Шаги командоров

Шаги командоров

Yyyyes!

У меня маленькая английская радость: на Трафальгарской площади не установят памятник Нельсону Манделе. Local council, райсовет, не дал добро. Решил, что хватит и того Нельсона, который адмирал и на колонне. Но я искренне ликую, несмотря на то, что Мандела – дядька что надо, ЮАР благодаря ему сильно (от местных знаю) поднялась, и бывшие задворки Африки, пропахшие апартеидом, теперь продуты ветров экономического подъема.

Памятник, кстати, был не самый страшный, в стиле легкого примитивизма. Будь я Манделой – непременно б купил, чтобы после кончины водрузить над могилой: мне было бы приятно, а наследникам – не стыдно.

Правда, моя радость греется не тем, что Трафальгарскую площадь оставят в покое. На ней и так чего только не устраивают.

Но памятники – это иное. Дело в том, что с точки зрения скульптуры Великобритания – примитивная, не сказать – убогая страна, веками подходившая к этому искусству с точки зрения агитации и пропаганды.

Тут даже хуже, чем у нас.

Во всяком случае, в имперском Петербурге из четырех бронзовых всадников каждый чем-нибудь примечателен (даже у скучного Петра работы Растрелли-отца, что перед Михайловским замком, приподнятое копыто лошади в час ночи шевелится – жуткое дело, я наблюдал). Поверхность же Лондона заполнена десятками скачущих и стоящих медных людей, героев войны и труда, чьих имен не знает никто. Даже туристы на их фоне не фотографируются: неинтересно. Весь лимит исторической памяти исчерпан Трафальгарской колонной. В пяти минутах от нее, на террасе Карлтон-Хаус, стоит колонна ничуть не хуже, и тоже с бронзовым дядечкой наверху – но она всем побоку. Да и на самой Трафальгарке, кроме бронзового Нельсона, есть еще три памятника. Газета Evening Standard накануне выборов мэра попросила главных кандидатов назвать, кто это такие – правильно не ответил никто.

То есть Великобритания с точки зрения скульптурной среды – антипример. Если равняться, то лучше на Данию, где на тихонькой улочке у частного дома можно найти пару бронзовых сапог. И, кажется, даже не скороходов. И где персонажи Андерсена, за исключением витающих в облаках Пастуха и Пастушки, стоят на одном уровне с огибающей их толпой. Ну, разве еще Русалочка сидит грустно на камне. (Для сравнения: в Лондоне Шерлока Холмса затащили на постамент. Я, выйдя на Бейкер-стрит из метро, поначалу решил, что это – Дзержинский.)

Словом, все убеждает, что бронзу на улицах городов нужно разбрасывать только тогда, когда она остраняет (по терминологии Школовского), забавляет и улучшает городскую среду. То есть делать памятники привлекательными для туристов и увлекательными для аборигенов. Пожалуй, единственный приличный лондонский памятник – Черчиллю и Рузвельту на Нью-Бонд-стрит – примечателен не своими героями, а тем, что командоры сидят на обычной скамеечке, и между ними есть место любому. И место пусто не бывает.

…Так вот, все описанное выше я излил бурным потоком по единственной причине: за то время, что Россия была оставлена мной без присмотра, многие вещи пошли вкривь и вкось. Например, комиссией по монументальному искусству Мосгордумы решено установить в Москве памятник Мусе Джалилю, композицию героям-олимпийцам, а также стелу погибшим на войне жителям Тушино.

Я в шоке.

Я знаю, что дальше произойдет, причем за счет налогоплательщика.

Будут изваяны «идейные», то есть скучнейшие произведенья, которые не только не увековечат чью-то память, но приведут к прямо противоположному результату.

Приходилось ли вам бывать в Тушино, господа? Там можно жить лишь от нужды и отчаяния; там «Макдональдс» выглядит, как церковь в стане язычников; там шатаются подростки с пустыми глазами, все поголовно в спортивных штанах. В этом районе действительно позарез необходима городская скульптура, чтобы создать хотя бы видимость города. Установите в Тушино бронзового Ленина с головой Микки Мауса (давняя идея Александра Косолапова) – туда будут приезжать со всего мира, фотографироваться, есть шаурму, совершать покупки в местных магазинчиках, а тушинские дети перестанут по мере взросления осознавать, что их родители – лузеры, проигравшие жизнь совки, и в знак бессмысленного протеста не будут громить могилы на кладбищах и рисовать свастики на военных мемориалах.

Какой памятник Мусе Джалилю, какие олимпийцы?! Джалиль был татарский поэт, его замучили в гестапо, но, умоляю, вы помните хоть строчку из его стихов?! Очень может быть, они гениальны, но тогда книги Джалиля должны хорошо продаваться в Казани, где, кстати, ему памятник уже есть, а если не гениальны, то зачем памятник?! Обстоятельства, в каких творец принимает смерть, никак не влияют на величину таланта, иначе б бездари кончали с собой.

Современной России нужны не вчерашние памятники, а современная городская скульптура, которой у нас практически нет (о, сходство империй!). Идеология этой скульптуры, повторюсь, проста: украшать место и привлекать людей. Лужков как мэр радует тем, что вроде бы хорошо чувствует деньги – переделка Манежной площади была мероприятием гениальным, что бы ни говорили ее эстетические хулители, поскольку создала новый центр туризма. Но деньги он почему-то связывает исключительно с мраморными балясинами, многопудьем, Церетели. То есть дедушка, увы, не понимает, что парочка реализованных идей из арсенала, условно говоря, Гельмана или Бренера будет стоить меньше, а привлекать денег – больше.

Не надо мемориалов олимпийцам – ибо получили они уже награды свои.

Не надо бронзы почившим мученикам – ибо в рай входят наги.

Распустите комиссию по монументальному искусству: хватит тратить по десять миллионов рублей в год на искренние, но идиотские замыслы жителей. Вы знаете, что эта комиссия действительно работает «по обращениям трудящихся» и что половина обращений получает добро? А если распустить не выйдет, то пусть рассмотрят и мою идею «Путин (стоя) и Ходорковский (сидя) обсуждают будущее России». Если статистика верна – одного из двух точно изваяют.

И последнее: специально для тех, кто с моими идеями не согласен и считает, что память увековечивать нужно (смешно: «память увековечивать». «Увековечить оперативную память PC АТ-286». Но это так, к слову…).

ОК, я тоже считаю – можно. И даже знаю, как. С тех пор, как по весне побывал в Королевских ботанических садах Кью Гардене.

Был ранний март. Шел фестиваль орхидей. Я шатался из оранжереи в оранжерею безумным ботаником, дорвавшимся до Эдема. Всюду, сколько хватало взгляда, тянулись поляны, затканные крокусами. У озера, с которого с шумом взлетали гуси, рос гигантский, десятиохватный дуб, окруженный скамейкой. Я подошел. На дубе была табличка: «Экипажу рейса 103, Локерби, 21 декабря 1988». На спинках скамьи – имена.

Когда потом Блэр встречался с Арафатом, чьи люди взорвали тот самолет, я чувствовал себя так, как будто при мне дуб пилили на дрова для лейбористской кухни.

Понимаете, да?

Зато потом уже воспринимал как должное, что в Моунт-стрит Гардене – в одном из потайных лондонских пространств, таком, знаете, садике из «Цветика-семицветика» – стоят ряды скамеек, сплошь помеченных табличками типа: «Памяти Джо Блейча, 1910–1990, американца, который не смог найти в Нью-Йорке парка красивее». Это местная иезуитская церковь Фарм-Стрит обеспечивала уставшим телам отдых под платанами, а параллельно и завлекала их души.

И я, ей-богу, помянул Джо Блейча добрым словом.

Р. S. Пока я писал этот текст, выяснилось, что у Нельсона Манделы все же остались шансы попасть на Трафальгарскую площадь. Кен Ливингстон решил обжаловать решение местного совета. И теперь судьба памятника в руках вице-премьера Джона Прескотта.

Лондонцы и москвичи, объединяйтесь в борьбе против имперского идиотизма!

2004