Рождественский разговор

Рождественский разговор

Сейчас Лондон весь сияет в иллюминации. Рождество. Здесь ведь Рождество — 25 декабря, до Нового года. Православное — после Нового года. На Рождество в Англии не работают два с половиной дня. Накануне, 24-го, кончают работу уже в обеденное время, затем 25-го Рожество, затем 26-го — второй день Рождества, он называется Боксинг Дэй. Примерно в переводе что-то вроде «день коробок», от слова box — «ящик», «коробка». Объясняют, что, мол, в этот день все дарят друг другу подарки, коробки с подарками. Ну а на Новый год, само собой, тоже праздник, выходной.

Очень приятное, действительно праздничное время в году эта рождественско-новогодняя полоса, и конечно, многие так подгадывают, чтобы и между Рождеством и Новым годом тоже иметь свободные дни, скажем в счет оплачиваемого отпуска или хоть и без оплаты, — тогда можно поехать куда-то в гости основательно, устроить себе зимний «холидей», как тут говорится. И это, кажется, единственное время в году, когда с билетами на самолеты и поезда творится, может, даже нечто похожее на то, что в СССР обычно и повседневно: то есть очереди к кассам, «мест нет», дополнительные рейсы. Но так как все наперед известно, то, естественно, 90 процнтов едущих запасаются билетами предварительно, дополнительные рейсы известны предварительно, за месяцы, все это широко рекламируется, планируется, ожидается, предвкушается…

В нынешнем году благодаря шуткам календаря рождественско-новогодний период бьет все рекорды. День Рождества и Боксинг Дэй пришлись на субботу и воскресенье. Но так как это два законных нерабочих дня, то в компенсацию их Англия не работает в понедельник и вторник. Далее, 1 января, Новый год — в субботу. В компенсацию Англия не будет работать в понедельник 3-го. Итого, в промежутке от 24 декабря до 4 января оказались рабочими всего три дня — 29 декабря, 30-е и 31-е.

Должным образом вообразив, что это будет за работа в эти дни, большинство учреждений и предприятий объявили их тоже свободными. Итак, Англия, кончив работать в пятницу, 24 декбаря, гуляет аж до 3 января включительно, десять дней.

На автомобильных предприятиях Форда рабочие с давних времен имели еще четыре зимних рождественских выходных в придачу на этот период. Им добавили их теперь по два с двух концов, и они гуляют с 23 декабря по 4 января включительно, четырнадцать дней.

Это уже похоже на отпуск. Но нет, отпуск само собой, а это всего лишь — праздники. Ничего себе праздники, а?

Если учесть, что в году еще есть целый ряд других праздников, а рабочая неделя конечно же пятидневная, то, право, может показаться, что англичане чересчур уж много гуляют. Ничего. В свои рабочие дни они уж работают так, как дай бог каждому. Нет, не «вкалывают». Слово «вкалывать», такое популярное в народе для обозначения рабочего процесса в Советском Союзе, совершенно не вяжется с английской манерой работы. Англичане работают медленно. Они работают так медленно, что, со стороны глядя на строительную площадку, цех, мастерскую, можно подумать, что собрались одни лентяи. Поработали немного — смотришь, уже чай пьют. Чаепитие — это у них свято. Если англичанин в определенный час и минуту не попьет чаю, он просто жить не сможет. Так они работают испокон веков. Но вот при всем при этом — какую они выстроили себе страну, ах, какую страну и какую жизнь! Да, они работают медленно, но зато умно, и если уж что-то сделают, то сделают. Если крышу настелили, то она не будет протекать минимум лет пятьдесят. Если пиждак-«твид» сшили, то будете носить его семь лет ежедневно, а вид такой, будто две недели назад куплен. И так во всем.

Англичане предпочитают не сами «вкалывать», а предоставляют делать это машинам, конечно, тут, знаете, простую ямку лопатой не копают, а — «мини», совсем уж миниатюрный экскаваторчик такой, прикатил, фыр-фыр — и яма. А чтобы они кирками долбили грунт тяжелой категории, да еще, как в России бывает, зимой, мерзлый, как камень, — да что они, сумасшедшие? Они простой шуруп — и тот с механизацией вкручивают, электроотверткой. А если уж не электро-, то — этакая хитроумная, с резьбой внутри корпуса, так что не крутишь ею шуруп, а как бы насос качаешь: ты на рукоятку просто нажимаешь, а наконечник крутится, завинчивая.

Я начал про Рождество, а съехал к отверткам. Отвертки сейчас в сторону. Итак, нерабочие дни. Лондон в иллюминации. Сияют елки. Главная елка — на Трафальгарской площади, огромнейшая, конечно; доставленная из Норвегии. Это традиционный ежегодный подарок Англии от Норвегии. Под нею собираются любители, поют колядки. С колядками ходят по улицам от дома к дому, с фонарями, ряженые, больше всего, конечно, дети, уж им раздолье, насобирают подарков, и сладостей, и пенсов, чтобы — мечта каждого мальчишки — купить фейерверочных ракет и стрельнуть в небо…

Я в который раз смотрю — и в который раз завидую их детству. В моем детстве (оно называлось «счастливое детство, которое дали нам партия и лично товарищ Сталин») в день Рождества конечно же родители шли на работу, я — на занятия в школу. Люди, отмечавшие Рождество, особенно если они не старики, брались на заметку, а рождественскую елку до 1937 года мои дед и бабушка устраивали так скрытно, с такими предосторожностями, словно собирались прокламации печатать или фальшивые деньги. Потому что и Рождество и елка были пережитками прошлого, буржуазными пережитками или — опиумом для народа; тот, кто за них держался, — был носителем пережитков, «не наш». А кто не с нами, тот, известно, — против нас.

Лишь в знаменитом 37-м году додумались прекратить борьбу с ёлкой и, так сказать, взять ее на вооружение: приурочили ее к Новому году и назвали новогодней. А святой день Рождества, в который народ отдыхал во все столетия — и при татарском иге, и при Иване Грозном, и при крепостном праве, — от революции и по сей день рабочий. Я не знаю, в какой стране еще на земном шаре было бы так же мало нерабочих дней по случаю праздников, как в Советском Союзе, где бы так скупились дать трудящемуся человеку лишний раз передохнуть, именно трудящемуся, партией которого называет себя коммунистическая партия, которая некогда, пока сама не пришла к власти, ах как выступала против безжалостной капиталистической эксплуатации. Но вот на шестидесятом году ее руководства — вот наглядный пример и сравнение: в проклятом капиталистическом мире эксплуатации на Рождество и Новый год — десять нерабочих дней, в Советском Союзе — на Новый год один.

Я смотрю в Англии на этих колядующих, ходящих с фонарями от дома к дому. Если бы мы в детстве вздумали этим заниматься, нас бы забрали в милицию. В одном из номеров самиздатовского «Украинского вестника» читал я, как в моем родном Киеве молодежь недавно попыталась колядовать — попыталась восстановить эту старинную народную традицию. Как на них накидывались дружинники и милиция! Как тащили в отделение, и допрашивали, и грозили, и потом посыпались увольнения с работы, с учебы. Ну да, ну да, кто не с нами, тот против нас. И человек уже пожизненно как бы занесен в волчий список, он через двадцать лет вздумает проситься в туристическую поездку за границу, но посмотрят в досье — и ему откажут: в таком-то году в Киеве ты пытался колядовать! Не наш.

По прошлым годам я уже знаю, как на Рождество в Англии вечером улицы пустынны, дороги свободны: все, все дома, этот праздник проводится в семейном кругу, ради него члены семьи прилетят хоть из Канады, хоть из Новой Зеландии. Это священный, именно семейный праздник. По гостям — потом. Рождество — в кругу семьи. Меня это трогает. Нас приучили по праздникам коллективно маршировать, колоннами. Да, и у нас в России когда-то было Рождество, в кругу семьи…

Но это только древние бабушки помнят. Какой круг семьи, это что еще за пережиток? Жить в обществе и отделяться от общества нельзя. Человек — член коллектива. Поэтому если уж и приходится давать ему свободные от работы дни, они все равно должны быть заполнены общественно полезным делом, воспитывать чувство коллективизма: не демонстрация, так митинг, не субботник, так воскресник.

Вот уж наступает и год, в котором они будут отмечать шестидесятилетие насаждения таких и других нелепостей… Как быстро промелькнули десять лет. Не так давно, кажется, били в барабаны и трубили в трубы по поводу пятидесятилетия, а вот уж и шестидесятилетний юбилейный год. Господи, опять юбилейный. Скорее «встанем на трудовую вахту». Однако вот насаждаются, шестьдесят лет насаждаются, нелепости, но, если так подумать по-серьезному, они ведь не прививаются в душе. У человека в душе — не прививаются. Внешне, казалось бы, да, но внешне — это в оболочке; глубже оболочки они не проникают. Например, давайте на секунду вообразим такое чудо: вдруг объявляется указ Верховного Совета СССР — восстановить празднование Рождества во всей его былой форме и величии… представляете себе, какое бы было по всей стране искреннее торжество?!

24 декабря 1976 г.