4

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

4

Как сделан роман Данилова? Это только кажется, что, запиши без упущений все действия и перемещения за год, получишь клон «Горизонтального положения». На самом деле главное как раз — правильно упустить. В романе Данилова отсутствует то, что по традиции считается наиболее важным в литературе, да и в жизни, — человеческое измерение происходящего: личное отношение, мысли по поводу, эмоциональные реакции, оценки и суждения. «Только фиксация» (Евгения Риц). Иными словами, вопреки традиции, этот роман не является высказыванием.

Безличные предложения — всего лишь точно найденная форма выражения такого непривычного восприятия реальности. Дело не в конструкциях. Дело в том, что, убрав субъект из предложений и субъективность из повествования, Данилов устранил удвоение реальности в слове, показал нам жизнь без представлений.

То есть сделал серьезный шаг по пути, на который приглашает нас Мартынов.

В свете мысли Мартынова пресловутое «горизонтальное положение», которое большинство читателей восприняли старообразно, в обломовском, диванном духе, декларирует не бездействие, а новый способ восприятия. Данилов убирает вертикальное, личностное измерение жизни, и его герой сливается с протяженной реальностью. По Мартынову, это значит перестать «высказываться по поводу реальности» и научиться просто вписываться в нее. Или, что то же, сменить линейную перспективу, «глазение» в упор на объект — периферийным зрением шамана, который «не противопоставляет себя вещи, но вписывается в некую общую ситуацию, объединяющую его с вещью».

«Горизонтальное положение» — манифест человека, не противопоставляющего себя реальности, а целиком вписанного в нее.

Романтические вздохи по поводу «горизонтального положения» даниловского героя поэтому неуместны. Очень грамотно рекламирует роман, но, по обычаям бизнеса, совершенно не соответствует его сути издательская аннотация: принять горизонтальное положение проще, но однажды герою суждено «встать в полный рост». Эту эффектную киношную трактовку развили в экзистенциальном духе критики Риц и Чижов, написавшие о «кошмаре» повседневности и «тяжести» мира в романе Данилова.

Можно подумать, перед нами какой-то последователь Романа Сенчина, изрядно потрепавшего нервы публике обличением некрасоты и бессмыслицы обыденной жизни. На поверхностном, сюжетном уровне Данилов и впрямь сродни Сенчину, но это Сенчин «времени Алисы».

Не случайно роман Данилова ни у кого из критиков не вызвал того отторжения, того протеста, на которые провоцирует проза Сенчина. Описание обыденности у Данилова не сопряжено с экзистенциальным бунтом. И герой его — отнюдь не лузер, выпавший из жизни, а счастливый человек. Экономически свободный (зарабатывает фрилансом), творчески реализованный (увлечение фотографией), профессионально востребованный, современный и образованный, умеющий извлекать удовольствия из своей образованности и знания новых технологий, верующий, то есть решивший для себя главные вопросы жизни, и, кажется, не одинокий (промелькивают в романе, без отрицательных коннотаций, намеки на семью, радость встречи с близкими людьми).

Именно романтические представления мешают герою Романа Сенчина принять жизнь. Но Дмитрий Данилов исключил представления. Жизнь в его романе не нуждается в романтических оправданиях, дополнительных смыслах — удачных ракурсах восприятия. К жизни нельзя относиться — занимать по отношению к ней позицию извне. Жизнь требует только того, чтобы ее проживали, терпеливо, день за днем, — внутри нее.

Дмитрий Данилов исключил все, что отвлекает нас от жизни: рефлексию и оценки, настроения и страсти, цели и мечты, а главное — литературу. Финал романа как будто открытый — начинается новый год жизни героя, который он проведет наверняка за теми же занятиями, что и старый. За исключением одного: в литературном плане поставлена точка. «Как хорошо, что это, наконец, закончилось. <…> Не нужно мучительно думать о том, что же написать об этом дне или вот об этом. Можно просто прожить день, другой, третий и ничего про них не написать, ни слова. Можно вообще ничего не писать. Нет такой необходимости».