Беспредел разрешенного

Беспредел разрешенного

Есть, знаете, в России тип таких старичков в пучеглазых очках, что до сих пор читают газеты, подчеркивая ручкой. Надо полагать, репетируют политинформации в аду, ибо в раю политинформаций нет. И хуже нет, когда они вдруг вопиют: «Демократия не означает вседозволенность! А-а-а!!!»

Нет хуже не потому, что старичку нельзя в ответ дать по кумполу – положим, ему не привыкать, жизнь и так приложила, подтверждая подозреваемое, что по делам может воздаться уже на этом свете, – а потому, что ведь как бы, зараза, прав. Как бы не означает.

И на идиотский вопрос, где граница, тоже невозможно ответить. Ибо, разумно отвечая, сам превращаешься в надутого индюка с пионерским галстуком на груди.

И я, получается, разумно поступил, улетев поработать в страну, где существует libel law, закон о диффамации, и границы свободы очерчены четко, и вседозволенность уж точно не спускается с рук.

Правда, в одном из респектабельных английских журналов я прочитал в статье про Бекхэма: «Не sucks corporate cock without gag reflex» («Он сосет у корпораций член и не давится»). И испытал чувство, сходное с тем, которое ощутил в школе, прочтя есенинский «Сорокоуст» нецензурированным. Помните? «Вам, любители песенных блох, не хотите ль пососать у мерина…».

Ну ладно, Бекхэм – звезда, celebrity, черт с ним, может, здесь так со звездами полагается. Но вот открываю в лондонской подземке местную «вечерку» Evening Standard: «Блэр по отношению к идиоту Бушу – то же, что была Тэтчер по отношению к идиоту Рейгану». О gosh!

На Би-Би-Си, где я сейчас работаю, новичков прогоняют сквозь учебные курсы, как сквозь строй шпицрутенов, в том числе вбивают знания и о libel law, и я бегу к одному из тренеров: так и так, разве можно безнаказанно оскорблять главу сопредельного государства, а также футболиста сопредельного государства?

На что тренер переспрашивает: а кто, собственно, назвал Буша идиотом, а Бекхэма – ммм… cocksucker?

То есть как кто? Назвали газета и журнал. Нет, конкретно, кто? Ах, журналист? Автор колонки? И это не редакционная статья, которая идет обезличенно, без подписи? И в ней не утверждалось, что Бекхэм такого-то числа, у такого-то господина?.. Да впрочем, пусть бы и утверждалось – в Великобритании к фелляции нейтральное отношение, это вам не США, где в ряде штатов, включая Нью-Йорк, оральный секс вне закона. В Великобритании любой человек имеет право на выражение личной точки зрения. В том числе и публичное. В том числе и той, что Буш – идиот, а Бекхэм – сами-слышали-кто. И за это никто ничего ни человеку, ни изданию сделать не сможет. Потому как право на личное мнение, в том числе и оценку – это неотъемлемое право индивида, завоеванное демократией.

Что же, и ограничений нет? Почему же, есть. То, что позволено частному лицу – не позволено организации. Если газета в редакционной статье назовет президента США идиотом, у нее могут быть проблемы. Это раз. Два – закон защищает от диффамации других частных лиц. То есть публично отозваться о соседе по дому так, как вы только что отозвались о Бекхэме, нельзя. Ибо сосед – фигура непубличная, в отличие от футболиста, который давно принадлежит не себе, а миру. Более того: нельзя публично бездоказательно высказать отрицательное мнение о фирме, если в ней работает меньше двадцати пяти человек, ибо это может повредить ее репутации. То есть высказать частную точку зрения, скажем, о Би-Би-Си, что это, допустим, разжиревший от государственных щей кот – можно, а о районной радиостанции – только предварительно поинтересовавшись ее штатным расписанием. Понимаете, где watershed, водораздел, да?

В Великобритании существует как бы обратная пирамида: чем более известен человек, чем выше его общественный статус – тем больше он открыт публичному обстрелу. Помните, не так давно в Блэра сухим красителем кинули? И это – симптом. Премьер-министр и королева – самые незащищенные от обстрела мнений люди. О них могут высказаться все и всюду. Взобравшись, в самом примитивном варианте, в Гайд-парке в уголке ораторов на любое возвышение: старое правило действует до сих пор. И никакому частному лицу, высказавшемуся публично о том, что, с его точки зрения, премьер-министр «этой страны» (здесь так все и говорят: this country, что в России считалось бы непатриотичным) – жалкий притворщик, мелкий хвостик американской собаки, – ничего за это не будет.

Ответственность наступает не за мнения, а за ложь, каковой признается изложение фактов, не соответствующее фактам, и это принципиально.

Я не берусь утверждать, что британская система – самая идеальная в мире, хотя бы потому, что не знаю других, кроме британской и русской.

Но происходящее в России меня определенно пугает.

У нас граница разрешенного-запрещенного все больше сдвигается в сторону способа реализации прав, а не их сути. То есть если ты на кухне назвал Путина земляным червяком – это твое личное дело. А если заявил об этом публично – тебя могут упечь за оскорбление президента, ибо демократия, как известно, не значит вседозволенность.

Очень боюсь, то в этом случае российская демократия – вообще не демократия. Ибо, убей бог, не понимаю, чем она отличается в этом случае от того, что существовало при идиоте Брежневе. Тогда тоже за разговорчики на кухне не сажали.

Любая власть своими поступками всегда вызывает разнообразные эмоции, которые на низовом, частном уровне нуждаются не в обоснованиях, а в выражениях, ибо это есть часть самодиагностики общественной системы, ее обратная связь.

И Путин может, конечно, проводить в премьеры Фрадкова, набирать в команду бесконечных серых ленинградцев, разрешать им гонять на членовозах с «мигалками», и тратить деньги управделами на содержание резиденций, которых у него в разы больше, чем у президента США и даже – чем у королевы Великобритании. Но и граждане должны иметь право сказать, что подобное поведение Путина довольно отстойно, хамовато, как поведение дворового пацана, по капризу судьбы вдруг взявшего под контроль все дворы.

А еще должен сказать, что в Лондоне мне довольно часто приходится защищать российскую власть, в том числе и персонально Путина. Особенно когда мои знакомые начинают утверждать, что Путин взорвал дома в Москве и устроил новый этап войны в Чечне – для того, чтобы прийти к власти. У меня нет никаких доказательств для того, чтобы в это поверить.

Однако то серое чиновничье хамство, в которое облекается его правление, заставляет меня все же думать, что его сравнение с земляным червяком не так уж и неверно.

Прошу заметить: это моя частная точка зрения.

2004

Данный текст является ознакомительным фрагментом.