Власть и страна: вчера и сегодня

Власть и страна: вчера и сегодня

Итак, в 2001 году призвал нас В.В. Путин судить не по словам, а по делам. И мы согласились. Но и про слова забывать грех, ведь если всерьёз, то судить о власти можно, только сравнивая дела со словами.

В.В. Путин в 1999 году, как известно, возглавлял правительство России, и президент Ельцин, в конце концов, «рекомендовал» его народу в качестве своего преемника. В тот период появился программный доклад Путина «Россия на рубеже тысячелетий» – это были слова о планируемых делах. В 2001 году состоялась пресс-конференция Владимира Владимировича, разбор которой приведён в предыдущей главе. А в 2003 году все мы прочли Послание президента Федеральному Собранию Российской Федерации.

Послание, прочитанное 16 мая 2003 года, формально ставит экономические цели для всей страны, но аккуратный анализ показывают, что заявленные в нём цели эклектичны, и в силу этого не выполнимы; текст собран из несогласованных и даже взаимоисключающих фрагментов, почти сплошь голые лозунги. Кажется, главная цель послания – сохранение Путиным своего высокого места.

Нам кажется интересным сравнить программный доклад 1999 года не только с Посланием 2003 года, но и с делами. Как и в предыдущей главе, текст В.В. Путина мы даём курсивом, причем выдержки из Послания 2003 года выделяем жирным шрифтом.

«Россия завершает первый, переходный этап экономических и политических реформ. Несмотря на все трудности и промахи, мы вышли на магистральный путь, которым идёт всё человечество. Только этот путь, как убедительно свидетельствует мировой опыт, открывает реальную перспективу динамичного роста экономики и повышения уровня жизни народа. Альтернативы ему нет».

Во-первых, построили криминальное общество, аналог которого есть – в Африке, в странах с компрадорскими режимами. А во-вторых, реформы провалились, чего, кажется, не понимает кандидат экономических наук Путин. В-третьих, – как, спрашивается, понимать утверждение о выходе на магистральный путь, которым идёт всё человечество, если чуть дальше в том же докладе сказано:

«Каждая страна, в том числе и Россия, обязана искать свой путь обновления». «Свою дорогу, свою модель преобразований мы начали нащупывать только в последние год-два».

1999: «Нашей страны нет сегодня в числе государств, олицетворяющих высшие рубежи экономического и социального развития современного мира». 2003: «Сейчас… все наши решения, все наши действия – подчинить тому, чтобы уже в обозримом будущем Россия прочно заняла место среди действительно сильных, экономически передовых и влиятельных государств мира».

1999: «Создание условий, благоприятствующих становлению в стране полнокровного гражданского общества, уравновешивающего и контролирующего власть». Через четыре года: «Россия должна быть и будет страной с развитым гражданским обществом и устойчивой демократией. В ней в полной мере будут обеспечены права человека, гражданские и политические свободы».

Очевидно, что за четыре года не удалось достичь поставленных целей. Почему? Как идёт процесс? Об этом ни слова.

Интересен взгляд президента на прошлое нашей страны, и критичность оценки настоящего. Пример:«Нынешнее трудное хозяйственное и социальное положение страны – это во многом плата за наследие в виде экономики советского типа». Есть такой анекдот. Помер политический лидер, избрали другого. Он занимает кабинет своего предшественника, и находит в письменном столе тайное завещание покойника: «Будет плохо, вали на меня!»

«За 90-е годы объем ВВП России сократился почти в 2 раза. По совокупному размеру ВВП мы уступаем США в 10 раз, Китаю в 5 раз». «Нам пришлось расплачиваться за присущий советской экономической системе чрезмерный упор на развитие сырьевого сектора и оборонных отраслей в ущерб развитию производства товаров народного потребления и сферы услуг». «Изменилась структура российской экономики. Ключевые позиции в национальном хозяйственном комплексе ныне занимают топливная промышленность, электроэнергетика, черная и цветная металлургия. Их доля в ВВП около 15 процентов, в общем объеме промышленной продукции – 50, в экспорте – более 70 процентов».

Непоследовательность этих фраз комментировать не надо.

«Главное же, пожалуй, в том, что власть Советов не сделала страну процветающей, общество – динамично развивающимся, человека – свободным. Более того, идеологизированный подход к экономике обрёк нашу страну на неуклонное отставание от развитых государств. Как ни горько признаваться в этом, но почти семь десятилетий мы двигались по тупиковому маршруту движения, который проходил в стороне от столбовой дороги цивилизации».

Власть Советов обеспечила индустриализацию за несколько лет, а переброску предприятий на Восток при наступлении гитлеровских войск – за несколько месяцев. За тридцать лет был пройден путь «от сохи до Космоса». Если это называть неуклонным отставанием от развитых государств, то да, конечно. Но ведь новая власть существенно хуже прежней, не так ли? Путин это тут же и подтверждает:

«На протяжении всех лет реформ идёт неуклонное снижение реальных денежных доходов населения. Особенно ощутимое их падение произошло в результате августовского кризиса 1998 года. Восстановить докризисный уровень жизни населения в текущем году не удастся. В настоящее время совокупные денежные доходы россиян, рассчитанные по методике ООН, составляют менее 10 процентов аналогичного показателя жителя США. Ухудшились и такие ключевые показатели, определяющие качество жизни нации, как состояние здоровья людей и средняя продолжительность жизни».

Попав на «столбовую дорогу», получили обнищание населения и падение ВВП в ДВА РАЗА! Путину, похоже, даже в окружении советников не по силам разобраться в том, что у нас было, что получилось, и что строится. Одно это делает его нахождение у власти недопустимым.

И ведь за четыре года, прошедших после появления его Программного доклада, лучше не стало. Любые повышения доходов немедленно сводятся в нуль инфляцией. Растут средние размеры доходов, – и одновременно увеличивается пропасть между богатыми и бедными, так, что общее количество нищих не снижается.

«Реальные доходы населения выросли на 32%. Средний размер пенсий еще три года назад составлял 70% от прожиточного минимума пенсионера, а в прошлом году он уже с ним сравнялся».

Средняя зарплата в России в 2003 году составит $123, – об этом сообщил вице-премьер Алексей Кудрин, представляя в Госдуме проект бюджета на будущий год. СРЕДНЯЯ! Это просто ничто, несмотря на декларируемый рост. Прожиточный же минимум пенсионера есть некий произвольный расчет правительства. Но даже при этом большинство пенсионеров не имеет достаточных средств для более или менее достойной жизни. Хвалиться можно было бы, если бы не средний, а минимальный уровень пенсий достиг прожиточного минимума.

1999 год: «Крайне низка производительность труда в реальном секторе. Если в сырьевых отраслях и энергетике она близка к среднемировым показателям, то в остальных гораздо ниже – 20—24 процента от аналогичных показателей, например, США».

Низкая производительность труда – результат не лености, а недостаточной ресурсовооруженности. Для улучшения ситуации надо срочно вкладывать средства, но этого не делается. Вспоминая, сколько внимания уделялось вопросу повышения производительности труда при Советской власти, диву даешься: в Послании президента Федеральному собранию в 2003 году нет этих слов: «производительность труда». Совсем нет. О ресурсовооруженности он тоже не говорит, а само слово «ресурсы» встречается лишь в лозунге:

«Консолидация всех наших интеллектуальных, властных и нравственных ресурсов позволит России достичь самых больших целей. Великих целей, достойных великого народа».

Для общества потребления, которое у нас нынче создаётся, главное, естественно, в потреблении материальных благ. Здесь наш президент нашел всё же некоторые успехи:

«Конечное потребление на душу населения увеличилось за три года почти на треть. В прошлом году величина этого показателя превысила уровень не только трёхлетней давности, не только кризисного 1998 года и даже предкризисного 1997 года. И в 2002 году оказалась рекордной за всю отечественную историю».

Но – опять средние цифры! Если москвичи потребляют за пятерых, это не значит, что и все в стране получили благ на 30% больше.

«Между тем, несмотря на все сказанное, вынужден констатировать: достигнутые нами экономические результаты ещё весьма и весьма скромны… Четверть российских граждан по-прежнему имеет доходы ниже прожиточного минимума. Четверть населения страны!»

Согласно данным Госкомстата РФ, по итогам первых трёх месяцев 2002 года на долю 10% наиболее обеспеченных россиян приходилось 32,7% общей суммы денежных доходов. В то же время, на долю 10% наименее обеспеченного российского населения в первом квартале 2002 года пришлось лишь 2,3% общей суммы денежных доходов населения страны. Доходы менее 500 рублей в месяц получали 1,5% всего населения России. При столь огромном разбросе средние цифры ничего не говорят, более того, они показывают усиливающуюся поляризацию в обществе, рост социального напряжения. О какой консолидации в таких условиях может идти речь?!

Ни в одной стране мира государство не устраняется от экономики столь полно и всеобъемлюще. Только у нас. И дальше власть будет заниматься «консолидацией сил», целиком отдав экономику в «невидимые руки рынка». Достижения, конечно, тоже будут невидимыми.

А самое забавное, что истинный «магистральный путь» президенту известен. Он же сам писал в 1999 году, – хотя, возможно, эти части докладов готовили ему разные люди:

«Если в России до самого последнего времени расходы на НИОКР сокращались, то, например, 300 крупнейших транснациональных компаний мира выделили на эти цели в 1997 году 216 млрд. долларов, в 1998 году – около 240 млрд. долларов. Всего лишь 5 процентов российских предприятий занимаются инновационной деятельностью. Да и масштабы её крайне невелики».

Казалось бы, мысль ясна: нужно развивать инновации. Но вот, прошло четыре года, – ничего подобного нет. Наверное, уволили того спичрайтера, который всё это хотя бы понимал. И на деле инновационные отрасли не только не развиваются, но и всемерно сокращаются. Приоритет добывающих отраслей абсолютный.

«Нехватка капиталовложений, недостаточное внимание к инновациям привели к резкому сокращению выпуска продукции, конкурентоспособной на мировых рынках по соотношению показателей цена-качество. Особенно сильно потеснили нас зарубежные конкуренты на рынках наукоемкой продукции гражданского характера. Доля российских изделий составляет здесь менее 1 процента. Для сравнения: на долю США приходится 36, Японии – 30 процентов этих рынков».

Объявлено, но ничего не сделано до сих пор. В Послании 2003 года слов про инновации уже нет. С учётом падения уровня образования это есть показатель, в каком направлении «двигают» общество, или, по-другому, показатель эффективности власти. Ни в 1999, ни в 2003 году власть не знала, и не знает, что делать:

«Сейчас перед Россией во весь рост встал вопрос о том, что же делать дальше. Как заставить заработать на полную мощность новые, рыночные механизмы? Каким образом можно преодолеть всё ещё дающий себя знать глубокий идейный и политический раскол в обществе? Какие стратегические цели могут консолидировать российский народ? Каким мы видим место нашего Отечества в мировом сообществе в XXI веке? На какие рубежи экономического, социального, культурного развития мы хотим выйти через десять, через пятнадцать лет? В чём наши сильные и слабые стороны? Какими материальными и духовными ресурсами мы сегодня располагаем?»

«Власть не может, не должна, не имеет права обманывать граждан своей собственной страны. Уж если мы с вами людям что-то и пообещали, то нужно обязательно выполнять. Или лучше не обещать тогда, не делать этого».

Не должна власть обманывать, понятно? Сказано в 1999 году.

В 2003-м читаем прекрасный набор добрых пожеланий. Это, конечно, не обман, а так, мечты:

«Россия должна быть и будет страной с конкурентоспособной рыночной экономикой. Страной, где права собственности надёжно защищены, а экономические свободы позволяют людям честно работать, зарабатывать. Зарабатывать без страха и ограничений. Россия будет сильной страной – с современными, хорошо оснащёнными и мобильными вооружёнными силами. С армией, готовой защитить Россию и её союзников, национальные интересы страны и её граждан.

Всё это должно создать достойные условия для жизни людей. Позволит России на равных находиться в сообществе самых развитых государств.

И такой страной люди смогут не просто гордиться. Они будут приумножать её богатство. Будут помнить и уважать нашу великую историю».

А кто же призван создавать условия, чтобы все эти мечты стали реальностью? Государственный аппарат. «Сильная государственная власть в России – это демократическое, правовое, дееспособное федеративное государство», – писал В.В. Путин в 1999 году, и указал следующие направления формирования такого государства:

«Рационализация структуры органов государственной власти и управления, повышение профессионализма, дисциплины и ответственности государственных служащих, усиление борьбы с коррупцией. Перестройка государственной кадровой политики на основе принципа отбора лучших специалистов».

В 2003 году слышим из тех же уст:

«Несмотря на огромное число чиновников, в стране тяжелейший кадровый голод. Голод на всех уровнях и во всех структурах власти, голод на современных управленцев, эффективных людей. Сказанное составляет тот фон, на котором предстоит провести жизненно необходимую стране административную реформу».

Интересно, где же взяли тех, кто составлял «программы развития»? Значит, все комиссии, институты, и даже Центр стратегических разработок – просто блеф. А вот и результат:

«Российская бюрократия оказалась плохо подготовленной к выработке и реализации решений, адекватных современным потребностям страны. И, наоборот, она неплохо приспособилась извлекать так называемую «административную ренту» из своего положения. Об этом я говорил ещё в прошлом году».

Последнюю фразу мы даже подчеркнули: задача обозначена в 1999 года; президент говорил о ней в 2002-м, и вынужден повторять в 2003. Здесь проявилось его неумение создать команду, – если он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочет каких-то улучшений. Но на деле, кажется, именно такие «управленцы» устраивают Путина. Словеса об «ответственности служащих» плетутся ради того, чтобы произвести хорошее впечатление на избирателей и сохранить себя во власти. Перед выборами он какое-то количество «плохих управленцев» выгонит, а потом снова наберёт таких же, и ещё четыре года будет разводить ручками: ах, ах, какие плохие у нас министры.

«Регулируемые государством тарифы на продукцию и услуги инфраструктурных монополий повышаются темпами, опережающими рост цен в свободном секторе российской экономики. В результате этого увеличивается перераспределение экономических ресурсов в пользу монопольного сектора, а его удельный вес в российской экономике возрастает. При этом высокой эффективности этот монопольный сектор не показывает. Таким образом, монополисты душат конкурентный сектор нашей экономики. Правительство должно за этим следить более строго. Продолжение подобной политики, очевидно, путь к стагнации».

Понимает ли президент, что это – основной источник инфляции в России? Судя по тому, что он ограничивается одними лишь увещеваниями, не понимает. А надо меры принимать, и притом срочные! Но тут же, в следующем абзаце президент предлагает поискать виновных «на стороне», а не в Кремле:

«Вывод из сказанного очевиден: при наличии названных положительных тенденций и показателей – благоприятная внешняя конъюнктура и стабильная политическая ситуация – они так и не были в полной, во всяком случае, мере использованы для достижения наших стратегических целей».

Так удивительно ли, что «мы стоим перед лицом серьёзных угроз. Наш экономический фундамент, хотя и стал заметно прочнее, но всё ещё неустойчив и очень слаб. Политическая система развита недостаточно. Государственный аппарат малоэффективен. Большинство отраслей экономики неконкурентоспособны. При этом численность населения продолжает падать. Бедность отступает крайне медленно».

Ничего не делается, отчего же возникнут успехи?.. Далее следует перл мудрости. Надо бы выяснить, какой спичрайтер придумал, – не может быть, чтобы сам Путин, он всё же человек образованный:

«Конкуренция в мировой экономике не снижается».

Это когда же конкуренция в мировой экономике снижалась?..

В докладе 1999 года немало места уделено «Российской идее». Мы узнаём, что «плодотворная созидательная работа, в которой так нуждается наше Отечество, невозможна в обществе, находящемся в состоянии раскола, внутренне разобщенном. В обществе, где основные социальные слои, политические силы придерживаются различных базовых ценностей и основополагающих идеологических ориентиров». Между тем, о том, что общество расколото именно реформами, президент сам сказал. В таком случае, к чему вообще всё это сотрясение воздуха? Реформы изначально были нацелены на раскол общества. А в условиях раскола, сообщает президент, плодотворная созидательная работа невозможна. Всё, пора закрывать лавочку.

«Я против восстановления в России государственной, официальной идеологии в любой форме. В демократической России не должно быть принудительного гражданского согласия. Любое общественное согласие здесь может быть только добровольным».

Итак, государство устранилось из экономики, а теперь уходит из идеологии. А зачем оно тогда вообще нужно? И как же без целенаправленной работы государства достичь ситуации, когда «социальные слои, политические силы», придерживающиеся «различных базовых ценностей и основополагающих идеологических ориентиров» стали бы сообща двигаться в одном направлении, – работать на благо Родины? Похоже, Путин предполагает, что обнищавшее большинство, наслушавшись его речей, радостно воспримет «базовую установку»: поддержание олигархов и реформ, проводимых ради ещё большего их обогащения. То, что большинство не воспринимает такую цель как важную для страны, кажется ему неправильным:

«…Именно поэтому так важно его (согласия, – Авт.) достижение по таким коренным вопросам, как цели, ценности, рубежи развития, которые желательны и привлекательны для подавляющего большинства россиян. Одна из основных причин того, что реформы у нас идут так медленно и трудно, заключается именно в отсутствии гражданского согласия, общественной консолидации. Силы тратятся главным образом на политические распри, а не на решение конкретных задач обновления России».

Спрашивается: что общего может быть у грабителя и ограбленного? Один не желает отдавать наворованное, а второй обязательно хочет получить своё обратно. И где единство? Как придти к, так сказать, согласию? Можно ли обсуждать «коренные вопросы», вроде целей и рубежей развития, – если вот это вот, судьба украденного, для ограбленного и есть коренной вопрос?

«Современное российское общество не отождествляет сильное и эффективное государство с тоталитарным. Мы научились ценить блага демократии, правового государства, личной и политической свободы. Вместе с тем люди обеспокоены явным ослаблением государственной власти. Общество желает восстановления направляющей и регулирующей роли государства в той степени, в какой это необходимо, исходя из традиций и нынешнего положения страны».

Ну вот, пожалуйста. Общество желает, чтобы в России укреплялось государство. Президент той же России сокрушается, что государственная власть, наоборот, ослабляется. И сам же, объявляя об уходе государства из экономики и идеологии, готовит почву для дальнейшего его ослабления, на радость олигархии. Так в чьих интересах правит этот президент?.. Но, конечно, если «общество желает», то нельзя же не подсластить пилюлю:

«…Важный урок 90-х годов заключается в выводе о необходимости для России формирования целостной системы государственного регулирования экономики и социальной сферы».

А реально роль государства уменьшается. Так чему верить? Или ему вообще верить нельзя? Читаем Послание 2003 года:

«Сильная и ответственная власть, основанная на консолидации общества, необходима для сохранения страны. Без сильной власти невозможен и прорыв в будущее».

Ежели власть уходит из экономики и идеологии, то в чём её сила и ответственность? Эта фраза, надо полагать, вписана в документ ради лишнего призыва к консолидации, а на деле «сила власти» будет выражаться в насилии над несогласными с такой «консолидацией». Похоже, «консолидация» для нашего президента важнее всего: в Послании 2003 года это словечко встречается десять раз, а, например, «здоровье» – один раз, «спорт» и «физкультура» ни разу.

Слово «культура» имеется в четырех случаях:

«Конкурентоспособным должно быть у нас всё – товары и услуги, технологии и идеи, бизнес и само государство, частные компании и государственные институты, предприниматели и государственные служащие, студенты, профессора, наука и культура». На наш вкус, довольно сомнительное утверждение.

«Нам нужна эффективная иммиграционная политика. Выгодная для страны и удобная для людей. Особенно – для жителей Содружества Независимых Государств. Для тех, кто близок нам и с кем мы хорошо понимаем друг друга. С кем говорим на одном языке. Это люди нашей с вами общей российской культуры». «Нас объединяют многовековые исторические, культурные, экономические связи». При этом отталкивают Белоруссию, спокойно воспринимают разговоры о вступлении Грузии и Украины в НАТО, соглашаются на создание американских военных баз в Средней Азии.

«Интересы „Большой Европы“ требуют новых качественных шагов навстречу друг другу. В этом заинтересованы граждане, деловые, культурные, научные сообщества и европейских стран, и Российской Федерации».

Также в 2003 году Путин сказал: «Успех страны в огромной степени зависит от успеха российского предпринимателя».

Вообще-то, успех страны зависит прежде всего от эффективности государства. Только в этом случае будет иметь смысл предпринимательская деятельность на пользу стране, а не во вред ей. Это – главная проблема! А В.В. Путин лишь намекает, что проблема есть:

«О проблеме неэффективности государства мы тоже говорили три года назад, подчеркивали, что слабость государства сводит на „нет“ экономические и другие реформы».

Правильно. А потому, читая слова, сказанные в 1999 году: «Правительство твёрдо намерено усиливать меры государственной поддержки науки, образования, культуры, здравоохранения. Ибо страна, где люди нездоровы физически и психически, малообразованны и невежественны, никогда не поднимется на вершины мировой цивилизации», – и, зная, что в реальности идет уничтожение науки, образования, культуры и медицины, мы понимаем, что эти речи рассчитаны на простаков, в надежде, что люди слушают только слова, а не анализируют дела.

«Развертывание активной и наступательной борьбы с преступностью», – так сказано в докладе 1999 года. С тех пор ситуация только ухудшилась, да и чего иного можно ожидать, если министр внутренних дел – не профессионал, а партийный функционер, как в худшие советские времена. В Послании 2003 года слово «преступность» встречается только один раз, и в таком странном, «международном» контексте: «…в непосредственной близости от нас есть немало источников возникновения реальных, а не мнимых угроз – терроризма, транснациональной преступности, наркоинтервенции». Возможно, президенту доложили, что внутри страны с преступностью уже покончено?

А вот что в Послании 2003 года говорится о внешних успехах:

«…В июне прошлого года Россия была приглашена стать полноправным членом клуба восьми наиболее развитых государств мира. В нем совместно с партнерами мы работаем как над обеспечением наших национальных интересов, так и над решением общих проблем, стоящих перед современной цивилизацией. Важным примером тому является глобальное партнерство по нераспространению оружия массового уничтожения. Утилизация этого оружия поможет нам оздоровить экологию некоторых регионов России».

О каком равноправии и партнерстве можно говорить, если в нашей собственной стране около четверти населения живёт за чертой бедности? «Восьмерка» принимает решения о борьбе с бедностью в мире. Это можно приветствовать. Но у нас-то откуда средства на помощь всем бедным мира?.. Что касается ядерного оружия, то его наличие у нас – единственное, из-за чего с нами пока считаются. Его уничтожение есть не оздоровление экологии, а путь в рабство.

«Хотел бы также отметить, что кредитный рейтинг страны стал самым высоким за всю историю новой России. Ряд российских компаний вошёл в число крупнейших европейских и мировых. Некоторые из них – впервые за последние 90 лет – начали серьезную экспансию на мировые рынки, стали заметными участниками международных экономических отношений, серьёзными конкурентами зарубежных фирм».

Это он о ком, о нефтяниках? Вопрос конкурентоспособности товаров – не более, как вопрос цены. Продавайте ниже себестоимости, вот и будете конкурентоспособными. В годы перестройки из СССР везли телевизоры, инструменты, посуду и многое другое, и с успехом продавали. Правда, в убыток для страны.

«Должен сказать, что мы серьёзно продвинулись и по пути вступления во Всемирную торговую организацию».

Опять же, спорное решение. От вступления в ВТО следует ждать больше минусов, чем плюсов.

«Впервые за полвека Россия превратилась из импортёра зерна в его экспортёра. С 1999 года продажи наших продовольственных товаров на зарубежных рынках выросли в три раза».

Верно, как верно и то, что большую часть продуктов мы покупаем за границей, а рацион питания наших граждан от года к году ухудшается. Главное, что это подарок природы: хорошая погода и урожай. Но ведь такие урожайные годы бывают у нас не очень часто. Посмотрим, что будет, когда опять пойдут неурожайные года.

«Экспорт нефти, нефтепродуктов и газа увеличился на 18%, и сегодня Россия является крупнейшим экспортёром топливно-энергетических ресурсов в мире».

А задуматься бы президенту, равно как и Федеральному собранию, что нефть и газ – продукты конечные, невосполнимые. Это значит, что чем больше мы их будем продавать, тем быстрее продадим ВСЁ, и тем быстрее придёт в Россию энергетический кризис.

«Часть этих доходов была направлена на повышение уровня жизни наших граждан. Часть была инвестирована в российскую экономику. Еще одна часть использована для погашения государственного внешнего долга… И, наконец, во многом за счёт этих доходов, мы пополнили резервы – и суммарные резервы Министерства финансов и Центрального банка, и собственные золотовалютные резервы ЦБ. При этом сегодня они составляют рекордную цифру – 61 миллиард долларов. Кстати, три года назад они составляли всего 11 миллиардов».

Никакой заслуги власти здесь нет. Более того, она даже не знает, что с этими доходами делать.

«Думаю, понятно: без этих средств, я имею в виду без удачной внешнеэкономической конъюнктуры, наши успехи в социально-экономическом развитии были бы во многом скромнее. И следует помнить, что такая благоприятная для нас ситуация не может быть и не будет вечной».

Правильнее сказать, при другой конъюнктуре вообще никаких успехов у власти не было бы. Возможно, и её самой бы уже не было.

«Высокими темпами развивались информационные технологии. Так называемая „новая экономика“ у нас растет. Прирост их продукции составлял от 20 до 30 процентов в год. Значительно вырос уровень телефонизации страны. Число пользователей мобильных телефонных аппаратов ежегодно удваивалось и достигло почти 18 миллионов. По оценкам, сегодня около 10 миллионов человек в России пользуются Интернетом».

Нам не известны ни российские сотовые телефоны, ни компьютеры. В чем же успех? В том, что мы увозим невосполнимые ресурсы, а вырученные от их продажи капиталы оставляем за границей, покупая телефоны и компьютеры, поддерживая тем самым высокие технологии Запада?..

«Проведение активной промышленной политики. Будущее страны, качество российской экономики в XXI веке зависит прежде всего от прогресса в тех отраслях, которые базируются на высоких технологиях и производят наукоёмкую продукцию. Ибо в современном мире экономический рост на 90 процентов обеспечивается внедрением новых знаний и технологий».

Кто бы спорил; но мы-то ведь пока выходим на первые места по экспорту сырья, а не высоких технологий!

«Мы существенно продвинулись по пути налоговой реформы, начали военную. В результате непростой работы удалось сдвинуть с „мёртвой точки“ реформу земельных отношений. Напомню: этот вопрос целое десятилетие оставался серьёзным экономическим барьером на пути демократии и рынка».

Все эти реформы очень сомнительны и, скорее всего, приведут к новым конфликтам. Налоговая система сконструирована в интересах богатых и ведёт к дальнейшей поляризации общества. В военной реформе вообще никакого успеха нет. Реформа земельных отношений ещё себя покажет, так же как и приватизация.

«Сильная, профессиональная и хорошо вооруженная армия нужна нам для благополучного и мирного развития страны. Эта армия должна быть способна защитить Россию и её союзников, а также эффективно взаимодействовать с вооружёнными силами других стран в рамках борьбы с общими угрозами».

Тоже верно, да только всё делается наоборот. Не решается даже задача обеспечения безопасности России, – одни призывы и лозунги. А в реальности идёт дальнейший развал обороноспособности страны. слова и дела – это разные вещи!

«На простом и понятном языке (это не единственное, но очень важное последствие) это означает следующее: в горячих точках и локальных конфликтах, если Россия, не дай Бог, будет сталкиваться с этими вызовами, участвовать должны только подготовленные, профессиональные части».

Это говорится уже не первый год. И что?..

«Непрозрачность финансовых операций на политической сцене часто дополняется и невнятностью идеологических позиций, а иногда, прямо скажем, определенной политической неискренностью. Я поясню, что имею в виду: иногда депутаты, слывущие либералами и сторонниками прогрессивных экономических теорий, на практике голосуют за законопроекты, разорительные для государственного бюджета. И понимают, что делают. А те, кто не стесняется публично называть предпринимателей не иначе как „грабителями“ и „кровопийцами“, беззастенчиво лоббируют интересы крупных компаний».

А разве администрация президента не покупает депутатов?

1999 год: «Россия исчерпала свой лимит на политические и социально-экономические потрясения, катаклизмы, радикальные преобразования. Только фанатики или глубоко равнодушные, безразличные к России, к народу политические силы в состоянии призывать к очередной революции».

2003 год: «Я призываю всех, кто считает сформулированные задачи приоритетными для страны, к интеллектуальной мобилизации, к выработке общих подходов и согласованию конкретных планов».

Наивность, непростительная для политика. Россия нестабильна по всем пунктам, и так называемые реформы только увеличивают неустойчивость. Между тем, любая динамическая система стремится к стабильности, в том числе и Россия. И она, если не вымрет вся, придёт к стабильности. Не будет другого пути, кроме как через революцию – значит, через революцию. Дело-то не в призывах «экстремистов», а в неустойчивости динамической системы, а уж количество фазовых переходов природа не ограничивает.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.