данных, она быстро привлекла к себе внимание, тем более что автор уже занимался анализом современного на тот момент военного дела до начала Первой мировой войны. В РСФСР книга Бернгарди была переведена и издана в 1921 году очень приличным тиражом – 10 тыс. экземпляров.

Бернгарди вдохновил других участников мировой бойни на размышления о том, какой будет новая, грядущая мировая бойня, и в 1920-х годах книги об этом посыпались как из рога изобилия. В СССР этой теме также уделялось повышенное внимание.

Если свести рассуждения и выводы разных авторов в единую систему, то грядущая война представлялась им следующим образом.

Во-первых, это будет война массовых армий. На это указывал тот факт, что после войны армии ведущих держав не только не были сокращены, но и стали расти в численности. Анализ опыта Первой мировой, мобилизации и развертывания армий в ее ходе также показывал, что потребуются многочисленные вооруженные силы.

Впрочем, этот вопрос не был столь очевиден, и ряд военных, в первую очередь французских, считали, что развитие техники приведет к сокращению численности армий и вообще можно будет воевать дистанционно управляемой техникой. Советские авторы в большинстве своем заняли точку зрения, которая афористично выражалась следующим принципом: «А раз массовое применение техники – значит, и массовая армия, приводящая в движение эту технику»[9]. Первым эту точку зрения сформулировал М. В. Фрунзе, который указал, что без человека любое оружие есть только бездвижный металл и что технизация армии должна усиливать человека, а не заменять его.

В СССР особенно упирали на массовую армию и спорили с выкладками зарубежных военных экспертов, предсказывавших то «войну авиации», то «войну машин», указывая, что в капиталистических странах попросту боятся массовой мобилизации населения в армию, поскольку эта вооруженная масса, в основном состоящая из рабочих и крестьян, под влиянием большевистской пропаганды может повернуть оружие против своих господ и превратить империалистическую войну в гражданскую. Для немногочисленной, до предела техницизированной армии, а особенно для авиации, не так трудно подобрать политически надежные кадры. Во Франции также увлечение военной техникой было призвано компенсировать нехватку людей и прогнозируемое ухудшение мобилизационного контингента[10]. В СССР Красная Армия строилась в том числе на политических основах, в ней была сильная политическая подготовка командиров и красноармейцев, и в возможности собрать большую и политически надежную армию советские военные эксперты видели свое большое преимущество перед капиталистическими странами.

Во-вторых, как считалось в 1920-е годы, решающим военно-техническим фактором, который определит лицо будущей войны, будет «газ, помноженный на авиацию»[11]. Газовые атаки во время Первой мировой войны произвели огромное впечатление и на военных, и на общество в целом. Известны случаи, когда во время газовых атак за какие-то 20 минут полки несли потери в 90 % личного состава. Хотя появились и стали массово производиться средства защиты (так, Франция за войну произвела 47 млн. противогазных масок), тем не менее новые виды отравляющих веществ (такие, как иприт или арсениды) могли поражать кожу или проникать сквозь маску, а применение химических снарядов позволяло создавать концентрацию газов почти независимо от погодных условий и ветра.

Бурное развитие самолетов привело военных экспертов к мысли, что распыление отравляющих веществ с воздуха будет самым эффективным средством как против войск, так и против гражданского населения. В 1921 году итальянский генерал Джулио Дуэ выдвинул концепцию, что в грядущей войне авиация будет самым гибким средством ведения войны, способным проникать и наносить внезапные удары в глубине вражеской территории. Рисовались апокалиптические картины поражения газами городов, железнодорожных узлов, промышленных предприятий, массовой гибели гражданского населения от этих химических атак. Противовоздушная и противохимическая оборона становилась, таким образом, важнейшим элементом подготовки к войне.

Уже в 1924 году стало понятно, что для противодействия химической атаке с воздуха надо развивать собственную авиацию, собственную химическую промышленность, проводить обучение населения навыкам противохимической обороны, а также готовить города к защите от химических атак[12]. Именно этими взглядами объясняется появление в СССР в 1925 году Осоавиахима, возникшего из слияния Общества друзей воздушного флота и Доброхима, а потом и слияния с Обществом содействия обороне СССР. Осоавиахим окончательно оформился в январе 1927 года. Впоследствии он сделал огромный вклад в военное обучение населения и организацию гражданской обороны.

В-третьих, авторы, более глубоко анализировавшие развитие военной техники и вооружений, помимо самолетов и газов, также отмечали большую роль артиллерии, резко увеличившей свою дальнобойность, высокую роль моторизации, в особенности в виде автотранспорта и массированного применения танков, ну и смену винтовок на автоматическое оружие – ручные пулеметы и автоматические пистолеты (или пистолеты-пулеметы).

Уже цитированный С. В. Тухачевский дал художественную картину начала новой войны: «В день объявления войны тысячи самолетов вступят в воздушный бой. Победившие спокойно полетят в страну противника и своими бомбами будут уничтожать войска, все живое, разрушать города, сооружения, железные дороги и морской флот и даже высадят отряды в тылу. Но такую победу сразу выиграть трудно, найдутся резервы самолетов.

Тогда начнется сухопутная война всеми средствами.

До наступления будет выслана техническая конница и тысячи танков и броневиков для разведки. Произойдут сильнейшие бои, и победивший быстро подвезет пехоту (на грузовиках) и вышлет сотни тяжелых танков, и все они с помощью пехотных самолетов внезапно нападут на армии противника.

Если армии сблизятся – начнется химическая война газами и снарядами. Автоматный и артиллерийский огонь будет сметать все живое. Война будет всеуничтожающей»[13].

Еще раз подчеркну, что эта работа издана в 1924 году, за 17 лет до нападения Германии на СССР. Но в ней начало войны обрисовано исключительно точно. Этот прогноз почти полностью подтвердился, за исключением лишь применения химического оружия. Поразительной адекватности этого прогноза не помешало даже отсутствие некоторых терминов, и автор вынужден был называть штурмовик иносказательно – «пехотным самолетом».

Уже в начале 1930-х годов многие авторы стали серьезно задумываться о создании таких видов вооружений, которых в Первой мировой войне не было. В 1932 году безымянный автор упоминал в своей большой брошюре ракетный самолет, развивающий большую скорость в верхних слоях атмосферы, применение звукового и инфракрасного пеленгаторов самолетов, телемеханику, а также управляемые инфракрасным лучом снаряды[14].

Таким образом, можно сказать, уже в конце 1920-х годов военные эксперты в целом довольно хорошо себе представляли боевую технику, вооружение и тактику грядущей мировой войны. Хотя многие авторы имели разные склонности, некоторые из них преувеличивали значение авиации и химического оружия, шли споры по поводу ручного стрелкового оружия и предпочтения ручного пулемета, автоматической винтовки или пистолета-пулемета, тем не менее общий образ войны был теоретически предсказан. Эти предсказания можно было положить, в силу их ясности и определенности, в основу оборонной политики и программ перевооружения армии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.