Сельское хозяйство миллионы лет назад

Муравьи собирают в своих подземных хранилищах семена. В сухих проветриваемых помещениях, находясь в полной темноте, зерна со временем начинают прорастать. Содержащийся в них крахмал превращается в сахар. Появившийся мягкий росток наливается сладким соком. Обитатели муравейника употребляют его в пищу.

Существует и другой способ использования зёрен. Рабочие муравьи размельчают и жуют их, превращая в подобие теста – для всех. В некоторых тропических странах первобытные племена сходным образом готовили питательную массу, хотя вряд ли по примеру муравьев.

«Наряду с таким похвальным трудолюбием, – писал французский биолог Генри Купен, – муравьи-жнецы обладают и недостатком. Встречаются среди них и такие, которые предпочитают воровать с трудом собранную добычу. Воры устраивают засаду и, когда их собратья возвращаются с грузом, нападают на них и отнимают лакомые зерна. Дурной пример, как известно, заразителен, и иногда целое гнездо становится притоном разбойников: шайками муравьи отправляются к соседям, захватывают чужие запасы и тащат их в свой муравейник… Увы, и в природе нет совершенства!»

Южноамериканские муравьи-листорезы наладили выращивание грибов. Они устраивают дороги от муравейника до ближайших деревьев. Своими крепкими и острыми челюстями вырезают широкие полосы из листьев и, держа их над головой, подобно зелёным зонтикам, возвращаются домой. Нравится этим муравьям добывать листья кофейного дерева. Их полчища способны серьёзно повредить плантацию.

Собранные листья они не едят. Специальные группы муравьев перемалывают и пережевывают доставленный материал, добавляя в него свои выделения. Полученная смесь служит питательной средой для грибов. Её укладывают в подземных хранилищах длиной до метра и шириной до 30 см.

Чтобы не давать размножаться вредным бактериям и несъедобным грибам, муравьи обрабатывают искусственную почву особым веществом, которое выделяют их железы. Так они борются с «сорняками». Подобные методы применяют и люди, но большинство химикатов приносит вред окружающей среде, в отличие от муравьиных средств.

Подземные плантации дают обильный урожай «кольраби» или «амброзии» (мелкие плодовые тела грибов). Рабочие муравьи следят за всходами, своевременно обкусывают кончики грибных нитей, не давая им разрастаться. На заброшенных «грядках» нередко встречаются съедобные шляпочные грибы, достигшие значительных размеров.

Подсобное производящее хозяйство освоили другие общественные насекомые, дальние родственники тараканов – термиты, обитающие в жарких странах.

Подземное хранилище живых «бочек» у муравьёв

Муравьи «доят» тлей

Среди муравьев имеются земледельцы. Они срезают все растения вокруг своего жилища, кроме колосовки (её называют «муравьиным рисом»). Если она отсутствует, насекомые собирают её семена на других участках и рассевают вокруг муравейника. Сорные травы крошки-земледельцы своевременно уничтожают.

«Посеянный злак, – писал Чарлз Дарвин, – пышно разрастается и дает богатую жатву маленьких белых семян, напоминающих обыкновенный рис. Созревшее растение срезается, переносится снопами в житницы, и зерно отделяется от мякины. Она выбрасывается подальше от засеваемого участка. Если случайно зерно попадает под дождь… в первый ясный день муравьи переносят сырое зерно наружу и просушивают на солнце. Потом хорошее зерно сносят обратно в кладовые, а дурное выбрасывают».

Другой вид сельского хозяйства у муравьев – животноводство. Он тоже свидетельствует об их коллективном разуме, трудолюбии, отличной организации совместной работы. Представители обитающего в Мексике и Техасе вида, получившего название «медовый», с наступлением вечера вереницами направляются к карликовым дубам, наросты на которых выделяют капельки светлого сладкого сока.

Казалось бы, самое разумное – досыта наевшись, вернуться домой и завалиться отдыхать. Сосудов для хранения мёда у муравьев нет, растение не выделяет сок в засушливое и холодное время, а кормиться надо постоянно.

Муравьи нашли оригинальный выход. Одни из них взяли на себя обязанность трудиться, добывая и принося сладкий сок (в своем теле). Другие превратились в лежебок, не покидающих жилище и поглощающих огромное количество питательной жидкости.

Пресыщенным бездельникам выпала тяжелая доля. В особых помещениях они висят на стенах и потолке. Вернувшись из похода за соком, муравьи приносят его в зобиках и скармливают этим собратьям. Те не успевают переварить еду, как им преподносят новую порцию, затем ещё… «Ленивец» раздувается, подобно бурдюку, став хранилищем полезного продукта.

В голодную пору муравьи-работники наведываются к своим «толстопузикам» и щекочут их, предлагая поделиться запасами. На брюшке живого бочонка появляется капля меда. Даже тунеядцы у муравьёв приносят пользу сообществу!

В качестве домашних животных некоторые виды муравьёв держат представителей членистоногих. Один из них – жук булавочник-безглазик. Он слеп, малоподвижен. Его рот устроен так, что самостоятельно добывать пищу нет возможности. Об этом заботятся муравьи. Они кормят безглазиков. Но не из жалости: у жучка есть железы, выделяющие сладкую жидкость, которой и лакомятся хозяева.

Судя по всему, когда-то булавочники имели неплохое зрение и умели добывать пищу. Муравьи ради их сладких выделений затаскивали жучков в свои жилища и держали там, подкармливая. Постепенно булавочники свыклись со своим положением. У них слабело зрение, как у всех животных, обитающих в темноте. Им не надо было добывать пищу, и у них изменился рот. Организм в таких случаях упрощается.

Этот феномен упрощения, наиболее очевидный на примере кишечных паразитов, питающихся чужими соками, необъясним с позиций дарвинизма. Борьбы за существование и естественного отбора у них нет: присосался в укромном месте к источнику питания, и благоденствуй в полном комфорте. Но примитивность существования содействует упрощению организма. Среда обитания формирует облик и повадки живого существа. (Этот закон распространяется и на человеческое общество.)

Для муравьёв жучок – домашнее животное. Мелких травяных тлей шведский натуралист ХVШ века Карл Линней назвал «муравьиные коровки». Они доставляют немало неприятностей садоводам. Зато муравьи о них заботятся, а при встречах нежно поглаживают. На брюшке тли выступают сладкие капельки. Они спасают ей жизнь. Муравей мог бы съесть букашку, не имеющую защитного панциря. Но тогда он не смог бы много раз получить от неё питательную жидкость; разумнее её доить.

Бегать в поисках тлей – занятие хлопотное. А чтобы выкармливать их в подземелье требуется доставлять свежие сочные растения в значительном количестве. Как быть? Насекомые нашли решение, построив «загоны» для «домашнего скота» (тлей).

Участки, где на растениях скопились шестиногие длинноусые коровки, муравьи огораживают и укрывают со всех сторон. Для этого используют комочки земли, опилки, картонную массу, части растений, листья. Иногда устраивают дополнительные стойла. Живущие в тепличных условиях тли дают больше продукции. Хозяева убирают отходы, содержат в чистоте помещения и прокладывают к ним благоустроенные дороги из муравейника.

В Южной Америке муравьи рода акропига не просто опекают своих коровок, но стремятся сохранить и приумножить их потомство. Эти «домашние животные» передаются из поколения в поколение. Муравьиха-невеста, обзаведясь прозрачными крыльями и отправляясь в свадебный полет, уносит с собой оплодотворенную самку тли – дорогое приданое.

Создавая новый муравейник, приходится позаботиться об организации при нём подсобного хозяйства.

Сходным образом поступает самка древесника, высевающая грибы. Крылатые невесты муравьев-листорезов тоже, покидая родное гнездо, уносят из него в специальной складке у рта кусочек грибницы.

Общественные насекомые, создавшие сельское хозяйство, словно знают ему цену. Они берегут возделываемые грибы и злаки, одомашненных букашек и тлей, стараются приумножать их количество.

Как же муравьи освоили сложную систему производства продуктов питания? Ведь это не просто полезная привычка, возникшая случайно: тащили в муравейник зерна, растеряли часть, вот и появилась поросль полезного злака. Или обхватил муравей тлю, желая загрызть, она выпустила сладкий сок, тем и спасла себе жизнь.

Нет, муравьи научились ухаживать за грибами, травами, животными. Если бы такие действия совершались случайно, они сразу забывались. А тут – постоянное закрепление полезных навыков и усложнение их. Иначе невозможно организовать подземные грибоводческие хозяйства или фермы для муравьиных коровок.

Наши далекие предки тоже, пожалуй, не продумывали заранее сложные системы животноводства или выращивания растений. Скорее всего, сначала оставляли в живых раненое или пойманное животное, способное давать молоко, детёнышей коз, диких свиней, овец. Просыпали ненароком зерна, собранные на лугу, после чего у стойбища появлялась поросль злаков. Хотя если не понять пользу от подобных явлений, не начать их поддерживать, сельского хозяйства не получится.

Мы обладаем крупным и развитым мозгом, умеем высказывать и обдумывать простые и сложные мысли, делиться своими соображениями с окружающими. Неудивительно, что нам удается оценить пользу тех или иных, пусть даже случайных действий. Но как это удалось маленьким неразумным существам? Почему они стали трудиться, тратить усилия на то, чтобы со временем (не сразу!) получить хороший урожай или иметь постоянные источники питательного сока? Для меня такие вопросы остаются загадкой.

Ч. Дарвин писал, что при чтении книги Мальтуса «О народонаселении» он окончательно оценил значение «повсеместно происходящей борьбы за существование», в результате которой «благоприятные изменения должны иметь тенденцию сохраняться, а неблагоприятные – уничтожаться». Другая его мысль: «Изменённое потомство всех господствующих и количественно возрастающих форм имеет тенденцию приспособиться к многочисленным и чрезвычайно разнообразным местам в экономии природы».

Но ведь бобры, муравьи и многие другие виды не просто приспосабливаются к природным условиям, а целесообразно изменяют их! Вот что достойно удивления, восхищения и внимательного исследования. Естественный отбор в борьбе за существование тут никак не сказывается.

Ч. Дарвин в «Происхождении видов» (глава «Инстинкт») рассказал, как изучал поведение муравьёв, использующих дойных тлей. Он пробовал щекотать волоском тлю, но она выделяла сок только после того, как прикасался к ней муравей своими усиками-антеннами. Учёный отметил «рабовладельческий инстинкт» одного вида муравьёв, за которыми ухаживают – включая кормление – их собратья другого вида.

По-видимому, было бы точнее говорить о совместном обитании двух видов, из которых один превратился в паразита, по словам Дарвина, «постыдно зависящего от своих рабов», утратив некоторые способности, даже такие важные, как самостоятельное питание. Это могло произойти только при условии передачи по наследству приобретённых качеств у «рабов» и их «владельцев».

Можно ли объяснить появление производящего хозяйства тем, что постепенно полезные признаки закреплялись у муравьёв, а их сообщества, научившиеся таким методом бессознательных проб и ошибок использовать тлей, получили преимущество в борьбе за существование?

В этом усомнился более столетия назад французский учёный А. Эспинас. Он показал, что мелкими случайными изменениями нельзя объяснить «изобретение» муравьями сельского хозяйства. «Всё это было делом, – писал он, – не индивидуальной смышлёности муравья, но результатом их коллективной умственной деятельности, где попытки одного прибавляются к стремлениям другого и каждое единичное усилие, каждая частная поправка делаются общим достоянием остальных».

Так проявляется бессознательный разум животных.

Сообществ муравьёв, практикующих сельское хозяйство, немного. Они не получили преимуществ «в борьбе за существование» перед «менее прогрессивными» видами, не освоившими его. Дарвиновский естественный отбор и тут никак не проявился.

Мы обычно руководствуемся рассудком (а он часто направляется силой эмоций) и привыкли к рациональным, осознанным знаниям. Нам трудно понять бессознательный разум животных.