427*. Из письма к Л. Я. Гуревич

427*. Из письма к Л. Я. Гуревич

21 октября 1912

Москва

Дорогая Любовь Яковлевна!

…Бог даст, Ваша книга и в малом размере вознаградит Вас за все жертвы и волнения. Буду Вам помогать, как и чем только могу. Пока сообщаю, что узнал. У меня были два молодых человека для переговоров о книге, и я им сказал, что у меня все в полном беспорядке, что какой-то X взял у меня мой архив, чтоб разобрать его (Ваше имя не упомянуто), что я сам не знаю, что у меня есть. Словом, удалось отбояриться от них и ничего не давать, но они многое достанут, во-первых, из архива театра, из Румянцевского музея (статьи недостающие), у разных фотографов, куда я им не могу закрыть хода, фотографии, выставленные в фойе, разговоры с актерами, и, главное, Эфрос пишет то, что я ему говорил в бытность в Бретани — в 1911 году 1.

Все остальное я сохраню для Вас. Многие иллюстрации, все тома до Общества искусства и литературы. Первый год Художественного театра, которого нигде нет (даже в театре). Весь мой архив и все режиссерские экземпляры, которые прежде мы писали.

В первый год «Рампа и жизнь» выпускает только первые 5–7 лет Художественного театра.

Очень смущает меня Ваше нездоровье. Ради бога, берегите себя. Зачем Вы живете так высоко? Лучше жить дальше, где квартиры дешевле, а воздух лучше, но ниже, чем ближе к центру и высоко.

Злит меня эта глупость. Для чего это нужно было судьбе лишать Вас того, что принадлежит Вам по праву. Говорю о театральном отделе «Речи».

…Сочувствую Вам. Какая скука писать фельетоны о бездарных авторах. Если б Вы были в Москве, я бы постарался украсить Ваш досуг занятиями для души в студии, но издали — бессилен.

Целую ручку и всем Вашим кланяюсь.

Ваш К. Алексеев

Возобновили «Гамлета» и Тургенева. В этом году то, что ругали, имеет самый большой успех. Правда, я за лето нашел одно средство, как естественным образом ускорять темп переживания. Это очень оживило актеров. При свидании расскажу. Папки остаются в Вашем распоряжении, и, конечно, я никому, кроме Вас, не доверю интимных писем; если есть такие интимности, которые надо уничтожить, очень обяжете, если положите отдельно.