Бей, барабан, бей, бадабум! О совсем новых русских

Бей, барабан, бей, бадабум! О совсем новых русских

Глава радиостанции «Юность», мой коллега по Alma Mater, пижон Мушастиков на вопрос об отношении к молодежи возопил:

– Бить ее надо! Бить! Двадцать четыре часа в сутки! Ногами! – сверкнул модными очками (у него к выпендрежным оправам слабость), прыгнул в иномарку и умчал.

Присутствовавшие при этом – хмыкнули.

Зря.

В поколениях сорокапятилетних циников и тридцатилетних яппи вдруг заколосилась привычка сюсюкать над тинейджерами, роняя скупую мужскую слезу в стакан с Jack Daniels. Ведь они гоняют на роликах по Невскому и Кусково. С детства болтают на двух языках (а мы-то, оболтусы?). Они не голимые лохи, они заливают грин в понтовый пластик.

Угу. Надень рюкзачок с Микки Маусом и завались к ним на тусовку.

Умиление перед «растущей сменой» – всегда признак собственной неполноценности: клетчатый пиджак на Евтушенко (русск. сов. поэт, если забыли), так и не поверившего, что без пиджака признают. «Я знаю, что живет мальчишка где-то, и очень я завидую ему…».

Тьфу.

На самом деле нынешние teens – душевно хилое, неприкаянное поколение, тяготеющее скорее к идеологии просоветских бабушек и дедушек, чем постсоветских пап и мам.

Это сорокапятилетним кажется, что «Идущие вместе» куплены майкой-пейджером-жвачкой. На самом деле, восемнадцатилетним комфортнее идти вместе. И бить «извращенцев». Им нравится быть новыми комсомольцами: духовными, сплоченными, идейными.

Это мы воротим нос при словах «в советское время», но для совсем новых русских Брежнев – симпатичный, даже прикольный дядька. Совсем новым хотелось бы пионерского лета, комсомольских строек, парадов на Красной площади, Гагарина в космос, собрания со знаменем, общего дела, бей, барабан, взвейтесь кострами. У них Андропов – этот гэбэшный арматурный пруток, верящий, что палочки должны быть «попендикулярны» – в героях, в Че Геварах. Они на стороне команданте Фиделя. Сталин «сделал страну великой».

Это не пелевинский стеб. Не пивняк «Жигули» с дизайнерским бетоном, не серпастые маечки от Симачева. У них искренняя любовь к СССР. К тому СССР, о котором среди нас неприлично поминать.

Я новых молодых ценю так же низко, как гринписовских идиотиков, в борьбе за права животных готовых порезать людей на меха. И так же боюсь: вдруг граница потеряет контроль.

Сорокапятилетних прожженных циников, прошедших школу фарцы с одновременной борьбой за избрание в комитет ВЛКСМ, хрен чем сломаешь: вывернутся. Тридцатилетние яппи при оверкиле переведут семью за бугор по безналу. А наших детей можно мять, лепить, ломать. Любой ветеран прошлых битв, старикашка из ДЭЗовского актива, с волоснею в ушах и ноздрях, склонит их к чему угодно, прям по Сорокину.

Детишкам интересно и хочется в пионеры у Мавзолея. Они готовы отдать за величие страны и свою жизнь, и нашу, не говоря уж про священную собственность.

Самые консервативные, кондовые звонки в моем прямом эфире на радио случаются либо от дедков, для которых даже старость кончилась, либо от юных. «В СССР была духовность», «у вас в молодости были идеалы». Писатель Дима Быков на «Маяке» вел программу «О чем нельзя», таскал на нее дюжину каких-то там студентов-школьников, так и они были такие же точно – уроды, гоблины: «В школе нужны уроки православия», «я за соборность». Это при быковском-то прогрессизме.

Мы по сравнению с этою мелкою шушерой – алмазы, кремень, гранит.

Мы, железно осознавшие мужскую ответственность. Мы, превратившие нацию нытиков, у которых все величие – в космосе, а дома – вечнотекущий желто-засранный горшок, в нацию трудоголиков. Мы, оплачивающие их английский, их тусовки, их поездки, их чегеварные маечки, их совковую тоску.

Железные и циничные настолько, что непринужденно обосрем искренность любой веры. Ценящие реальность, а не идеи. Напрочь забывшие, что в 13, 14, 15, 19 лет нужен прометеев огонь, взыскание смысла, безо всяких ироний и фиг в кармане. Нет ничего слаще для подростка, чем умереть за идею.

Я не беру глупых родаков, бросивших наследников на бабушек или прислугу. Но и самые продвинутые способны максимум на то, чтобы не лечить ребенка, позволив ему быть таким, каков есть. (О, это очень прогрессивно: позволить быть таким, какой есть!)

Беда в том, что в пятнадцать не знаешь, каков ты есть. Ты ищешь форму. И ради нее готов отдать себя, как девушка, кремлевскому старцу, коммунистической (что, режет глаз? Беги к офтальмологу, старичок. Вытаскивать соринку. В приватизированный центр Федорова) – идее. Ведь плебейское «Россия для русских» звучит по-настоящему мощно. Это не водопроводный кран от Филиппа Старка.

Я не собираюсь писать дурости, что они устроят в Москве Париж 68-го, пожгут троллейбусы и пустят кишки преподам (и даже азеров будут бить не они). Все будет хуже. Они даже из дома в сторону Вудстока не уйдут. Они будут жить с тобой, брать у тебя бабки и знать, твердо знать, что ты и все твои ценности – говно.

Они – козлы. Но и ты в козлиности равен им.

Кто из сегодняшних взрослых способен поговорить, хоть сам с собой, о смысле жизни? Кто способен не палить пух на рыльце православия, а объяснить причины самосожжения Аввакума? Ты хоть одно имя – я даже не о сути, а о бирке, о знаке – из современного объяснения мира знаешь? Ты хотя бы в критериях Барлоу с его Cybernomics или Фукуямы с «Концом истории» смысл мироздания объяснить можешь?

Милые, понятные мне, и даже не старые козлы!

Мы парнокопытно сегментировали мир. А из наших профессиональных сфер, как в абортарии, вычистили высший смысл и тайну. Мы знаем, что иной кары, чем жизнь, не будет, а наши жизни застрахованы в приличных компаниях.

Мы упускаем из виду одно: мы юны до тех пор, пока жаждем объяснить и мир, и его смысл, и смысл своего пребывания в нем.

Тогда и читают книжки для поиска смысла, а не для развлечения.

И алчут любви, а не безопасного секса (пусть вслух и говорят, что наоборот).

Если мы, состоявшиеся покорители жизни, не дадим свой вариант заполнения гудящей пустоты юности, она будет заполнена окаменевшим дерьмом.

Но заполнить ее можно, только когда сам не пуст.

Стой, если хочешь, на умилительных карачках подле отпрысков. Они – забавное и необычное (впрочем, как все предыдущие) поколение, просто – они первое поколение, предоставленное самому себе. Самых прикольных, необычных папиков в этом поколении зовут «продвинутыми динозаврами».

Только умоляю: в борьбе за это почетное звание не вешай портрет Че туда, где висела копия присутственного пейзажиста Клевера, и не крась волосы в радикальный красный цвет.

Это тяжкая хрень: вгонять себя в возраст teen, чтобы заново выдвигать задвинутые навсегда вопросы и, таким образом, проживать вторую жизнь.

Мушастиков, что у тебя в эфире?

2003

Данный текст является ознакомительным фрагментом.