Творческие порывы жизни

В книге «Творческая эволюция» (1907) философ Анри Бергсон писал: «Несомненно, что приспособление объясняет отклонение в развитии, но не может объяснить его общее направление и ещё менее самоё развитие». Он полагал: «Чем больше углубляемся мы в природу времени, тем лучше понимаем, что время означает изобретение, творчество форм, непрерывное изготовление абсолютно нового».

Он оговаривался: нужно различать время упадка и время подъёма. Но преобладает, по его мнению, второе.

«Как только в качестве меры (или параметра) эволюционного феномена берется выработка нервной системы, – писал полвека спустя антрополог и палеонтолог Тейяр де Шарден, – не только множество родов и видов строится в ряд, но и вся сеть их мутовок, их пластов, их ветвей вздымается, как трепещущий букет. Распределение животных по степени развитости мозга не только в точности совпадает с контурами, установленными систематикой, но оно придает древу жизни рельефность, физиономию, порыв. Такая непринужденная стройность, неизменно постоянная и выразительная, не может быть случайной».

Цефализация напоминает развитие цветка. Из первой нервной клетки, как из зернышка, появились другие, начали сплетаться, образуя стебель. От него ветвились тонкие побеги, и, наконец, на вершине показалась небольшая цветочная почка. Она зрела, в недрах её пульсировали соки, переплетались тысячи волокон. И вдруг созревший бутон в одно солнечное утро раскрылся цветком…

Такой образ предложил более двух столетий назад Гердер. Надо лишь помнить, что нервная система, мозг развивались в пределах организма и в живительной взаимосвязи с другими органами тела. А организм развивался во взаимосвязи с окружающей средой.

Какой садовник взрастил великолепный цветок головного мозга и его «тело-носитель»? Если не ссылаться на мистические силы, ответ в самом общем виде – земная природа. Поэтому формирование и развитие нервной системы характерно и для беспозвоночных, и для позвоночных.

Но в нашем сравнении цветок рождается из зернышка – изумительно совершенного, микроскопического шедевра, где в недрах клетки спрятано описание будущего цветка. Оно зашифровано в гирлянде молекул, которые сцеплены между собой наподобие бус, скрученных спиралью. Растение строится по выработанному стандарту.

Заманчиво предполагать, что цефализация развертывается по плану, таящемуся в живом существе. Подобные или близкие идеи разрабатывали крупные и оригинальные ученые: Г. Осборн, О. Абель, Л.С. Берг, Д.Н. Соболев, А.А. Любищев…

Известный биолог А.Н. Северцов выделял два вида эволюции. Благодаря одному возникает великое разнообразие живых существ, которые развиваются на определённом достигнутом уровне сложности. Но есть и прогрессивная эволюция – ароморфоз, – способствующая «общему подъёму энергии жизнедеятельности животных» и направляющая развитие нервной системы, психики.

В первом случае перед нами результат отбора случайных отклонений от стандарта, изменений генетического кода (с последующей закономерной реакцией организма, нейтрализующей эти отклонения) и естественного отбора, оставляющего на поле жизни наиболее приспособленные создания.

Второй случай более сложен. Вспомним Дарвина: «Естественный отбор… не предполагает необходимо прогрессивного развития – он только подхватывает появляющиеся изменения, благоприятные для обладающего ими существа».

Слепой отбор должен одинаково равнодушно относиться и к излишне усложнённым, и к излишне примитивным организмам. Но есть ступенчатый подъём цефализации, а противоположной линии регресса нет. Живая природа явно предпочитает прогресс! (Если не обращать внимания на атрофию органов зрения у животных, живущих в темноте, деградацию ряда органов у кишечных паразитов и т. п.)

Особенно впечатляют факты предварения полезных свойств. Нередко у животных заранее появляются особенности строения, которые будут полезны и окончательно закрепятся много позже. В животном как бы зреют семена будущих изменений к лучшему.

У молодого шимпанзе больше признаков, сходных с человеком, чем у взрослой особи. У ребёнка голова в несколько раз больше по отношению к туловищу, чем у взрослого. Не облик ли человека будущего явлен в образе ребёнка? И только окружающая среда не даёт проявиться этому гению, заключённому в каждом из нас и обречённому на угасание?

Предварение признаков подчёркивает избыточные возможности, скрытые в живых созданиях. Эти признаки накапливаются от поколения к поколению и ждут благоприятных условий, чтобы проявиться в полной мере.

Но груз подавленных способностей затруднил бы существование данного организма. Более простые создания в таком случае оказываются в лучшем положении. Только безумный счетовод будет использовать вычислительную машину там, где достаточно обойтись пальцами двух рук.

Зародыш развивается в чреве матери, используя энергию и вещества из материнского организма. Он существует в максимально комфортной среде. На первый взгляд тут есть аналогия с внутренним паразитом, который высасывает чужие питательные соки. Но паразитический вид быстро деградирует, а зародыш с необычайной быстротой развивается.

Сказываются наследственные признаки, а также – или в том числе – изначальная установка развивающегося организма: на творческие поиски наиболее совершенного строения для последующего самостоятельного существования или на наилучшее приспособление к благоприятной среде.

Напрашивается такое сопоставление. У материально обеспеченного человека есть выбор двух жизненных путей. Он может избрать путь творческой активности, использовать свои способности на благо людей (в природе любой организм нацелен на действия, полезные для данного вида).

Это не столько альтруизм, сколько удовлетворение высоких духовных потребностей человека, наделённого разумом и творческим потенциалом. Известно немало людей из обеспеченных семей, избравших такой славный путь. Мне в этом отношении наиболее близки П.А. Кропоткин, Вл. Соловьев, Лев Толстой…

Есть и другой выбор: максимально пользоваться материальными благами для удовлетворения потребностей своего организма, можно сказать, своей животной природы; стремиться утолять жажду власти, богатств, развлечений.

Вспоминается вопрос из «Дневника» писателя Жюля Ренара: «Чтобы выбиться в люди, нужно делать или мерзости, или шедевры. На что более способны Вы?» Делая мерзости, можно стать знаменитым. Но придётся деградировать по той же закономерности, что и кишечные паразиты.

…Мы отклонились от сугубо биологической темы. Но хотелось бы извлечь нечто полезное и для нашей обыденной жизни из общих законов развития и деградации. В природе животное действует подневольно, не имея возможности преодолеть наследственную установку. У человека (хотя и не у всех) есть свобода выбора. Во многом он сам определяет свою судьбу.

В случае с предварением признаков проявляется творческий план дальнейшего развития. Он может когда-нибудь реализоваться при благоприятных условиях. В традиции ламаркизма можно сказать: если будет внутренняя потребность организма, если он будет стремиться реализовать эту возможность.

«Соединение в одно целое элементов, бывших первоначально разъединёнными, установление всё большей сложности организации, всё более тесной связи между частями и всё усиливающееся подчинение их задачам целого с утратой самостоятельности – весьма типичны для общего направления эволюции. Организмам присуще стремление к осуществлению заложенной в каждом из них цели», – писал Д.А. Соболев.

Да, в предварении полезных признаков можно усмотреть намеки на некую направляющую силу. Какую же цель преследуют развивающиеся животные и что наделило их сознанием (ощущением, инстинктом) этого идеала?

Можно целенаправленность жизни понимать как работу механизма. Например, зная законы движения «небесных сфер», астрономы ещё два-три тысячелетия назад умели предугадывать солнечные и лунные затмения.

Есть ли цель развития жизни в таком смысле? Мнения учёных, как и следует ожидать, расходятся. Одни указывают на предопределённость прогрессивной эволюции. Другие говорят о случайных отклонениях от «нормы», накоплении их и отсюда о кажущейся направленности. Мол, если она и существует, то в действии естественного отбора.

«Изменчивость и наследственность являются основными предпосылками эволюционного процесса. Неуклонность пути эволюции… зависит как от изменения условий среды, так и от изменений в строении (функции) организма», – полагал академик И.И. Шмальгаузен. И ещё: «Неопределён-ность, объективная случайность наследственной изменчивости – единственный путь для длительной прогрессивной эволюции».

«Направленность эволюции отнюдь не предопределена, она вызывается определённым соотношением между органическими формами и средой… Только отбор, определяющий историческое развитие организмов, является творческим началом, создающим эволюцию» (академик Н.П. Дубинин).

Только ли отбор? Мы уже говорили о невероятности отбора случайных изменений. Хотелось бы разобраться в причинах усложнения организации живых существ. Какие земные и космические силы сотворили мозг? Что заставляет нервную систему подниматься с одной ступени на другую, наперекор извечному стремлению неживой материи к упрощению, тепловому равновесию, к состояниям с максимальной энтропией и минимальной сложностью?

Способности нервной системы к целенаправленным действиям проявляются уже на первых этапах её развития на клеточном и молекулярном уровнях. Головной мозг человека состоит из 10¹⁰ нейронов; в период развития в нём образуются до 200 тысяч нейронов в минуту!

Несмотря на взрывную скорость, они превосходно ориентируются в изменчивой обстановке и по химическим вехам определяют свои пути в лабиринтах мозговых тканей. Формируются органы зрения, а к ним тянутся длинные отростки нервных клеток – аксоны – из отделов, которые предназначены для обработки зрительных образов. Так происходит со всеми органами.

Согласованность действий, распознавание путей совершенно невероятны, если учесть, что «прокладка нервных кабелей» происходит с той же скоростью, а нервная система пронизывает весь организм. Малейшие ошибки в доли миллиметра могут привести к нарушению функций или к гибели.

По мнению американского биолога У Коуэна, это можно объяснить тем, что нервные клетки мозга и их нейроны-адресаты в зрительной системе имеют химические опознавательные метки, по которым и удается клеткам распознать друг друга.

Положим, в онтогенезе это происходит по врождённым программам. Как они сформировались? Необходим поистине гениальный программист! И действовал он в течение миллионов лет эволюции. Неужели на это способен естественный отбор случайных изменений, происходивших в молекулах, клетках, органах, в организме?

…В глыбе мрамора заключено бесчисленное множество форм, которые из неё можно создать. Остаётся отсечь лишнее и выявить наиболее совершенный образ. Придавая массе живого вещества случайные формы, отбор (внешняя среда, условия внутри биоценозов, сообществ) сохраняет лишь создания, прошедшие экзамен «на живучесть». Меняются условия, и отбор несколько изменяет свои творческие «вкусы». Появляются новые виды, пропадают прежние. Неужели так всё просто?

Но если мы вручим миллионам обезьян по резцу, молотку и куску гранита, сможет ли хоть одна из них – даже за миллиард лет непрерывного труда – случайно сотворить роденовского Мыслителя? Теоретически такая вероятность имеется. Практически она равна нулю. А создать мыслящего человека из первобытного студня – несравненно более сложная задача!

Если усложнение нервной системы даёт решающие преимущества организму, то должны были бы размножиться виды, стоящие на высочайшей (для своего времени) ступени цефализации.

Но не раз уже сказано: преобладают на Земле отнюдь не самые сложные создания. Животные, обладающие нервной системой, составляют чуть более сотой доли всей биомассы Земли. От этой доли лишь сотая часть приходится на высших позвоночных. А из них на наших родственников, приматов, остается несколько процентов. Одних червей на Земле в десять раз больше по весу, чем людей.

Абсолютное преобладание и процветание растений и микробов указывает на них как избранников естественного отбора. И всё-таки, создав организмы, процветающие сотни миллионов и миллиарды лет, живое вещество продолжало усложняться, обогащаясь нервной системой и мозгом.

При отборе на основе случайности чем дальше отклонение от среднего, тем меньше вероятность события. Чем сложнее творение, чем более удалено оно от среднего, тем реже оно должно встречаться. Эволюция в этом направлении должна замедляться со временем. Однако прогресс по линии наших предков наращивал темпы. Существует какой-то механизм ускорения и усовершенствования.

Завод-автомат, выпускающий игрушечные заводные автомобильчики, за какой угодно срок из-за случайных сбоев в программе не перейдет на выпуск настоящих автомобилей. Ни одна из миллионов артелей, выпускающих бухгалтерские счёты, никогда не смастерит случайно, по ошибке, компьютер.

Обычно происходит наоборот. Без изобретателей и учёных станки, автоматические линии, цеха со временем ухудшают свою работу (ломаются детали, появляются дефекты в оборудовании, дезорганизуется процесс). Так и должно быть согласно закону возрастания энтропии в закрытой системе.

«Волны жизни». Снизу вверх: водоросли, граптолиты, трилобиты, морские лилии, примитивные позвоночные, высшие растения, панцирные рыбы, амфибии, рептилии, млекопитающие, гоминиды

Цефализация – невероятный процесс, если предполагать в его основе случайные отклонения от нормы и последующий отбор организмов, наиболее приспособленных к тем или иным земным условиям.