А за что его любить?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

А за что его любить?

Итак, прежде всего о письмах. Диву даёшься, до какой же степени они беспомощны и наивны! Вот ведь кажется, что письмо прислала девушка начитанная и более или менее образованная. Мысли она высказывает интересные, не по шпаргалке… Девушка недавно закончила педагогическое училище и с волнением думает о том, как проведёт свой первый урок…

Но когда жизнь преподала ей самый простенький, как говорят, «предметный» урок, она растерялась. А история обычная, банальная, к сожалению с нередкой последовательностью повторяющаяся во многих письмах.

…Ходили с парнем вместе в кино, гуляли по улицам, обменялись поцелуями. Потом поссорились, он перестал с ней встречаться. Что делать? Она искала его повсюду, но парень затаил обиду, стал ходить на работу не той дорогой, а в кино, видимо в отместку, начал появляться с другими девицами.

В заключение этого письма я прочитал следующие строчки: «Раньше он мне совсем не нравился. А сейчас я его, кажется, полюбила».

Вот именно, «кажется»! И не может она понять, что здесь не любовь, а просто-напросто оскорблённое самолюбие (кстати, его никогда нельзя смешивать с понятием девичьей гордости). Судя по письму, парень этот был существом равнодушным и любовь в нём пока ещё не проснулась… Тут нечего завоёвывать, тем более что у самой это чувство в зародыше, так сказать, в эмбриональном состоянии, а возможно, лишь в воображении.

Второй типичный случай. Письмо прислала восемнадцатилетняя работница. Она готовится поступить в институт, всё свободное время отдаёт книге, любит поэзию… Письмо искреннее, но поражает какой-то равнодушной покорностью. Парню, о котором она пишет, девятнадцать лет, он способный, но лентяй, разболтанный — неоднократно его увольняли с завода за прогулы и пьянство. Девушка жалела своего школьного товарища, пыталась как-то повлиять на него, но успеха так и не добилась.

Я не знаю, что толкнуло этого чересчур уж «свободолюбивого» индивидуума на столь ответственный шаг, как женитьба, но он вдруг сделал ей предложение. Можно допустить, что в нём пробудилось нечто вроде благодарности к этому безропотному существу. Ведь она старается ему помочь, даже несмотря на то, что он считает для себя оскорбительным какие-либо советы со стороны.

Девушка не ответила решительным отказом, думая, что парень в конце концов исправится, а там видно будет. Парень почувствовал себя оскорблённым: «Ведь он жениться хочет! Другие девчонки только и мечтают, как бы поскорее выйти замуж. А эта ещё смеет противиться!»

Как и следовало предполагать, результат не замедлил сказаться. Обиженный жених не стал завоёвывать её любовь — это ему вообще ни к чему, как-нибудь обойдётся, — тут же напился, учинил скандал. На заводе его, как положено, пожурили, на что он разобиделся вконец, плюнул на свой высокий разряд слесаря и пошёл в грузчики.

Ну и что ж? Каждая профессия почётна. Но к сожалению, парень окончательно свихнулся, и однажды его привели в милицию за соучастие в некоем малоприглядном деле, связанном с присвоением чужой собственности.

Девушка пишет: «Я понимаю, что жалость — это не очень хорошее чувство. Думаю, что никогда не смогу выйти за него замуж. А другие советуют, говорят, что человека надо спасать, а то он и не таких дел натворит. Что мне делать? Посоветуйте, пожалуйста

В заключение маленькая приписка, примерно такого рода: если ответа не будет до конца месяца, то девушка решит вопрос сама.

Вполне понятно, что трудно советовать в подобных случаях, когда даже словом не перемолвился с автором письма, не знаешь никаких привходящих обстоятельств, подчас имеющих решающее значение. Да и кто возьмёт на себя смелость вмешиваться в личную жизнь, тем более на расстоянии и, главное, в столь сложных, интимных вопросах.

Однако я всё же ответил, хотя с моей стороны это было не меньшей наивностью, чем со стороны девушки, спрашивающей совета. И я заранее предполагал, что она действительно будет решать сама и выберет наиболее простое — покорится. Наверное, многие её подруги уже повыходили замуж. А разве она хуже всех? Это даже неудобно.

Возможно, я несколько сгустил краски, но среди обывателей существует такая точка зрения. Советчиков у неё найдётся достаточно. Они рядом, они всё знают, именно те, кто жизнь свою прожил по принципу «стерпится — слюбится».

Это отвратительная житейская мудрость издыхающего мещанства. Неужели в нашем обществе, свободном от религиозных предрассудков, от невежественного, дикого отношения к женщине, от смрада гнилых традиций, мы ещё можем мириться с таким гнуснейшим пережитком!

Чувствуя, что брак окажется несчастливым, девушке заранее предлагают всё испытать: и слёзы и унижения, что часто бывает в таких случаях. Авось, притерпевшись, она наконец-то поймёт, в чём заключается семейное счастье. И слово «слюбится» здесь надо понимать в ироническом плане. Дескать, какая уж тут любовь? Терпи!

Было это всё, было, когда женщина целиком находилась в материальной зависимости от мужа, когда её по суду могли насильно вернуть в опостылевший дом, к своему властелину. Но сейчас как могла свободная, не зависимая ни от кого девушка, у которой всё ещё впереди: и ясная дорога в большую жизнь, и любовь, которая обязательно к ней придёт… как она могла даже подумать, что ей необходимо стать женой пьяницы и хулигана? Почему она должна подчиняться страшному принципу «стерпится — слюбится»?

Я вполне допускаю, что жизнь подсказывает и терпение, но только во имя любви. Это уже совсем иное. Любовь как основа, начало начал, а потом, коль она сохранилась, можно оправдать и терпение… Ведь есть надежда, что счастье вернётся вновь. За него надо бороться..

Однако в том письме, о котором я рассказываю, ни на одной странице я не встретил даже упоминания о любви. Похоже на то, что это несущественно. Разговор идёт о том, как бы повлиять на человека, ну хотя бы посредством замужества… Вскользь девушка признаётся, что ничего особенного в этом парне нет и, как я понял, она не чувствует к нему даже влечения, но ей «нравится его физическая сила».

Думается мне, что для семейного счастья этого всё же маловато. Да она и сама понимает, что счастья не будет. У парня привычки остаются прежними, ни одной из них он не хочет поступиться ради любимой. Впрочем, я абсолютно уверен, что между этими молодыми людьми ничего похожего на любовь не было и нет.

Снова перебираю письма. Пишет студентка. В институте, где она учится, её заинтересовал один парень. В нём, по словам девушки, как бы сосредоточились все самые неприятные черты характера. Он и груб, и самодоволен, с презрением относится к товарищам, с девушками ведёт себя по-хамски, способен на мелкую подлость, клянчит у ребят в долг, потом не отдаёт, нарочито неряшлив, хотя родители ссужают его довольно солидными деньгами. Недавно за какую-то подложную справку его исключили из комсомола…

И вдруг девушка признаётся, что она ещё не разобралась в своём чувстве, и спрашивает: «Можно ли такого парня полюбить?» Со страниц письма я как бы слышу затаённый вздох.

Так и хочется спросить:

— А за что любить-то его?

Спросить громко и гневно, чтобы услышала не только она, а и все те, кто подменяет великое чувство спортом — как бы поскорее прибежать к заветному финишу, в их представлении — к замужеству.

«За что, спрашивается, любить такое ничтожество?» — повторяю я вопрос и представляю себе, что кое-кто из читателей уже усмехается: «Сплошная риторика! Разве можно на это ответить? Сердце не всегда подвластно разуму. А кроме того, немало было написано о «странностях любви». Поди разложи всё это по полочкам».

Согласен, но в данном случае я пишу о тех юных существах, у которых пока ещё нет любви, а следовательно, и «странностей» тоже нет. Они знают, что всё это приходит, а потому по наивности считают за самую большую странность, что вот уже паспорт выдан, а любви всё нет и нет.

Значит, её надо искать. А может быть, она совсем иная, непохожая на ту, о которой пишут в книжках? И тут на помощь приходят некоторые довольно популярные молодые поэты. В самой примитивной, предельно доступной форме они разъясняют юным девицам, что представляет собой современная любовь. «Для этого прежде всего надо выкинуть из головы всякие стариковские бредни, — поучают они. — Да неужели сейчас можно любить, как раньше? Это немодно, девочки. И главное, позабудьте, что существовали всякие там пышные слова: «драгоценная», «любимая» или, что уже совсем смешно, «моя единственная». Сегодня так не говорят. Понятия изменились, и гораздо убедительнее звучит не «единственная», а «одна». Послушайте, как здорово получается: «Зашёл к одной, тут на улице Сенной». Теперь вам понятно, как лаконично определяются любовные отношения!

«А кроме того, в наш век небывалого научного прогресса, — вторит уже другой поэт, — неудобно пользоваться всякими обветшалыми образами, характеризующими взаимоотношения молодых людей. Нежность, ласка? Скажете ещё — сердце? Извините, девочки, это всё слюни. Образ должен быть конкретным, выражающим самую суть. Вот, например, едет современная девочка в электричке. Как преподнести читателю тот факт, что она уже испытывала радости любви? Пришла блестящая мысль — воспользоваться научной терминологией. Так появились строчки, что у девочки на блузке «вся дактилоскопия малаховских ребят». Лихо? Не правда ли?»

Да, конечно, подобная поэзия далека от нравственной чистоты, но попробуем стать на точку зрения совсем ещё юной девицы, у которой пока не сложилось собственного мнения. Она во многом не может разобраться. В школе, ещё ребёнком, учила стихи «Я помню чудное мгновенье», уже тогда подсознательно чувствовала, что это прекрасно, как музыка, которая ласкает не слух, а сердце, но она не вдумывалась в сочетание слов.

Потом, как это часто бывает, стихи отошли на второй план. Жизнь со всей её конкретностью и противоречиями завладела девичьими думами. И трезво оценивая окружающее, она только тогда поняла, что «мимолётное видение» и «гений чистой красоты» — это не для неё. Кто скажет ей эти слова, коль она ничем не напоминает «видение», крепко шагает по земле в простой суконной куртке и, посмотревшись в зеркало, не находит в лице никакой такой уж особенной красоты?

И любимый, вероятно, не скажет ей эти слова. Верю, найдутся другие, и ласковые, и нежные. Но как воспитать в ней восприимчивость к таким словам, красоту души, верность сердца, что рождают любовь, когда и эти слова становятся ненужными?

Но пока ей ещё не понятно, что же такое любовь, поэзия необходима. Только вовсе не та, где иные юные поэты адаптируют это высокое чувство, в пошлом примитиве приспосабливая его для восприятия наивных, растерявшихся девочек.

Нужны слова большого душевного накала, из чистого родника, не только классической, но и современной поэзии, которая во многом выполняет эту роль. Нужны и простые, бесхитростные слова, идущие от самого сердца. Нужна откровенная беседа писателя, педагога, людей, прошедших серьёзную жизненную школу. Ведь все понимают, что была у них любовь счастливая и не очень. Были радости и страдания. Но только обо всем не расскажешь.

Самая большая надежда на семью, где прежде всего формируется личность ребёнка. Как бы хотелось в его воспитании добиться полного слияния двух решающих начал: семьи и коллектива. Однако даже в самом крепком, опытном коллективе не всегда возможно вызвать на откровенный разговор подростка, если дело касается чувств, которые он, как правило, глубоко запрятал в сердце. Чаще всего не удаётся это сделать и родителям, когда в семье нет подлинной дружбы старших и младших.

А потому и получается, что девушка делится своими переживаниями с близкой подругой, а не с матерью, считая, что пожилой человек никогда не поймёт смятений юности.

К сожалению, бывает и так, что юность в данном случае права — дети унаследовали привычки родителей. Или, вернее, тут сказалась система воспитания в семье, где любовь понимается лишь в обывательском аспекте, то есть основанная на сугубом практицизме, что находится в непримиримом противоречии с чистотой и благородством чувств.

В этом плане я и хочу продолжить наш разговор, который, как мне думается, приобретает особую серьезность, если представить себе, какой должна быть семья при коммунизме.